— А что?
— Пришел тут из магазина с двумя пакетами фруктов и соковыжималкой! Наделал сока и полдня поил нас с Ксюхой. Девчонка уже от него стонет, каждые пять минут в туалет бегает.
Вика не могла не рассмеяться:
— Убивает заботой?
— Что — то вроде того. Кстати, и тебя просил не забыть заглянуть.
— Мне тоже достанется? Ура!
— Гипотетически, все возможно, — прыснула Ирина, — пойдешь?
— А то как же? Обидится! А Вас, девушка, попрошу матерными словами не выражаться, — скорчила гримасу Колесникова и направилась в кабинет директора.
Навстречу ей выбежала запыхавшаяся Любка. Не стесняясь присутствующих рядом секретаря и охранника, громко выплеснула:
— Всем теперь расскажу, что меня Мухин насилует орально!
Заметив опешившую от такой новости Колесникову, на щеках которой появилась краска смущения, басисто воскликнула: — У меня апельсиновый сок уже обратно лезет!
Финансовый директор в который раз поразилась тому, как в такой нежной и хрупкой оболочке, заключенной в простенькие синие джинсы и белую рубашку, умещается настолько хриплый, неподходящий голос.
На следующее утро, как и обещала Ирина, в сопровождении двух женщин — агентов на третьем этаже появилась гостья. Вика вместе с главным бухгалтером специально вылезли на нее посмотреть. И посмотреть было на что! Одутловатая, в каком — то невообразимого фасона и цвета платье до колена, в босоножках на высоких каблуках и иссиня- черном парике, съехавшем на бок, к ним навстречу шла, пошатываясь и злобно ругаясь, маленькая плотная женщина. Поддерживаемая, ко всему, за локоть директором того же агентства. Держал он ее крепко, несмотря на периодические попытки вырвать руку. На лице женщины красовался огромный фиолетовый синяк с заметными невооруженному глазу попытками его скрыть. Губы с ярко-красной помадой, опухшие веки подведены яркими синими тенями. Донесся отвратительный стойкий запах. Клиентка, словно королева со свитой, скрылась в переговорной.
Из своего кабинета легко и быстро, несмотря на тучную фигуру, выпорхнула Ирина, и, заметив скривившееся от смрада лицо девушки, остановилась.
— Это еще че-о, — протянула заместитель, — ты ее с утра не видела! Агенты вообще не спали ночью.
— Почему?
— Да, караулили ее, боялись, что нажрется без них. У них третий раз сделка с ней срывается — она все время откуда то бутылку достает. Кто ж пьяной даст документы подписывать?
— Ничего себе! Хороша, чертовка!
— Да ты что, — уже хохотала Ирина, — они ее с шести часов в порядок приводили! Сначала в тазу во дворе мыли, потом причесывали, но у них ничего не получилось. Нашли парик.
Представив, как один мужчина в костюме и двое интеллигентного вида его помощниц трут спину этой красотке, Вика покатилась со смеху.
— И много таких расселенцев?
— Хватает!
Прошел месяц. Работа с клиентами, которую Вика изначально постоянно контролировала, стала настолько отлажена, что можно спокойно доверить подчиненным обходиться без нее. Скука, как болезнь, поселилась внутри и стала безжалостно глодать. Открытие новой фирмы не предполагалось. Девушка ждала, авось что-то выгорит? Время шло, но ничего не происходило. Однажды обратилась за советом к своему главному бухгалтеру:
— Не знаю, чем себя занять. Половина дня теперь свободная. Я как застоявшаяся лошадь в конюшне.
Светлана Викторовна рассмеялась:
— Ну, вот! То густо, то пусто!
— Ага. Зрите в корень!
— А ты подойди к этой, — она кивнула в сторону резиденции Нины Константиновны.
— Да я думала уже, — Вика на секунду замешкалась, — только что-то останавливает!
— Что именно?
— Ну, не знаю. Она тут с утра до ночи торчит. А у меня, как оказалось, полно свободного времени!
— Ну, ты же тоже до ночи сидела?
— Сидела. Раньше. Пока порядок не навела.
— Ты думаешь, она решит, что ты ее обскакала?
Испуг плавно перемещающийся в чувство вины разлился по телу, — главный бухгалтер довольно точно обозначила то, что она сама никак не могла определить. Только чего так сильно испугалась?
— Сидеть без дела тоже, знаете… Скажет, что балбесничаю. Как ни крути — все плохо.
— Ты подойди! Может, что-нибудь и получится. Зарплату добавят — у тебя ведь тоже кредиты.
— Да, замучилась уже. Какую — то шмотку лишний раз не купишь!
— Конечно, молодые, вам хочется, тем более — девушке. А денег нету.
На кукольном лице заиграли ямочки.
— Знаете анекдот?
— Какой?
— "Муж приходит вечером домой и говорит жене: "Слушай, жена, а ты вообще у меня удовольствие от секса испытываешь? Та пожимает плечами: "Не знаю, а как это должно проявляться?" — "Ну, мужики рассказывают, что у них жены в постелях стонут, например!" -
"Ну, давай, я тоже буду, ты только скажи — когда". Ночью ложатся в постель, начали заниматься сексом. Жена спрашивает: "Пора?" Муж — "Погоди, еще не время". "Ну, а сейчас?" — "Потерпи".
"Ну а теперь- то пора?" — "Давай!" Жена как завоет: "О-ой, денег нету, денег нету!"
Услышав громкий раскатистый хохот, раздавшийся с центра площадки, Нина Константиновна осторожно подошла.
— Виктория Алексеевна, — тихо, с улыбкой, произнесла женщина, — Вы над чем так громко смеетесь? Вы мешаете окружающим! — она укоризненно покачала головой.
Подождав, когда начальница удалится, Колесникова наклонила голову ближе к собеседнице и вполголоса спросила, продолжая прерванный разговор:
— Может, мне растягивать удовольствие начать, работать в замедленном режиме как тормозная?
Женщины опять рассмеялись, но уже тише, с опаской поглядывая в сторону окна.
— У тебя не выйдет! — усмехнулась Тихоненко. — Знаешь, я тебя всегда своим девчонкам в пример ставлю. Все на лету схватываешь! Подожди, может, что-то само выплывет.
Через несколько дней после этой беседы Вику вызвали на ковер. Кроме шумного "императора" в кабинете находилось еще несколько мужчин: Мухин, директор завода и Дима.
— Виктория Алексеевна, — искренне обрадовался ее появлению Вадим, — у меня к Вам деловое предложение! Мы тут посовещались и решили, что будет лучше, если учет по заводу мы передадим Вам! Будете оформляться, как финансовый директор. Не удивляйтесь и не паникуйте! Заберите у Зингермана сведения и документы: все, что есть. И начинайте. Вот его план действий. Вчера появлялся. Может, пригодится. Стройку при этом с Вас никто не снимает. По мне, так стройка в сто раз важнее. Ясно?
Радостное волнение и тревога нахлынули одновременно. Справится ли? Одно дело — небольшие фирмы, а тут — огромный заводище! "Ну, ты же раньше справлялась и в производстве работала!". И все равно легкий холодок внизу живота давал о себе знать. Сверлящие взгляды всех присутствующих на ней. Словно прочитав мысли, хозяин спросил:
— Ты ведь до этого на производстве главным бухгалтером работала?
— Да.
— Хорошо. Деревообработка — вещь специфическая, вряд ли мы найдем готового человека. Тем более, что ты сама уже многое знаешь и видела. Как думаешь, лучше здесь учет вести, как аудиторы предлагали? Или нет?
В это мгновенье со всех сторон стали раздаваться громкие восклицания, реплики и советы, превращаясь в общий стихийный гул: "Да конечно сюда все перевести нужно!", "Ни в коем случае!", "Вы с ума сошли!", "Да там никто ничего не соображает!", "Даже компьютер открыть не могут!", "Уволить всех там надо и все!", "Я ни одной цифры получить не могу!".
— Увольняй всех! — повернувшись, обратился Вадим к Жуку.
Чувствуя, как ситуация уплывает из ее рук, Колесникова быстро замотала головой и решительно вмешалась:
— Никого увольнять не нужно! Во всяком случае, пока! Пока я не разберусь, надо это делать или нет!
— Хорошо, — сразу же согласился с ее заявлением Ворон. — На завод можешь ездить, но не часто. Чтобы на неделе я тебя видел. Лучше общайся по телефону, Интернету, как хочешь!
Прекрасно! Как он это вообще себе представляет? Но волноваться из-за последних слов особого смысла нет. Она сумеет сделать так, как надо ей.
Чуть позже, за обедом, финансовый директор поделилась последней новостью. Вдруг ее непосредственное руководство не в курсе, что она должна будет самостоятельно вести еще и завод?
Строгая не казалась удивленной:
— Я знаю. Вадим Сергеевич сообщил.
"Очень хорошо! Значит, тут проблем не должно быть."
Женщина продолжала:
— Зингерман очень затянул работу. И времени ждать больше нет. Неизвестно, когда он что-то начнет и начнет ли. Офис под его сотрудников давно пустует, а мы только аренду платим. Почти год ничто не двигается с мертвой точки!
На душе у девушки потеплело. Значит, не она одна это понимает! И Нина Константиновна тоже! Вообще, ей частенько кажется, что они обе думают одинаково, понимают друг друга без слов. Вот только отчего, когда они не одни, начальница никогда не говорит не то, что думает на самом деле?
