Но прежде, чем сделать такой выбор, оглянись на тех, кто уже это сделал, оглянись назад, на оставивших свои мемуары единомышленников. Только будь объективна в своем анализе. Так ли просто жилось объевшимся сладкой морковкой кроликам? Так ли веселились их сердца многими жизненными победами и достижениями? Они не болели, не страдали, не искали более никаких ответов? На исходе жизни не задавались вопросом, в чем же, однако, был смысл всего? Может быть, все они легко и светло умирали, ничуть и ни о чем не сожалея? Или они обрели смысл в бессмысленности и абсурде своей жизни? Если ты будешь правдива, то не последуешь их выбору. Ты увидишь, что ваша теория расходится с опытом, с практикой. Метод проверки всех теоретических построений – опыт. И если он не подтверждает формулу, от нее приходится отказываться ради поиска другой, истинной.
Теперь, исходя из новой необходимости, спроси себя: "Как вышло, что я вообще пришла к этой теореме?" И ты увидишь, что ты просто изнурена, отчаялась от унылой повторяемости одних и тех же безрадостных ситуаций…
Тебе легче все разрушить и "новый мир построить", чем выдержать суд над собой – причем свой собственный суд! На этом суде царишь ты сама, и ты не обязана выносить самой себе каких-либо приговоров, но зато тебе придется слегка озябнуть, сняв покровы внутренней лжи. Попробуй это сделать – поверь, ты не пожалеешь».
Музыкант сходил на кухню, заварил себе мате. Вернулся, прочитал написанное, подумал, потянул из трубочки горячий горько-сладкий напиток, создал другой документ и начал писать заново:
«Сестра, ход твоих рассуждений мог бы считаться безупречным, если бы в палитре жизни присутствовала только одна "сажа жженая". Но вряд ли найдется человек, которого ни разу не коснулся свет солнечный, чья жизнь проходила бы только ночью. Такая жизнь нарушила бы жизнь "Солнечной системы". Но, к счастью, этого не происходит.
Да, мы родились не по своей воле и не мы определили правила жизни, но в то же время мы не можем упрекнуть Творца в том, что Он оставил нас в полном неведении относительно этих правил и масштаба возможной победы. Если наше сердце неспокойно и ищет ответов, то мы можем ознакомиться с Евангелием. Там нам откроется, что мы не принуждены, а избраны родиться. Нам дан светлый шанс…
Когда ты вела речь об "Экспериментаторе", то находилась в ледяном мире сатаны, в мире зла, где веют холодные ветры тартара, а все живое замерзает от страха. Это сатана окрасил твое внутреннее зрение густой сажей и тем самым принудил забыть о самом существовании Света.
В мировоззрении сатаны всегда скрыт подвох. Порой этот подвох настолько тонок и прозрачен, что совершенно не заметен для человеческого ума. Но если приглядеться… В данном случае виден явный подвох. Ведь только живое сознание, живая душа способна к выбору. Если человек еще не появился на свет, то у кого спрашивать, хочет он существовать или нет. Спрашивать не у кого. Поэтому несправедливо говорить, что Бог лишает человека свободы выбора – быть ему или не быть, ведь лишать-то еще некого. Бог творит бытие, желая, чтобы распространялась Его благость. Он творит по любви. Он дарует человеку жизнь и возможность стать богом по благодати и вечно пребывать и возрастать в любви».
Музыкант посидел несколько минут, обдумывая следующую мысль, и закончил так:
«Но в раю еще не было понятия о сострадании и самопожертвовании, а значит – не было полноты любви. После грехопадения, потери рая и искупления Христос собственным примером научил людей состраданию и самопожертвованию. Это и есть те вышеестественные черты, которых не было у Адама. Конечно, Адам и Ева имели основу любви и могли в ней как-то возрастать, но мы не знаем, как бы они возрастали, если история человечества не сложилась бы так, как она сложилась. Ведь фактически в раю не было полноты любви; она открылась людям только после искупления».
– Уф-ф, – вздохнул Музыкант.
«Все это хорошо, конечно, – размышлял он, – но многовато рационализма. А что лично меня убедило бы, если бы такой вопрос передо мной встал?.. Когда мне почему-либо бывает трудно и муторно, я просто смотрю на икону, на лик Христа, и для меня это – единственный ответ на все вопросы. И тогда вся моя мелкая "правда", мой ропот на судьбу, мои капризы и нытье, грязный ил сомнений и уныния, принесенный в душу злобными духами, исчезают под любящим взглядом Спасителя… Что из того, что сатана говорит правдоподобно? Но все равно он не способен утешить, не способен помочь, не способен утешиться сам…»
В этот момент Музыкант услышал мелодию. Музыка зазвучала вдалеке, но с каждым тактом приближалась, принимая все более ясные очертания. Одновременно с этим в уме проявились первые слова нарождающейся песни. Он взял гитару, блокнот и ручку, и стал сочинять. Вскоре песня была готова, он назвал ее «Мертвый свет. Прозрение»:
Мертвый лёд в его руках,
ни надежды, ни прощенья.
Он танцует на костях
и не чает Воскресенья.
Падший ангел Люцифер
в канделябрах гасит свечи.
Поднебесный браконьер
не спасёт и не излечит,
не утешит никогда,
не утешится в печали.
Слёзы – мертвая вода.
Кем мы были? Кем мы стали?
Музыкант подошел к застекленной стене балкона. Посмотрел на ночной город. В песне удалось выразить то, что он чувствовал сейчас… «По-моему, в десятку, – подумал он. – Только вот для Агнии песня сейчас не подходит. Не то».
На улице шел снег с дождем.
– Дождь омоет меня, – тихо произнес Музыкант. – Дождь омоет тебя! Дождь омоет…, – он понял, что к нему стучится еще одна песня, та самая, долгожданная и нужная.
* * *
На следующий день Музыкант поспешил к сестре. По дороге он купил ей душистых желтых яблок, мандаринов и винограда.
Брат не хотел сразу же продолжать вчерашний разговор с сестрой, чтобы не быть навязчивым. Но Агния первая заговорила об этом:
– Ну, Воля, ты придумал ответ для меня?
Музыкант набрал в легкие воздуха, мысленно перекрестился и сказал:
– Честно говоря, меня поразило то, что я от тебя вчера услышал. Никогда бы не подумал, что услышу такое от сестры. Я много думал. Писал тебе ответ полночи. Нашел много интересных мыслей, но понял, что логику здесь лучше оставить в стороне… Ты говоришь, что нет любви, но вот она есть! Я могу ее показать. Бог – добрый, и Он нас любит, в подтверждение могу предложить только свою жизнь. Ты знаешь, что я верующий и, значит, не стану кидаться такими словами. Я верю в то, что наши молитвы слышит Бог. И вот, я говорю пред лицом Божиим, что готов отдать все, готов прямо сейчас отдать свою жизнь и даже душу на мучения, лишь бы ты поверила во Христа, нашла в этой вере утешение и получила вечную жизнь, – Музыкант замер, словно ожидая, что его душа в эту минуту будет отлучена от тела.
– Правда? Ты говоришь правду? Ты на самом деле так думаешь? – голос Агнии задрожал.
– Да.
Агния удивленно смотрела на брата, как будто только что его узнала. В ее взгляде сомнения сменялись надеждой, а надежда – сомнениями. Из-за этого светло-серые глаза девушки как бы пульсировали, то потухая, то вновь лучась.
– А еще я написал тебе песню. Это первая, но, уверен, не последняя песня, которую я посвящу тебе. Она называется «Литургия дождя».
Он расчехлил гитару, прошелся по струнам и запел:
Литургия воды, литургия огня,
небо плачет дождём,
дождь омоет меня.
Небо плачет и ждёт,
и не гасит костра.
С неба смотрит звезда,
как родная сестра.
Литургия снегов,
литургия зимы,
литургия ветров,
не прощаемся мы.
Негасимо горит
и течёт, как ручей,
золотой метеор
в тихом блеске лучей.
Литургия свечей,
литургия любви
говорит тебе: «Пей»,
говорит мне: «Живи».
Литургия воды, литургия огня,
небо плачет дождём,
дождь омоет тебя.
– Надо же! Мне никогда не посвящали песен. Спасибо. Приятно очень, – радуясь и смущаясь, сказала Агния.
– Можешь считать это дополнением к моему ответу.
– Ой, смотри, что там, – Агния показала на окно, расположенное за спиной Музыканта. – Посмотри скорее!
За окном шел легкий снежок. На стекле сидела большая живая бабочка. Она плавно поводила крыльями лазоревого цвета, на которые падали мягкие пушинки снега.
– Не может быть, – вскочил со стула Музыкант. – Зима же. Наверное, где-то поблизости питомник бабочек.
– Впусти ее, впусти. Скорее! – волновалась Агния.
Музыкант распахнул окно. Бабочка, словно ожидавшая этого, вспорхнула и с освежающей волной воздуха влетела в палату. Она описала круг под потолком и опустилась на забинтованную руку Агнии.
– Тихо. Не спугни ее. Видишь, она прилетела ко мне, – восторженно шептала Агния, с видом ребенка, попавшего в сказку.
– Бабочка – символ воскресения… – сказал Музыкант. – Сначала живет свой век гусеница, потом она ложится в кокон-гроб, а из кокона воскресает уже прекрасной бабочкой.
