Володька решил поехать к Михаилу Ивановичу вместе с Аленкой.
— Ничего не получается. Ну хоть тресни! К себе в колхоз и то забрать не дают. Рогами уперлись. Слышать ни о чем не хотят. Говорят, заберешь через три года. А теперь пусть едет…
Услышав о предложении Володьки, посуровел. И сказал, как обрубил:
— Этого уже я не позволю! Чтобы мою дочь, беременную, бросить в чужом селе одну? А ты — в городе? Неизвестно с кем и где!
Прохоренко тогда обиделся:
— Пять лет мы вместе! Откуда эти сомнения? Где причина?
— Ну, знаешь, я сам мужик! Пока жена рядом, ни на кого не оглядываюсь. А чуть поехал в командировку — и уже совсем иное… Так у меня, заметь, и возраст другой. И работа, семья, дом. Ну, а тебя она где искать будет? За час многое может измениться. А уж полгода для молодых — вечность…
— Что же делать? — выдохнула Аленка.
— Придется тебе ехать. Пока… Ну, а я тем временем попробую кое-что предпринять, — пообещал Михаил Иванович.
Аленка проплакала весь день перед отъездом. О росписи и свадьбе слышать не хотела. Володька обещал навещать ее при первой же возможности.
Она уехала ранним утром. На поезде. Вечером ее должен был встретить на станции колхозный почтальон, приезжавший на телеге в райцентр за почтой и хлебом.
Аленка, узнав эту подробность, голову уронила.
Едва поезд скрылся из вида, Владимир пошел в общежитие. Ему тоже предстояли сборы в дорогу
Перед отъездом на работу Прохоренко решил навестить своих. Узнав о неудаче с распределением, отец сказал сразу:
— Оно, может, все к лучшему.
И только мать опечалилась:
Первая любовь. Ее, сынок, до конца жизни помнить будешь. Постарайся не упустить.
В Киеве Володька освоился быстро. Работал вместе с группой архитекторов города. Порою допоздна обсуждали проекты новых районов — оформление улиц, домов.
Как оригинальнее оформить Дворец молодежи, спортивный комплекс, школу? Володя постоянно искал новые решения.
Днями, случалось, редко вспоминал об Аленке. Но едва оставался один — не находил себе места.
Первое письмо ей он отправил, едва определившись на новом месте. А через неделю ответ получил.
Аленка писала, что попала она не просто в глушь, а в дремучесть. Что в деревне, кроме нее, нет никого с высшим образованием. А до нее самым грамотным человеком считался фельдшер, закончивший училище.
«Посевных площадей здесь больше, чем в колхозе отца, вдвое. А работать некому. Все старики да старухи. Молодые — в городах… Если и есть десяток мужиков, кому пятидесяти нет, так и те пьют беспросветно. Их председатель пинком на работу гонит. И матерится при этом по-черному. Да и что с него взять? Семь классов закончил еще до войны. Пишет неграмотно. Говорит коряво, с ругательствами. И мне советует тому подучиться», — писала Аленка.
В коротком ответе он обещал ей приехать при первой возможности.
«А знаешь, мне целый дом дали! Насовсем и бесплатно! Я его теперь обживаю! Жаль, что без тебя! У меня под боком сад. Яблок в этом году на деревьях больше, чем листьев. Наварила варенья на зиму. Говорят старики, что в этом году она будет холодная», — ответила Аленка.
Володька хотел вырваться к ней хотя бы на праздники. Но его загрузили неотложной работой по оформлению нового проспекта.
«А ты говорил о росписи, о ребенке! Эх, Володя, ничего у нас не получается», — посетовала в письме Алена.
«К Новому году я обязательно буду у тебя!»
«А знаешь, кто ко мне в гости заявился? Не поверишь! Тарас! Собственной персоной! В качестве проверяющего! От обкома партии! Он, оказывается, в отделе сельского хозяйства работает. Неплохо устроился! Говорил, что получил квартиру. Трехкомнатную. Вот это человек! Умеет в жизни своего добиться. Из нашего с тобой сторожа — в начальство мое выбился. Смешно? Нет, Володя! Я не смеюсь. Можно быть прекрасным художником и в то же время — беспомощным человеком. Стань сильным! Иначе нам придется забыть друг друга», — получил Прохоренко первое предупреждение.
— Невеста? О чем ты, Володя? Я с женой и ребенком уже пять лет на квартире живу. Лишь через три года обещают жилье предоставить. У нас громадная очередь. Одних молодоженов больше полусотни пар. И, заметь, он и она у нас работают! Да и недавно ты здесь! Мы в твои годы тоже в общежитии жили! — ответил художнику его начальник.
— Копи на кооперативную. Оно и надежнее, и быстрее. Тряхни своих стариков. Пусть помогут. Ее родители поднатужатся. Возьми в долг. Глядишь, через год — своя крыша над головой будет, — посоветовала Зинка, работавшая вместе с ним.
Эта идея пришлась по душе. Володька написал о ней Аленке. И теперь брал работу для заработка. От школ, заводов, институтов, домов культуры. Времени не стало. Он забыл, когда наступала ночь. Ни выходных, ни праздников у него не было. Володька давно не брался за кисть. Когда он рисовал для души? Его бывшие однокурсники выставляли свои работы на выставках. Прохоренко даже думать о том не смел.
И все же на Новый год вырвался к Аленке. Она не ждала его. Это он понял сразу. Не верила в обещание или устала ждать? Аленка устало подошла. Он не увидел радости в ее глазах. Горький упрек сорвался непрошено:
— Разве так мечталось мне? Пять лет я верила, что люблю сильного человека. А ты? Жалеешь, что не остается времени на картины? Больше не о чем сожалеть? Мне бы твои заботы! Живешь на всем готовом! Бездумно! Задурил мне голову. Все обещаешь, фантазируешь, а на деле — ни на что не способен!
— Аленка! Устала ты! Отдохни! Давай я помогу тебе. Не обижайся. Я очень стараюсь, поверь. Я уже подал заявление в кооператив. Выплатил половину положенного. Я работаю, как вол! Поверь, ночей не хватает. Сплю по три часа! На нашу квартиру зарабатываю. Обещают к будущему Новому году заселить. Надо подождать, потерпеть. Всего-то год! И увезу я тебя отсюда!
— Куда? Ну что ты фантазируешь? Володька! Пора и повзрослеть! Мне три года нужно здесь отработать, — расплакалась девушка.
— Мы распишемся! И тебя отпустят! Я хоть сейчас в загс готов! Ну, перестань реветь!
— Талант у тебя однобокий! Зачем мне расписываться? Ведь это ничего не изменит. Сломать окончательно жизнь? А разве мало ты у меня отнял? Целые пять лет! В мужья сегодня нужны не художники, а мужчины! Пробивные. Мечтатели лишь для досуга. В любовники! Мне такое пока не с руки.
— В любовники? Хорошенькое место мне отвела! Вон как меня отрезвила! Жалеешь о прошлом, я виноват? Ну, подскажи, что бы ты на моем месте сделала? Или год подождать не сможешь, если любишь?
— Я сегодня жить хочу! Каждый день, а не мучиться в этой дыре!
— Опомнись! Разве я тебя сюда послал?
— Нет, не ты. Но из-за тебя я наказана.
Лишь к ночи, перестав упрекать и плакать, она уснула на раскладушке. Володька спал на полу. Какой там праздник? Настроение было испорчено вконец. И, встав утром разбитым и усталым после вчерашнего разговора, решил вернуться в Киев.
Он надеялся, что Аленка извинится за вчерашнее, попросит его остаться на праздники. Но… Она вздохнула с облегчением. И, кажется, обрадовалась.
Володька долго не писал ей. Ждал, пока сама образумится. Но она молчала.
Приехавший к нему отец спросил об Аленке. Володька ответил, что был у нее, что ждет она. Рассказал о кооперативной квартире. Отец обещал наскрести оставшуюся сумму и прислать переводом.
— Остальное — за вами. Теперь медлить ни к чему! Расписывайтесь! Сыграем свадьбу! — И через неделю, как и обещал, прислал деньги.
Парень отдал их в кооператив и пошел посмотреть, как идет строительство дома. Там оставались лишь отделочные работы.
— Зинка! Неужели я в своей квартире заживу? С Аленкой на Новый год вселимся! Увезу я ее из деревни. Уже договорился. Ее в школу возьмут работать преподавателем. По биологии. И пришкольный участок отдадут под ее начало. А не захочет — в селекционную лабораторию пойдет. Там тоже есть место для агронома! — радовался Володька.
— Милый мой дружок! Угомонись. Успокойся! Я очень рада за тебя. За то, что скоро будешь иметь свою крышу над головой! Но… Об остальном, кажется, тебе забыть придется…
— Аленка? А что с нею? Откуда ты о ней можешь знать?
— Земля слухом полнится. Ты когда ее видел в последний раз?
— На Новый год!
— Давненько. А она тебе пишет?
— Поздравила с днем рождения. Открытку прислала. Написала, что скучает и ждет…
— Съезди к ней. Но не предупреждая. Постарайся в субботу ночью попасть к ней. Но больше меня ни о чем не спрашивай, — попросила Зина.
Володька стоял обалдело.
«Почему — не предупреждая, да еще ночью, обязательно в субботу? Чепуха какая-то!» — думал он и все же в первую же субботу утром сел в поезд. От райцентра до села прошел пешком семь километров. По дороге вспоминал, как трудно было ему выдержать разлуку с Аленкой.
Он не писал ей целых два месяца. А потом поздравил с Восьмым марта. Да и то скупо, сухо. А через две недели она прислала открытку. Вспомнила…
