В перерыве Олег машет полотенцем, велит дышать. Грибанов вопросительно смотрит, ждет, что скажет тренер. Олег наконец говорит:
— Ты быстрей его, он за тобой не успевает. И дальше так же держи темп боя. Сейчас еще посмотри, приготовься к его атакам. Опережай — пусть сам защищается.
Судья-информатор дополнительно представляет бойцов: сколько провели боев, каких результатов достигли. Слушает публика с интересом. Во Владивостоке бокс любят.
Грибанов — боец дальнего боя, противник его пониже ростом, лучше сложен и обладает ударом. Он перегораживает путь к отступлению, как может, теснит Грибанова к канатам. По пути при этом получает удары. Грибанов легче на ноги и из этой ситуации извлекает все, что можно: порхает, меняет направление уходов и при малейшей возможности бьет. И снова прогремел гонг. Грибанов присел на стул. Выиграл и этот раунд. Можно предположить, что в заключительном раунде противник станет более агрессивен, станет рубиться. Олег склонился над Эдиком:
— Бей кучей прямых — и ускользай. Ты выигрываешь!
Дважды Грибанову удалось использовать подсказку тренера: навстречу противнику высыпал кучу ударов — и вырвался из угла на простор ринга, где его преимущество было очевидным. В течение раунда схватил три-четыре удара, не без этого. Но когда по заключительному гонгу возвратился в свой угол, сомнений в его победе не было.
Володя Дорохин завершал разминку — бил по лапам, которые ему держал полутяжеловес Кулаев. На манер своего тренера Гюмера Азизова Кулаев твердил: ходи, ходи! Олег накинул Володе на плечи полотенце, проверил перчатки.
— Ну, пошли!
Дорохин ныряет под верхний канат, натирает канифолью подошвы. По репродуктору идет информация о бойцах. Дорохин не волнуется, похоже, уверен в себе. Как ни странно, этой его самоуверенностью Олег не доволен. Предостережения тренера он, нет, не принимает, тихо пропускает мимо ушей, считая их лишней перестраховкой.
В первом раунде Дорохин идет на противника слишком открытым; конечно, «приклеивается» к нему, нанося серии ударов, только на чистый выигрыш это никак не походит. Больше того пропускаемые удары меняли его бойцовские качества не к лучшему: становился вялым, неэнергичным и начинал бояться противника.
— Не узнаю тебя! — в перерыве говорил Олег строго. Где твоя защита? Ну, будем считать: первый раунд ты проиграл бездарно. Начинай бой заново — с разведки. Дай ему атаковать, приглядись. К сериям ударов прибегай внезапно.
Но, нет, Дорохина было не узнать: бой вел не свободно, защищался с опозданием. Похоже, первый раунд сломил его инициативу. Атаковать стал с середины раунда: нет-нет да мелькнет серия — первый крест, второй… Публика оживилась, возникают даже аплодисменты. Решающего изменения, однако не произошло. В перерыве Олег подозрительно молчал, помахивал только полотенцем. Дорохин следил за выражением его лица и ждал.
— Устал я! — неожиданно из него вырвалось.
— Этого я не слышал! — оборвал Олег жестко.
Противник того же роста, сложен так же, средне. После советов секунданта он вдохновился заметно, встал, пошел в атаку, бил справа. Дорохин будто ожидал натиска — стал уходить. Приглядывался, хотел ли отдохнуть перед работой. И остановил противника встречным ударом, и обрушил на него серии ударов: первый крест, второй… Противник, похоже растерялся, стал отступать. Инициатива стала переходить к Дорохину. Олег видел, что атакует он из последних сил, и когда раздается гонг, боксер дотащился до угла, повис на канатах. Все. Ему теперь все равно, главное, бой закончился и можно дышать сколько угодно.
Судьи в белых рубашках и брюках на своих столиках уткнулись в судейские записки. Рефери ходит от каната к канату — собирает записки, чтобы присовокупить к ним собственную и передать главному судье для окончательного решения, и, привалясь к канатам, ждет этого решения. Наконец позвал бойцов на середину ринга, взял их за руки.
— По очкам победа… — раздался по радио голос информатора: — Присуждается Хохлову!
Дорохин подошел к Олегу, опустив голову.
— Немножко не хватило, Олег Иванович.
— Ума у тебя не хватило! — огрызнулся Олег.
Юра Атаманов уже был в перчатках и работал на лапах. Кулаев держал лапы и, как всегда, приговаривал: «Ходи, ходи!»
Усадив парня на скамейку, оглядев перчатки, Олег говорил:
— Работай зло, дерзко, но сначала — разведка. Техникой владеешь, сила есть, так что приготовься к работе… Ну, идем, судья уже заглянул.
Боец расплылся в улыбке. Игра, на которую наставлял тренер, снимала остатки напряжения.
Противник финтует, Юрий каким-то чутьем угадывает финты, отличает их от настоящих ударов. И сам действует финтами. Они у него выразительные, он то и дело бьет в открывающуюся цель. Левой, только левой. Как бы говоря себе: «Ну, начнем!» — и бросает опять левой в голову. Попал! Еще раз, еще. Пошли удары в корпус. Правую в ход не пускает. И опять «выстреливает» левой. Раунд подходит к концу, но неужели так и не пробьет правой?
Обошелся без нее! Сидит свободно, на спинку не наваливается. Вот, что значит работать грамотно. Впрочем, глотает воздух, как велит тренер. И слушает, слушает.
— Надо ожидать натиска, готовься к встречным ударам. Этот раунд он немного проиграл, но парень, видно, не такой, чтобы на этом успокоиться.
Натиск, действительно, сильнейший. К удивлению Олега, Атаманов встречает противника во всеоружии: делает шаг в сторону с поворотом, в одну сторону, в другую. С ударами! Это же сайд-степы! Натуральные! Когда же он их выучил? Запомнил, значит, только однажды показанный прием!
Олег обнял Юру. Стал снимать с него перчатки. По радио позвали на середину, и судья поднял руку Атаманова.
Публика провожала аплодисментами. В раздевалке поздравляли, хлопали по плечу. Тренер глазами искал очередного бойца — Володю Щекина. Вышел в фойе: работает на скакалке. Серьезен. На вид спокоен. Но только на вид. А какой огонь внутри, кто знает?
На ринге обоих представили. Противник, Андрей Денисенко, высокий молодой человек, похоже, хорошо тренированный. Держится свободно, без робости и нарочитой бравады. Публика следит за его движениями, аплодирует — конечно же, он ее любимец.
Бой начался с его круженья вокруг Щекина, который, хоть осторожно, с уклонами и нырками, стал «прилипать» к противнику, показывая желание работать на средней и ближней дистанциях. Прощупывая друг друга, оба постреливали легкими джебами, оба страховались подставками и уклонами. После очередного удара левой Володя прильнул ближе и продолжил серию — два по корпусу, заключительный в голову. Торопливо, но вышло! Тут же перешел на третий крест с заключительным в голову слева. И стал готовить очередную серию, но Денисенко, упершись руками в его плечи, оторвался от него и опять закружился, постреливая левым джебом.
Уклоняясь от встречных, Щекин стал преследовать: атакует, но и сам то и дело получает тычки. К тому же, Денисенко сделал неожиданный шаг в сторону, и очередная Володина серия пролетела в воздух. Опять Володя сделал выпад — противник шагнул в другую сторону… Опять мимо. Публика взрывалась аплодисментами. Да, этот боец опытный. Приспособился к щекинской манере, бой стал выравниваться и делаться классическим боем ближнебоевика с бойцом дальней дистанции. Володя преследовал, пытался прижать к канатам или увести в угол, а тот знай кружил вокруг да около и все оставался на середине ринга. Ударов не наносил, соображал, что дальше делать. Гонг прервал схватку.
Дышит Щекин нормально. Но предстоит работать еще два раунда: хватит ли для его взрывных атак? Олег махал полотенцем, думал: рано же ты показал свое оружие, противник быстро приспособился.
Противник встал по-молодецки, занял середину, пошел по кругу. Щекин невольно за ним, но скоро, по Олегову наказу, начал заступать дорогу, провоцировать столкновение. И нырял, и делал уклоны — чуть-чуть не успевал. Надо убыстрять темп, опережать. Надо!..
Стал как будто опережать. Ага, схватил сам. Но перехватил атаку, провел серию ударов, другую. Так и бегал, так и перехватывал атаки и, по возможности, завершал сам. Пока не прогремел гонг.
— Дышишь, как паровоз. — говорит Олег. — Тебе его не догнать — быстро бегает. Не надо ждать, когда он ударит, надо провоцировать, вызывать удары. И бить встречными. А тогда и сериями. Сил не жалей, — сказал, когда уже прозвенел гонг.
Гонялся Щекин, преграждал дорогу и работал встречными, и даже сериями. Инициатива была на его стороне, так и закончился бой. Да, и первый выигран, и третий. Олег поглядывал на рефери, не спеша передающему стопку судейских записок главному судье, а тот стал опрашивать боковых судей, выяснять какие-то детали. Хождение судей с каменными лицами как-то настораживало. Наконец, информатор по радио вызвал бойцов на середину:
