— Я не мщу женщинам. Это неинтересно. В ее смерти виноват Вторник, и только он. Разве девочка тебе не рассказывала, как он пытался залезть к ней под блузку и получил затрещину? Он попросил прощение, твоя девочка поверила. Дети, дети… Зря. Жадной скотине, вроде Вторника, веры нет.
Слово «скотина» кое-что напомнило Кею.
— Значит, это ты подкинул голову свиньи мне под дверь?
Форастеро снова хохотнул и передернул плечами.
— Не стану отказываться. Я. Лично. Не мог удержаться, чтобы не доставить тебе мелкую неприятность. А что, здорово получилось? Особенно боцманская дудка в зубах!
Форастеро улыбался, глядя на панораму города.
— Тебе много за меня заплатили тогда, в Никарагуа?
— Мелочь, — отмахнулся Форастеро, — да и не в деньгах дело. Надо решить, кто из нас лучше. Стрелял ты лучше, бегал лучше, дрался лучше. А сейчас ты лучше всех в мире сидишь в кресле, зацепленный и прицепленный, не можешь пошевелиться. Только мозги у тебя шевелятся. Но это не опасно. Мозги — не руки и не ноги. Помнишь наш разговор на палубе, когда мы шли на корабле в Центральную Америку? Ты еще утверждал, что люди умеют летать.
— Не помню. Мы же тогда пили всю дорогу…
— А я помню. Сегодня у тебя счастливый день — ты отправляешься в полет. Мечты сбываются…
Форастеро загнусавил тошнотворный мотивчик и взял в руки пульт, вроде телевизионного. Нажал кнопку, и Кей услышал громкое шуршание. Внезапный порыв ветра взлохматил волосы. Форастеро наклонился и резким движением развернул кресло. Стекло панорамы было открыто. Кея и весь мир разделяли два десятка метров. Два десятка метров и — пропасть в сорок этажей.
Надо бы настроиться на торжественный лад. Кей попробовал думать о хорошем. О хорошем думать не получилось, потому что ничего хорошего в голову не приходило. Он закрыл глаза и увидел всех сразу. Бешеные Дженни Фанта Дженни ХаДэ Дженни отец и мать и сын и дочь и Дженни кого-то забыл надо вспомнить не успею к черту.
Форастеро стоял позади Кея, как сиделка при парализованном.
— Ну, поехали!
Мощным ударом ноги он отправил кресло по направлению к пропасти. Колесики взвизгнули, и Кей стремительно покатился по блестящему полу навстречу звездному небу. По дороге вспомнил Кока-Лолу. И Дженни. И еще лица тысяч людей, с которыми встретится через мгновение. Он уже видел их, столпившихся по ту сторону пропасти. Они молча ждали. Они хотят многое сказать ему. Даже те, с разрезанными вдоль языками.
Кресло остановилось так внезапно, что Кей упал на скользкий пол. Он разбил себе нос и бровь. Кровь заливала лицо, пока двое парней снимали с него цепь и ставили на ноги.
— Отвезем тебя на Лысую гору, — мрачно сообщил один, бородатый и бритый наголо. — Выживешь — значит повезло. А у нас перевыборы президента клуба.
Кей с трудом разлепил веки. Группа парней подняла на руки барахтающегося и злобно ругающегося Форастеро. Его тащили к многоэтажной пропасти, не обращая внимания на страшные ругательства.
— Срываемся, — Бородатый взял Кея за плечо. —
Товарищ по оружию погиб. Кстати, что значит «Форастеро»?
* * *
Он лежал в сырой траве. Из темноты выплыла Дженни, за ней — Стая. Они плыли один за другим, слепленные из предутренней дымки, неосязаемые, не касаясь земли. «Медленно, — лихорадочно думал Кей, — очень медленно!» От напряжения кровь из раны на голове потекла ручьями.
Бешеные окружили Кея.
Дженни присела и положила его голову к себе на колени. Она развязала свою черную бандану, приложила к ране и пыталась остановить кровь. Суетившийся рядом Фанта схватил с земли пустую пластиковую бутылку и убежал в темноту.
Всеобщее молчание.
— Здорово, Кей, — это Трибунал. — Мы вовремя. С возвращением.
Дженни сидела на траве, поглаживала жесткие волосы Кея, целовала окровавленный лоб. Фанта вернулся, смочил платок и пытался смыть кровь. Увидев, что Кей шевельнулся, парнишка вскочил и пустился в пляс, без музыки, просто так.
Кей молчал. Он не верил. Что правда?
— Нам сказали, что тебя сюда привезли и бросили…
Трибунал протянул руку, но Дженни бросила на него такой взгляд, что вожак невольно отдернул руку и пробормотал:
— Ладно, ладно… Ты скажи нам что-нибудь, Кей. Кей молчал.
Дженни подняла голову, и тишину окрестностей прорезал долгий звериный вой. Исчезающая луна услышала ее. Она задержалась, продлевая на миг и так кажущуюся бесконечной ночь.
Кей почувствовал на лице ледяную родниковую влагу, очнулся, разлепил глаза. Жадно облизал пересохшие губы. Хотел сказать что-то умное, но получилось только:
— Fuckin' nice ride!
Верный ХаДэ замер неподалеку в тревожном ожидании, поблескивая свежим хромом.
«Что с тобой, хозяин?»
Все в норме! Я с тобой до скончания века. Смотри: погода — только кататься. Сейчас мы помчимся все вместе по дороге, упирающейся в небо.
Байкеры бессмертны.
Кто такой байкер — не знает никто.
Сами байкеры затрудняются дать определение, кто они такие, да их это и не интересует.
Иные российские граждане и организации имеют на этот счет особое мнение. Широко известна точка зрения милиции, родителей, педагогов, водителей автомашин и устроителей пивных фестивалей.
Современная социопсихология предполагает, что байкеры — социальная группа, избравшая мотоциклы в качестве средства самоутверждения.
Байкерон — язык общения байкеров. Неизвестно, кому принадлежит честь его открытия и изучения. Существует гипотеза, что упоминания об этих героях можно обнаружить в документах 1980—1990 годов, в списках скончавшихся от цирроза печени или погибших вследствие отторжения организмом некачественных пластмассовых заменителей для поломанных при авариях костей.
Как всякий жаргон, байкерон находится в процессе развития и подвержен интервенциям из лексикона технарей, представителей криминального мира, различных тусовочных «систем» и иностранных языков, в первую очередь — английского.
Причины появления байкерона те же, что и причины появления байкеров, в каждой стране — свои. В Америке — это неприкаянность молодежи послевоенных лет, растущая безработица и культ мотобандита, взращенный кинематографом, телевидением и прессой. Современные исследования поставят влияние массовой культуры на раздувание феномена байкерства в один ряд с социально-экономическими предпосылками.
Появление байкеров в России — реакция на разрушение социальных условностей в середине восьмидесятых годов XX века. Кто куда, а часть населения «ушла в байкеры». Причины у каждого свои, но поначалу никто не собирался катание на мотоцикле превращать в дело всей жизни.
Часть общества, избравшая мотоцикл средством передвижения и объектом поклонения, постепенно осознала свою ненужность в «большом мире», занятом глобальными проблемами, до которых байкерам дела нет. Преуспеть в этом мире они были неспособны по многим причинам, главная из которых — абсолютное неприятие предлагаемого им кодекса условностей, например, не пользоваться мотоциклом там, где можно передвигаться пешком или в автомобиле.
Растерянность, неспособность к «врастанию» в чуждое им по духу общество и поиск своего места в жизни натолкнули на мысль, что заменой «большому обществу» может стать «малое», окруженное завесой искусственно созданной таинственности и раздутых донельзя слухов.
Так были изобретены мотоклубы:
В «малом» обществе стай преуспевали те, кто первым сколачивал компанию друзей и изобретал ей название. Обеспечив себе, как отцам-основателям, командирские посты в собственном «малом» мире, эти отчаянные парни ввели сложную систему отбора и приема кандидатов, постарались ограничить возникновение конкурирующих клубов, прибегая, в том числе, и к методам физического воздействия.
Последнее дает основание исследователям сделать вывод о наличии в мотоклубах безусловного приоритета биологического начала над демократическим.
Типичный мотоклуб во многом схож с организациями масонского типа: закрытый союз с жесткой иерархией и строжайшей дисциплиной, основанный на тайных принципах, использующий агрессивные методы действий и преследующий тайные цели.
Многие из катающихся на мотоциклах не прочь приобщиться к тайной организации. Они жаждут подчиняться и быть частью тайны. Для этого от байкера требуется соблюдать два основополагающих правила: а) безоговорочно выполнять указания вожака; б) рядовые члены организации не должны знать смысла существования мотоклуба.
Последнее положение — основа основ. Под смыслом может скрываться что угодно: легальная коммерция, религиозное сектантство, практика военизированных отрядов, контрабанда, торговля наркотиками, сутенерство и прочая деятельность, не всегда совместимая с официальным законом территории, на которой действует мотоклуб.
