— Папа, — произнесла Мифф, так и сияя от удовольствия, — не позволяй им вить из себя веревки. Все, кому не лень, вьют из тебя веревки, уж слишком ты покладистый.
Дэвид нежно поцеловал ее.
— Спасибо за все, дорогая, — проговорил он, — А теперь мне пора идти.
Мифф смотрела вслед тарахтящему рыдвану, который он взял у нее. «Зачем он ему понадобился?» — размышляла она, укоряя себя, что не была настойчивее за утренним разговором и не добилась от него, почему он так расстроен.
Когда они выезжали вечером из города, Тони был до крайности нервен и беспокоен.
Незадолго перед тем Дэвид зашел к Чезаре и попросил его об одной услуге: по пути в ночную смену на рынок вывезти из дому на своем грузовике Тони. Дэвид сказал, что оставил старенький форд Мифф на углу улицы; сейчас он вернется, сядет в него и будет ждать, пока не подъедет грузовик Чезаре. Тогда Тони спрыгнет с грузовика и пересядет к нему в машину.
Ни Тони, ни Чезаре он не стал рассказывать, что, завидев его, м-с Баннинг взволнованно бросилась к нему со словами:
— Должна сказать, у вас странные приятели. Заявились нынче поутру какие-то два голодранца и вас спрашивали.
Дэвид изобразил на лице величайшее изумление.
— Сказали, ищут своего дружка, а вы, мол, возможно, знаете, где найти его. Настоящие проходимцы, всюду старались сунуть свой нос. Такие наглецы! Пытались залезть в вашу комнату, все выглядывали чего-то. Ну, тут я и шуганула их как следует.
— И правильно сделали, — рассмеялся Давид. — Никакие они мне не приятели.
— Уж очень они мне не понравились, — добавила м-с Банни. — Да и Перси тоже. Как увидел их, поднял жуткий крик.
Чтобы успокоить Тони, Дэвид начал рассказывать ему о Чезаре. До чего же хороший парень — добрый, отзывчивый, и на него всегда можно положиться. Рассказал он Тони и о том, как самоотверженно выхаживал его Чезаре, когда он однажды зимой тяжело заболел гриппом. Чтобы позабавить мальчика и вызвать улыбку на его угрюмом лице, Дэвид со смехом поведал ему о матримониальных планах их забавной хозяйки в отношении веселого толстяка итальянца.
Мрачное выражение лица Тони несколько смягчилось, он даже немного развеселился, слушая рассказ о пылких чувствах м-с Банни и о стойком сопротивлении Чезаре, категорически отвергавшем ее посягательства.
И все же на каждом перекрестке парнишка прятал лицо от света фонарей. По временам ему казалось, что в зеркальце заднего обзора он ясно видит черную машину, которая неотступно следует за ними. Он курил одну сигарету за другой и нервно ерзал на сиденье, раздраженный медленной ездой. И только когда они миновали окраины и выехали на загородное шоссе, он облегченно вздохнул, поверив, что нм удалось избежать погони.
Когда дорога, бежавшая до того через заросли кустарника, нырнула в лес, Тони онемел от удивления, видя, на что оказался способен старенький форд. Опасно кренясь и переваливаясь с боку на бок, он одолевал рытвины, ухабы и колдобины размытой зимними дождями и бурными горными потоками дороги.
— Прямо как на море в сильный шторм, — заметил он.
Дэвид благодарил бога, что у них не сломалась ось или, что было бы совсем ужасно, не вышли из строя фары, пока они тащились из последних сил по этой дороге. В кромешной тьме подъехали они к забору, которым был обнесен домик Мифф. Топи выскочил из машины и бросился открывать ворота.
— Черт возьми! — воскликнул оп, когда фары допотопного фордика выхватили из темноты очертания долга. — И как это вы нашли его?
— Это дом моей дочери, — объяснил Дэвид, — Она проводит здесь уик-энды, а иногда и отпуск.
Он вытащил ключ из-под бревна, где, согласно объяснению Мифф, ему и следовало лежать, открыл заднюю дверь и. светя себе фонариком, стал искать лампу; через минуту Тони увидел, как он зажег ее.
— Будто сигнальный огонь на нашей старушке «Вестерн стар», — сравнил он.
— Здесь нет электричества, — сказал Дэвид, догадавшись, что отсутствие выключателя удивило Тони. — И водопровода тоже! Воду берут из бака с дождевой водой, но в умывальной комнате есть душ.
Тони помог перенести из машины в дом хлеб, мясо и другие припасы, которые захватил с собой из города Дэвид.
— Утром я вынужден буду покинуть тебя, — сказал оп, — мне надо вернуться в город.
Тони испуганно вскрикнул, и Дэвид понял, что зря обольщался мыслью, будто парень готов пойти на все, лишь бы выкарабкаться из создавшегося трудного положения.
— Тебе здесь будет хорошо, — сказал Дэвид. — Никто и близко сюда не подойдет. Надеюсь, десять пачек сигарет хватит тебе на пару дней, до моего приезда.
— Ей-богу, мистер, я просто понять не могу, чего вы так со мной возитесь? — неуверенно пробормотал Тони.
— Ей-богу, — повторил за ним Дэвид, — я и сам толком не знаю. Но я чувствую, что должен вызволить тебя из этой передряги, вот оно что, — признался он.
Войдя в гостиную, он вытащил из ящика возле камина охапку хвороста и несколько поленьев, разжег очаг и поставил на огонь чайник с водой.
— Расскажи мне о Болди, — попросил он в ожидании, пока закипит вода и можно будет заварить чай.
Тони уже поел вместе с Чезаре, который обычно ужинал перед уходом на работу; Дэвид же, по его признанию, был голоден, как волк: за весь день не смог выбрать ни минутки, чтоб перекусить. Голод он надеялся утолить поджаренным на вертеле мясом и бесчисленными чашками чая.
— Черт возьми! — воскликнул Тони, оживляясь при воспоминании о своем старом друге. — Это действительно был человек — таких не часто встретишь.
Удрученное, застывшее, словно маска, лицо оживилось, в глазах зажглась искорка интереса.
— Когда-то он был актером и методистским проповедником, — продолжал Тони, — в первую мировую войну дослужился до сержанта, изъездил всю страну в своей полуразвалившейся машине — продавал лекарства и всякие там причиндалы для женщин: пудру, губную помаду, духи. Хорошо зарабатывал, но стал выпивать, и все полетело к черту. Вот же бедолага!
Чем дальше Тони рассказывал, тем больше жалость к неудачливому Болди уступала место восхищению.
— Поглядели бы вы, мистер, — воскликнул он, — что он вытворял на живой рекламе фильмов! То вырядится пиратом, то адмиралом, то самым что ни на есть настоящим священником, то клоуном — вообще кем-нибудь из кино. Ему и самому это нравилось — уж он и расхваливал картину, и зазывал на нее, а говорил так, что можно подумать, будто он сам заправский актер или проповедник.
Тони фыркнул, вспоминая трюки, которые откалывал Болди.
— Костюмов маскарадных у него в сундуках видимо-невидимо, — рассказывал, захлебываясь, Тони, — но Болди говорит, что теперь уже не то, что было. Громкоговорители испортили ему всю музыку, работу теперь получить не так-то просто. Приехал он было на восток — на обратном пути он как раз и вступился за меня, — но и там дело не выгорело. Пару месяцев я прожил с ним, а потом он уехал в турне с одной труппой, — знаете, там и акробаты у них, и певички, и клоуны… Ну, тогда-то я и решил, что мне и самому нужно куда-то двинуться. И правильно решил, никогда в жизни правильнее не поступал.
Дэвид сунул вертел в огонь и стал заваривать чай. Тони заявил, что от запаха шипящего на огне мяса у него аж слюнки потекли. Очевидно, в пути проголодался. Дэвид положил на тарелку два куска мяса и несколько кусков хлеба с маслом для Тони, остальное мясо взял себе. Налил в кружку горячий, крепкий чай.
«Покончив с едой, Дэвид набил трубку, откинулся на спинку стула и закурил, погрузившись в размышления. Закурил сигарету и Тони. Глядя сквозь облачко дыма на огонь в очаге, он, казалось, весь ушел в свои мысли.
— А ты, как видно, немало поездил по белу свету, Тони? — сказал Дэвид.
— Еще бы! — с готовностью отозвался Тони, — На всех островах, что к северу, побывал. На Яве и Целебесе, на Филиппинах, побывал и в Иокогаме и в Гонконге. Подружился с первоклассными парнями на рейсе Сидней — Китай. Уолли Пайк и Боб Рид их звали. Хорошо повеселились с ними на берегу.
— Но как же все-таки получилось, что ты стал работать на шайку — ведь ты же сам говорил, что никогда не будешь иметь ничего общего с Янком? — задал Дэвид вопрос, который все это время мучил его.
— Клянусь богом, мистер, у меня и в мыслях не было привозить эту чертову дрянь! — горячо заверил его Тони, — А вышло все вот как… Мы с Уолли и Бобом пошли в Каулуне прошвырнуться, да и заглянули в один тамошний кабачок специально для матросов. Танцевали с девочками. Смотрю, моя девочка тащит меня в заднюю комнатушку, а там сидит какой-то странный тип — сразу на меня с угрозами — и ножичком помахивает. «Вернешься, говорит, на судно, увидишь у себя на койке чемоданчик с детскими игрушками и всякими безделушками, передашь его моим дружкам в Австралии. Да учти, говорит, а сам противно эдак ухмыляется, игрушечки-то больших денег стоят. Вот дружки и наказывают: следи за чемоданчиком в оба — не то каюк тебе, морячок».
