— Понятно. Сделаем вам сдержанную прическу, — согласилась Кэти, извлекая пластмассовую подставку, которую собиралась установить на раковину, чтобы помыть густую копну прерафаэлитских рыжих кудрявых волос, украшавших маленькую хрупкую головку Стеллы. Она уже укладывала эти волосы — непослушные локоны никак не поддавались усилиям парикмахера, будто не принимая смертельного диагноза, с которым вынуждена была смириться Стелла.
— И что же это за одолжение, о котором вы собираетесь просить? — спросила Кэти для поддержания разговора.
— Это самое серьезное одолжение, о котором можно просить человека, — сказала Стелла.
Взгляд Кэти, брошенный на женщину, был острым и пронзительным. Голос Стеллы изменился. В один миг жизнь и огонь покинули эту девушку, которая веселила медперсонал шутками, просила принести ей тайком пачки сигарет и дежурить у двери, чтобы ее не поймали за курением.
— Тебя к телефону, Ноэль, — сказал мистер Холл.
Никто никогда не звонил Ноэлю в контору. В рабочее время иногда оживал его мобильный — но очень редко. Нервной походкой клерк отправился в кабинет к мистеру Холлу. В это время молодой Линч обычно выпивал — поздним утром, чтобы лучше подготовиться к возможным неожиданностям будней.
— Ноэль? Ты помнишь меня? Это Стелла Диксон. Мы познакомились во время танцев в стиле кантри год назад.
— Да, помню, — сказал он, обрадовавшись голосу на другом конце провода.
Веселая рыжеволосая девушка, которая не отставала от него по части выпивки. Она была славной и живой. Но сейчас ему не очень хотелось бы с ней встречаться. Сейчас он не сможет поддержать ей компанию со стаканом вина.
— Да, я хорошо тебя помню, — сказал он.
— После той встречи мы как-то отдалились друг от друга, — прозвучал голос в трубке.
Да, та встреча была давненько — почти год назад. Или Полгода? Всего не упомнишь.
— Да, — отрешенно продолжал беседу Ноэль. Он отдалялся от всех своих знакомых, для него это было естественно.
— Мне нужно увидеться с тобой, Ноэль, — сказала девушка.
— Стелла, ты знаешь — я сейчас никуда не хожу, — начал Ноэль. — В том числе на танцы в стиле кантри.
— Я тоже. Я сейчас лежу в отделении онкологии в больнице Святой Бригитты, так что совсем никуда не хожу в полном смысле слова.
Он постарался вспомнить образ: такая взбалмошная, забавная, смешная. И теперь в больнице? Это новость его огорошила.
— Ты хочешь, чтобы я как-нибудь проведал тебя? Ты для этого звонишь?
— Пожалуйста, Ноэль, приходи сегодня. В семь вечера.
— Сегодня?..
— Поверь, я не стала бы просить, если бы это не было так важно.
Он заметил, что мистер Холл начинал нервничать. Пора заканчивать.
— Хорошо, я буду, Стелла, — выпалил он, ломая голову, зачем ей понадобилось встречаться с ним так срочно. Он слабо себе представлял, как придет в больничную палату, чтобы проведать женщину, которую едва помнил. Кроме того, с ней придется о чем-то говорить — и все это без алкогольного допинга…
Такое ни один мужчина спокойно не вынесет.
В семь часов вечера коридоры больницы кишели посетителями. Ноэль с трудом проталкивался среди толпы. Впереди он увидел спину соседа Деклана Кэрролла и решил догнать его.
— Ты не знаешь, где находится отделение онкологии, Деклан? Мне нужна женская палата.
— На этом лифте поднимайся на второй этаж.
Деклан даже не поинтересовался, кого и зачем навещал Ноэль.
— Даже не подозревал, что у нас столько больных, — удивился Ноэль, глядя на толпу людей.
— Сегодня медицина может сделать для них намного больше, чем во времена юности наших родителей, — ответил всегда позитивно настроенный Деклан.
— Да, верно. Нужно смотреть на это с положительной стороны, — согласился Ноэль.
Деклан подумал, что у парня, верно, депрессия, хотя Ноэль никогда не был шутником.
— Ладно, Ноэль. Может, выпьем по кружке чуть позже? В пабе Кейси, когда пойдем домой…
— Нет. Вообще-то я завязал с выпивкой, — сказал тихим напряженным голосом Ноэль.
— Ну ты молодец!
— К тому же в пабе Кейси мне отказались наливать.
— Да пес с ним, с этим хлевом.
Деклан старался поддержать Ноэля, но был занят своими мыслями. Через несколько недель у них с женой должен был появиться первый ребенок. Фиона сильно нервничала по всякому поводу. Его мать навязала целую кучу вещей, которой хватило бы на полк младенцев, хотя они знали, что у них родится лишь один ребенок.
Он был не против выпить сейчас с Ноэлем кружку-другую пива, да видно не судьба. Кэрролл тяжело вздохнул и направился к пациенту, который собирался ускорить выписку и попросил Деклана помочь ему в этом. Но судя по диагнозу, этот человек уже никогда не выйдет из больницы — никогда. Врачи сказали, что он умрет через несколько недель. Трудно изображать на лице оптимизм, когда общаешься с таким пациентом, но Деклану как-то удавалось.
В палате оказалось шесть пациенток. Но ни у одной не было пышных рыжих кудрей. Вдруг он заметил, как из угла палаты ему машет какая-то изможденная женщина.
— Ноэль, Ноэль, я здесь. Это я, Стелла. Только не говори, что я сильно изменилась.
Он был в ужасе. Кожа да кости. Она явно старалась прихорошиться перед его приходом: чистые блестящие волосы с укладкой, на губах легкий намек на помаду, белая ночная рубашка в викторианском стиле с высокой стойкой и манжетами. Он узнал только улыбку прежней Стеллы.
— Рад видеть тебя, — промямлил он.
Она опустила худые ноги с кровати и жестом показала, чтобы он задернул занавеску, отгораживающую кровать.
— Сигареты есть? — спросила она с надеждой в голосе.
— Здесь? — удивленно переспросил Ноэль.
— Именно здесь. По реакции вижу, что ты не захватил для меня сигарет. Подай мне пожалуйста мою косметичку. Девочки постоят на двери.
Он посмотрел на нее с ужасом в глазах. Стелла вытащила сигареты, ловким жестом подкурила и соорудила одноразовую пепельницу из старого конверта.
— Как ты? — спросил он и тут же пожалел об этом. Что за глупый вопрос — понятно, что ее дела плохи, иначе бы она не лежала сейчас в палате для онкобольных. — Я хотел спросить, как твои дела? — добавил он и понял, что этот вопрос прозвучал еще более глупо.
— По правде говоря, бывало и лучше, Ноэль.
Он попытался представить, что бы сейчас сказала Эмили. Она умела задавать вопросы, которые заставляли человека думать.
— Стелла, что тебе сейчас беспокоит больше всего?
Как он и ожидал, она задумалась.
— Думаю, самое ужасное в моей ситуации, что ты мне не поверишь, — сказала она.
— Попробуй рассказать, — сказал он.
Она встала и прошлась вокруг кровати. Только сейчас он увидел, что она была беременна. Причем срок был явно большой. После паузы она снова заговорила.
— Я не хотела беспокоить тебя по этому поводу, Ноэль, но ты отец моего будущего ребенка. Это твой ребенок.
— О нет, Стелла. Это какая-то ошибка. У нас ничего не было.
— Я знаю, что у меня не слишком хорошая память, но ты должен помнить тот день.
— В тот день мы крепко набрались — и ты, и я.
— По всей видимости, это не помешало нам зачать новую жизнь.
— Клянусь, это не я. Честное слово, Стелла. Если бы это был правда мой ребенок, я бы не отказывался от него, не стал бы открещиваться, но… но…
— Но что?
— Там было много других парней.
— Спасибо, Ноэль.
— Ты знаешь, что я имею в виду. У такой привлекательной женщины как ты, наверняка, было много партнеров.
— Я знаю, что это твой ребенок. Неужели ты думаешь, что я бы выбрала тебя из списка возможных кандидатов на отцовство? Что я стала бы звонить тебе, забулдыжному алкоголику, на работу, в этот твой никчемный склеп? Ты до сих пор живешь с родителями. И ты думаешь, что из всех возможных вариантов я выбрала бы тебя и просила стать отцом моего ребенка, если бы я врала?
— И тебе спасибо. За все, что ты сказала.
Он обиделся.
— Ты спросил, что меня беспокоит больше всего. Я тебе сказала — и это произошло. Ты мне не веришь. — Она была подавлена.
— Но это твои фантазии. У нас ничего не было. Я бы запомнил. У меня в жизни было не так много женщин. Да и для чего я тебе понадобился? Я, как ты только что сказала, никчемный пьяница с жалким подобием работы в конторе «Холлз», живущий с папой и мамой. Я ничем не смогу помочь тебе. Ты сможешь сама вырастить ребенка, воспитать его как следует, защитить его лучше, чем это смог бы я. Сделай это сама, Стелла, и если ты думаешь, что я должен внести свою лепту, я имею в виду финансовую, я могу дать тебе кое-какие деньги. Просто чтобы помочь, не признавая ребенка.
Она сверкнула глазами.
— Ты такой дурак, Ноэль Линч. Полный болван. Я бы не очутилась здесь, если бы собиралась растить ребенка сама. Я умру через три-четыре недели. Я не смогу перенести операцию. Кстати, это будет девочка. Дочка. Ее зовут Фрэнки. Так ее будут звать: Франсес Стелла.
