— Пришли поглазеть, как ниггер полетит вверх тормашками, — сказал мистер Роз. — Или начнет блевать. Ждут, что машина сломается под тяжестью черномазого. Не дождутся, я их развлекать не собираюсь.
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — попросил Гомер.
— Эти слова я слышу всю жизнь, парень, — сказал мистер Роз.
Они снова начали спускаться.
Вдруг мистер Роз высунулся из кабины, чуть ли не вывалился и его вырвало прямо на толпу. Люди вмиг бросились врассыпную, но не все сумели отскочить вовремя. Кабина подъехала к нижней точке, и колесо остановилось, чтобы выпустить пассажира которому стало плохо. Зеваки уже разбежались — все, кроме молодого парня, которому досталось больше других. Когда Гомер с мистером Розом ступили на землю, парень направился прямо к ним.
— Похоже, ты это сделал нарочно, — сказал он мистеру Розу.
— Ты хочешь сказать, я нарочно почувствовал себя плохо? — спросил мистер Роз.
Не оборачиваясь, он пошел прочь, Гомер заспешил следом. Парень был примерно одних лет с Гомером; может, даже учится в той же школе, подумал Гомер.
— Да, нарочно, — повторил парень.
— Ты кто такой? — спросил мистер Роз у парня, остановившись.
— Что? — не понял тот, но Гомер стал между ними и быстро проговорил:
— Моего друга затошнило, пожалуйста, не приставайте к нему.
— Твоего друга! — фыркнул парень.
— Спроси меня, кто я такой, — сказал мистер Роз.
— Ну и кто ты такой, вонючий мистер? — закричал парень.
Гомер вдруг оказался в стороне, а мистер Роз придвинулся вплотную к парню. В его дыхании не было запаха рвоты — он успел сунуть в рот мятную пастилку, и в его глазах снова горел огонь, потухший было на чертовом колесе. Парня несколько изумила столь тесная близость. Он хоть и был много плотнее и выше, но все-таки растерялся.
— Так кто же ты такой, вонючий мистер? — повторил он уже не так уверенно.
Мистер Роз расплылся в улыбке.
— Я работаю вышибалой, — сказал он, скромно потупясь.
Кто-то рядом засмеялся, толпа стала собираться опять, и Гомер вздохнул с облегчением. Мистер Роз снова улыбнулся, и парень невольно улыбнулся в ответ.
— Прости, что на тебя попало, — вежливо извинился мистер Роз.
— Да ладно уж, — бросил молодой человек.
Сделав несколько шагов, он вдруг остановился и ошеломленно уставился на мистера Роза, но тот уже уходил под руку с Гомером. Парень, бледный, как полотно, смотрел им вслед. Его фланелевая куртка, все еще застегнутая на молнию, была широко распахнута. На ней красовался длинный разрез — сверху донизу, исчезли и все пуговицы на рубашке. Он испуганно переводил взгляд с себя на спину мистера Роза, но тот не оборачивался. Парень наконец очнулся и поспешно скрылся в толпе.
Глава восьмая
Удары судьбы
Урожай на ферме «Йорк» был собран. Старший на ферме попросил Мелони остаться травить мышей.
— Надо с ними покончить, пока земля не замерзла, не то они будут хозяйничать здесь всю зиму, — сказал он.
Отравленный овес и кукурузу разбрасывали вокруг деревьев, сыпали в мышиные норки.
Бедные мышки, подумала Мелони и на несколько дней осталась. Она только делала вид, что помогает. Увидев норку, старательно маскировала ее, нагребая поверх сухие листья. Ни разу не бросила внутрь отравленных зерен и не рассыпала в междурядьях. От запаха яда ее тошнило, она вытряхивала отраву в кювет, набивала мешок песком и галькой и, раскидывая безобидную смесь, приговаривала: «Счастливо перезимовать, мышки!»
В бараке стало совсем холодно. Для Мелони поставили железную печурку, которая топилась дровами, дымоходную трубу вывели наружу в окно. Только благодаря этой печке еще и можно было пользоваться уборной. В то утро, когда в душе замерзла вода — он был во дворе, — Мелони решила двигаться дальше; одно плохо, некому будет спасать мышей.
— Другого сада тебе сейчас не найти, — предупредил ее старший. Зимой работников не нанимают.
— Зимой я найду работу в городе, — ответила Мелони.
— В каком? — спросил он, но Мелони только пожала плечами.
Ремнем Чарли она потуже стянула пожитки, с трудом влезла в пальто миссис Гроган — оно было узко в плечах и бедрах, руки из рукавов торчали, но, глядя на Мелони, вы бы согласились, ей в нем уютно.
— В Мэне нет настоящих городов, — продолжал уговаривать ее старший.
— Для меня и городишко город, — отвечала Мелони. Глядя ей вслед, старший сборщик вспомнил: вот здесь, на этом месте, он уже однажды прощался с ней. Тогда была весна, а сейчас деревья голые, небо налилось свинцовой тяжестью, земля с каждым днем цепенеет, а для снега рано — выпадет и тут же тает. И старшему вдруг захотелось уйти вместе с Мелони куда глаза глядят.
— Наверное, скоро ляжет снег, — громко сказал он.
— Что? — переспросила одна из сборщиц.
— Пока! — крикнул старший вдогонку Мелони, но та не обернулась.
— Скатертью дорожка, — прошипела вторая.
— Шлюха! — подхватила третья.
— Почему шлюха? С кем она спала? Кто видел? — возмутился старший.
— Обыкновенная бродяжка, — сказала первая.
— Зато она ни на кого не похожа, — защищал он Мелони. На мгновение стало тихо, женщины вытаращили на него глаза.
— Втюрился! — наконец прорвало одну.
— Никак ее пропавшему дружку завидует! Женщины рассмеялись.
— Ну уж нет! — запротестовал старший. — Ему не позавидуешь. Надеюсь, она его не найдет. И ему и ей будет лучше.
Работница, чей муж пытался изнасиловать Мелони, не принимала участия в разговоре. Она открыла стоявший рядом с кассой большой, на всех, термос, хотела налить кофе, но вместо него в кружку посыпались отравленные зерна. Мелони, разумеется, не хотела никого отравить (для этого надо было бросить в кофе всего горсть зерен). Таков уж был ее прощальный привет. Работницы молча пялились на них, будто читали по ним, как по картам, свое будущее.
— Понятно теперь, что я хотел сказать? — спросил старший. Взял яблоко из корзины, смачно откусил; оно оказалось водянистое и безвкусное, он сморщился и выплюнул откушенный кусок.
Мелони шагала по дороге в сторону океана, было очень холодно, но ходьба скоро согрела ее. Машин — ни встречных, ни портных — не было, приходилось рассчитывать на свои ноги. Наконец она вышла на шоссе, идущее вдоль побережья, и тут же подвернулась оказия. Из кабины притормозившего грузовика выглянул бойкий парнишка, белесый, с русыми волосами.
— Краски и шеллак из Ярмута к вашим услугам, — сказал он.
Парень был немного моложе Гомера, но в остальном явно ему проигрывал. Парнишка гордо представился специалистом по обработке древесины.
Уж конечно, подумала Мелони, специалист, в лучшем случае коммивояжер, а скорее всего, просто развозит чей-то товар. Она скупо улыбнулась, пряча щербинку зубов. Парнишка неловко заерзал на сиденье, ожидая ответного приветствия. «Надо же, — подумала Мелони, — я могу любого смутить в считанные секунды».
— А… а куда вы идете? — спросил парнишка, его грузовик тащился рядом с Мелони, от него несло красками, лаком, креозотом.
— В город, — ответила она.
— В какой?
Тут Мелони позволила себе улыбнуться пошире, и парню представилась наглядная картина трагического прошлого ее рта.
— А ты в какой? — ответила она вопросом на вопрос.
— Я еду в Бат. — Парень уже явно нервничал.
— В Бат? — повторила она и пожала плечами. Такого города она не слыхала.
— Не очень большой, но город, — заверил ее специалист по обработке древесины.
Это был город Клары. Д-р Кедр и Гомер могли бы в свое время сказать ей об этом, но не сказали. Для Мелони это было неинтересно. Она питала к Кларе одно чувство — зависть. Слишком много времени проводил с ней Гомер. Но в Бат ей стоило ехать, там многие знали ферму «Океанские дали». Это был верный путь к Гомеру, о чем Мелони, конечно, не подозревала.
— Так едем в Бат? — осторожно спросил парнишка.
— Точно, — невпопад ответила Мелони и ощерилась, улыбкой ее гримасу нельзя было назвать, так скалит зубы собака.
На День благодарения Уолли приехал домой. Кенди всю осень в субботу и воскресение проводила дома, но Гомер ни разу не видел ее в отсутствие Уолли. Уолли очень этому удивился. Его удивление смутило Кенди, и Гомер понял: она тоже искала предлога для встречи. Но смущаться было некогда — в доме опять полно народа, Олив на седьмом небе от счастья. В духовке — идейка, каждые пятнадцать минут надо поливать ее собственным соком, пора сервировать стол, не до смущения.
Реймонд Кендел и раньше бывал в этот день у Уортингтонов, но первый раз без Сениора. Минут пять он был подчеркнуто вежлив, но скоро увлекся интересным деловым разговором с Олив.
— Отец себя ведет как девушка на свидании, — сказала на кухне Кенди Олив.
— Я польщена, — рассмеялась та.
На этом легкомысленные намеки и кончились. Гомер вызвался разделать индейку на порции и проявил такое искусство, что Олив заметила:
