— Он всегда был немного замкнутым, — сказал Нат. — А прилежные ученики редко окружены друзьями.
— Откуда тебе знать? — спросила Су Лин, радуясь, что её муж улыбается.
— Сколько, по-твоему, времени нам нужно, чтобы туда доехать? — спросил Нат, глядя на часы на приборном щитке.
— В это время дня — примерно около часа; мы приедем около трёх часов, — сказала Су Лин, снимая ногу с акселератора, когда скорость дошла до пятидесяти пяти миль в час.
— В три часа! О чёрт! — воскликнул Нат, вспомнив про свидание с Голдблатом. — Мне нужно предупредить Голдблата, что я не смогу с ним встретиться.
— Это председатель правления банка Фэйрчайлда?
— Да, он попросил встретиться с ним с глазу на глаз, — Нат поднял трубку автомобильного телефона и быстро разыскал номер банка Фэйрчайлда в записной книжке.
— Что вы собирались обсудить? — спросила Су Лин.
— Видимо, что-то, связанное со слиянием банков, но точно я не знаю. — Нат набрал одиннадцать цифр. — Можно попросить мистера Голдблата?
— Кто говорит? — спросила телефонистка.
— Это — личный звонок, — ответил Нат, поколебавшись.
— Я всё равно должна знать, кто звонит.
— У меня назначена с ним встреча в три часа дня.
— Я переключу вас на его секретаршу.
Нат ждал.
— Кабинет мистера Голдблата, — сказал женский голос.
— Говорит Нат Картрайт. У меня назначена встреча с мистером Голдблатом, но, боюсь…
— Я вас соединяю, мистер Картрайт.
— Мистер Картрайт?
— Мистер Голдблат, очень прошу меня извинить, но у меня возникла семейная проблема, и я сегодня не смогу с вами встретиться.
— Понимаю, — сказал Голдблат, явно ничего не понимая.
— Мистер Голдблат, не в моих обычаях — вести двойную игру, у меня нет на это ни времени, ни желания.
— Я и не намекал, что вы в-ведёте двойную игру, мистер Картрайт, — сухо произнёс Голдблат.
— Видите ли, мой сын убежал из школы имени Тафта, и сейчас я еду к директору.
— Мне очень… очень… жаль это слышать, — сказал Голдблат, и его тон сразу же изменился. — Если вас это утешит, я тоже когда-то убежал из Т-Тафта, но истратив свои карманные деньги, на следующий день решил в-вернуться в школу.
Нат засмеялся.
— Спасибо за вашу отзывчивость.
— Не стоит. Может быть, вы мне позвоните и скажете, когда вам будет удобно со мной встретиться?
— Да, конечно, мистер Голдблат, и, со своей стороны, могу я попросить вас об одном одолжении?
— Конечно.
— Ничего не говорите о нашем разговоре Ралфу Эллиоту.
— Даю вам слово, но, кстати, он и не знал, что я собирался с вами встретиться.
Когда Нат положил трубку, Су Лин спросила:
— Не было ли это чересчур рискованно?
— Нет, не думаю. Мне кажется, что у нас с мистером Голдблатом обнаружилось что-то общее.
Су Лин припарковала машину перед домом директрисы и ещё не успела выключить мотор, как Нат увидел, что миссис Хендерсон сходит по ступенькам. Ему чуть не стало дурно, но тут он увидел её улыбку, и у него отлегло от сердца. Су Лин выпрыгнула из машины.
— Его нашли, — сказала миссис Хендерсон. — Он был у своей бабушки, помогал ей с прачечной.
* * *
— Давай поедем прямо в больницу и проведаем твоего отца. А потом мы решим, ехать ли нам в Лейквилл к Люси.
— Люси будет ужасно огорчена, если узнает, — сказала Энни. — Она обожает дедушку.
— Знаю, и он уже начал строить планы на её будущее, — сообщил Флетчер. — Наверно, лучше не говорить ей, что у него был инфаркт, тем более что она не сможет его навестить.
— Наверно, ты прав. Ведь они виделись всего лишь на прошлой неделе.
— Я этого не знал.
— О да! Они что-то замышляют, — сказала Энни, ставя машину на стоянку около больницы, — но никто из них не посвятил меня в свою тайну.
Когда открылись дверцы лифта, они быстро пошли по коридору к палате Гарри. Когда они вошли, Марта встала; лицо у неё было серое. Энни обняла мать, а Флетчер тронул Гарри за плечо. Он посмотрел на его осунувшееся лицо, закрытые маской нос и рот. У постели мигал монитор — единственный показатель того, что Гарри жив. Это был самый энергичный человек, которого Флетчер знал в своей жизни.
Все четверо молча сели у его постели. Марта держала мужа за руку. Через несколько мгновений она спросила:
— Не пойти ли тебе проведать Люси? Здесь ты уже ничего не можешь сделать.
— Я останусь здесь, — сказала Энни. — Но Флетчер может уехать.
Флетчер кивнул. Он поцеловал Марту в щёку и, глядя на Энни, произнёс:
— Я вернусь назад, как только узнаю, что Люси — в порядке.
Потом Флетчер не помнил, как он ехал в Лейквилл, потому что его мысли всё время блуждали от Гарри к Люси, а иной раз и к Алу Брубейкеру, хотя он сам удивился, как мало он думает о том, чего хочет от него председатель партии.
Когда он доехал до знака, указывавшего поворот на Хочкис, Флетчер снова подумал о Гарри и вспомнил, как они впервые встретились на футбольном матче. «Боже, пусть он выживет!» — произнёс он вслух, подъезжая к своей старой школе. Он поставил машину перед больницей. Медсестра провела сенатора к постели его дочери. Идя между пустыми кроватями, он издали увидел ногу в гипсе, поднятую высоко вверх. Это напомнило ему, как он когда-то баллотировался на пост председателя ученического совета и его соперник в день выборов позволял своим сторонникам расписываться на гипсе его ноги, Флетчер постарался вспомнить его имя.
— Ты — симулянтка, — сказал Флетчер ещё до того, как увидел на лице дочери широкую улыбку.
На тумбочке у кровати стояли бутылки содовой воды, а на постели были разбросаны пакетики с печеньем.
— Знаю, папа, и я даже умудрилась пропустить экзамен по математике, но в понедельник я должна быть на занятиях, если я хочу стать старостой класса.
— Так вот зачем твой дед приезжал к тебе, хитрая глупышка!
Флетчер поцеловал дочь в щёку и посмотрел на разбросанные конфеты, когда в палату вошёл какой-то юноша и остановился с другой стороны кровати.
— Это — Джордж, — сообщила она. — Он в меня влюблён.
— Рад познакомиться, Джордж!
— Я тоже, сенатор.
— Джордж — руководитель моей кампании на пост старосты класса, — продолжила Люси, — так же, как мой крёстный руководил твоей кампанией. Джордж думает, что сломанная нога побудит многих голосовать за меня из сочувствия. Нужно будет спросить дедушку, так ли это, когда он в следующий раз ко мне приедет. Дедушка — наше тайное оружие, он уже запугал оппозицию.
— Не знаю, зачем я вообще к тебе приехал, — сказал Флетчер. — Я тебе явно не нужен.
— Нет, папа, нужен! — запротестовала Люси. — Можно мне получить аванс за счёт следующего месяца?
Флетчер улыбнулся и вынул бумажник.
— Сколько тебе дал дедушка?
— Пять долларов, — застенчиво сказала Люси, и Флетчер вынул пятидолларовую бумажку. — Спасибо, папа. Кстати, почему мама с тобой не приехала?
* * *
На следующее утро Нат согласился отвезти Льюка обратно в школу. В предыдущий вечер Льюк был очень неразговорчив; казалось, он хотел что-то сказать, но не при обоих родителях.
— Может быть, он разговорится, когда вы будете вдвоём в машине, — сказала Су Лин.
Они выехали сразу после завтрака, но Льюк всё ещё словно язык проглотил. Нат пытался говорить о работе, о школьном спектакле и даже о стайерских тренировках Льюка, но Льюк отвечал односложно. Поэтому Нат сменил тактику и замолчал, надеясь, что Льюк со временем сам начнёт разговор.
Флетчер ехал по крайней левой полосе, чуть-чуть превышая разрешённую скорость, когда Льюк спросил:
— Папа, когда ты впервые влюбился?
Нат чуть не врезался в шедшую впереди машину, но вовремя сбавил скорость и вернулся на среднюю полосу.
— Мне кажется, первую девушку, которой я всерьёз увлёкся, звали Ребекка. Она играла Оливию, а я — Себастьяна в школьном спектакле. — Он помолчал. — А что, ты увлёкся Джульеттой?
— Конечно, нет, — ответил Льюк. — Она — дура; красивая, но дура. — Последовало долгое молчание. — А как далеко у тебя зашло с Ребеккой? — в конце концов спросил он.
— Насколько я помню, мы немного поцеловались, — ответил Нат. — И ещё, как это тогда называлось, пообжимались.
— Тебе хотелось пощупать её грудь?
— Конечно, но она мне не позволила. До этого я дошёл, только когда был первокурсником в колледже.
— Ты её любил?
— Тогда я так думал, но на самом деле это случилось, когда я встретил твою мать.
— Значит, мама была первой женщиной, с которой ты был близок?
— Нет, до неё была ещё пара девушек: одна во Вьетнаме и одна, когда я учился в колледже.
— Но ни одна из них от тебя не забеременела?
Нат перешёл на крайнюю правую полосу и поехал на скорости, значительно ниже разрешённой. Он помолчал.
