Немного подумав, Митрич забил оружие под рубаху, заткнув за пояс брюк. Решил спрятать дома так, чтобы ни дочь ни внучки даже не догадались. Подошел к беспокойно косившемуся и переступавшему ногами Ветерку. Ласково потрепал по гриве:
— Ну–ну, успокойся! Никогда выстрелов не слышал, вот ты и нервничаешь…
Забрался в седло и тронулся осматривать вверенные владения дальше. Хоть ему и перевалило за семьдесят, Митрич оставался достаточно крепким и пока не собирался расставаться с любимой работой, тем более, что идти в лесники желающих не было…
За неделю, посоветовавшись с Валентиной, Полозов вновь собрал целую телегу товара. Огород с картофельником были посажены, поля засеяны и за свое будущее семейство не волновалось. Овощей оставалось с избытком. Конечно, можно было прикормить их скотине, но Митричу казалось делать так не по–человечески, раз люди в городе испытывали нужду. К тому же для скотины оставалось немало зерна.
Еще с вечера старик спрятал пистолет с запасной обоймой в сене на телеге. Причем положил так, чтобы даже с груженой телеги легко достать его. Внучки доехали до села, где учились в школе, вместе с ним. Обе смеялись:
— Словно на такси добрались. Ой, дедуль, почаще бы так!
Он погрозил им пальцем:
— Если часто ездить, из ног сила уйдет. Человек ходить должен, тогда он и болеет меньше.
Маринка улыбнулась:
— Теперь понятно, почему мы со Светкой из всей школы за учебный год ни разу не заболели! Даже учителя удивлялись. Все же больше четырех километров туда и столько же обратно идем в любое время года…
Митрич спокойно торговал, заметив прогуливавшихся неподалеку милиционеров. Торговцы на рынке впервые не ругались, лишь мрачно глядели, как убывает товар с его телеги. К двенадцати дня Полозов продал все. Заметил в стороне здоровяка с золотой фиксой, невольно отметив в памяти, с кем тот разговаривал на рынке. Бандит был один. На старика громила даже не взглянул, но лесник был убежден, что тот ничего не упустил из увиденного.
Полозов спокойно собрал опустевшую тару, аккуратно уложив крынки и банки в солому. Ведра вновь вложил одно в другое. Запряг постаревшего Чубчика в телегу и отправился домой. По дороге заехал в галантерейный магазин, чтобы купить заказанные внучками мелочи для шитья. Продавщица, давно знавшая старика, быстро справилась с его заказом, внимательно прочитав список. Напоследок попросила:
— Иван Дмитриевич, вы не могли бы в следующую субботу мне картошки оставить? Бежать на рынок, сами видите, некогда, а надо…
Полозов кивнул:
— Пиши, чего надо. Я дома отвешу. Не боись, не обману…
Продавщица замахала руками:
— Да я знаю! Можете не оговариваться…
Торопливо принялась писать список на бумажке. Дополнительно заказала:
— Мне бы еще пару горшков литра на три с крышками. Сестра просила.
Митрич кивнул:
— Имеется такой товар. Привезу…
Забрав список и покупки, вышел из магазина. Забрался на телегу, взглянув по сторонам и тронул коня вожжами…
По дороге решил заехать в сельскую школу, заметив весело галдевших школьников, шагавших ему навстречу по дороге. Денек оказался солнечным и теплым. У мывшей в раздевалке пол уборщицы справился насчет занятий в десятом и восьмом классах. Полная баба, устало стерла пот тыльной стороной ладони и поглядела на него:
— А–а–а, Митрич! Внучки твои на уроках. Еще цельный час ждать надо.
Старик немного подумал:
— Подожду. Время есть. До магазина схожу…
Баба махнула рукой, вновь принимаясь за полы:
— Да ничего там нет. Сегодня только хлеб привезли да перловку. По полкило на рыло давали. Вот и весь товар! Перловку как метлой подмели. Уж что в магазине творилось и не передать!
Старик направился к двери:
— Все равно погляжу. Алевтина, пусть коняжка моя у школы постоит. Девчонки Чубчика увидят, подождут.
Уборщица кивнула:
— Пусть стоит, мне не жалко…
В сельском магазине действительно оказалось шаром покати. Кроме соли, уксуса и спичек на полках ничего не было. Скучавшая продавщица, сидевшая у окна и читавшая книжку, обрадовалась старику, сразу встав:
— Митрич пожаловал! Как живешь–можешь? Как Валя? Девчонок–то я иногда вижу, а вот ее уже сто лет не видала. Хоть бы пришла. Все же подругами были…
Митрич уселся на табурет рядом с прилавком. Стащил кепку, пригладив волосы:
— Некогда ей, Настена! Работы невпроворот. Особливо сейчас. Весна ведь!
Она поинтересовалась, облокотившись о прилавок:
— Все посадили?
Полозов кивнул:
— Управились благодаря лошадкам и девчонкам.
Женщина удивилась:
— А девчонки–то чего? Они же в школе постоянно.
Лесник улыбнулся в усы:
— Это ты так думаешь. Мы с Валей нонче вдвоем пахали, а они лошадей водили. Вот так–то! В четыре дня вспахали все. Земля–то как пух на пустошках! А вы вскопали?
Настя тяжело вздохнула:
— Да где там! Мой–то снова в запой ушел, а я весь день тут. И торговать нечем и не уйдешь. По вечерам одна копаю. На дочь с сыном надежды нету, в него, пропойцу, лодыри! Ты чего пришел–то?
Митрич спросил:
— Узнать хотел, нет ли у тебя махорки? Огневка на смородине объявилась. Почки изнутри съедены…
Настя покосилась на магазинную дверь, а потом метнулась на склад:
— Погоди, принесу. С десяток пачек имеется…
Когда Полозов вернулся к школе, Марина и Света сидели на телеге. Чтоб не терять время зря, обе девчонки начали готовиться к занятиям на понедельник и старательно что–то писали в тетрадках, склонившись над ними. Рядом с Маринкой стоял высокий красивый парень и о чем–то спрашивал, держась рукой за оглоблю. Дед заметил, как внучка недовольно поморщилась и отмахнулась от него. Зато младшая явно прислушивалась, тая улыбку. Ее личико выглядело хитрым.
Заметив подходившего лесника, парень постарался исчезнуть. Митрич даже не успел заметить, чей внук к его внучке клинья подбивал. Улыбнулся, бросая сверток с махоркой в пустую корзинку после яиц:
— Что, стрекозы, не успели из школы выйти и снова за учебники?
Внучки дружно подняли головы и рассмеялись:
— Дедуля! Как хорошо, что ты за нами заехал! Мы собираемся завтра кроличьи клетки почистить, если сегодня не успеем и маме помочь навоз из свинарника выкидать.
Светка добавила, словно взрослая:
— Дел–то много! Я вот еще хочу в лес сбегать.
Митрич улыбнулся, забираясь на телегу. Устроившись поудобнее, тронул лошадь с места, легонько пошевелив вожжами. Чубчик послушно зашагал по улице. Полозов посмотрел на задумчивое лицо старшей внучки. Она вроде бы смотрела в учебник, но весь вид говорил, что она не видит написанного. Спросил:
— А чей это парнишка рядом с тобой стоял?
Заметил, как девушка вздрогнула и покраснела. Маринка сделала вид, будто разглядывает что–то в чужом палисаднике. Небрежно ответила:
— Лешка Зубов…
Дед удивился:
— Это которого Зубова? Их ведь три. Чего хотел?
Непосредственная Светка рассмеялась, хитро поглядев на залившуюся краской сестру:
— Андрея Зубова сын. Из армии пришел осенью и с тех пор с Маринки глаз не сводит. После школы караулит, если не на работе. Сегодня на свидание приглашал. Обещал на мотоцикле приехать и назад увезти!
Маринка возмущенно обернулась к сестре:
— Света!!! Разговорилась, смотрю…
Полозов, не оборачиваясь, чтоб внучки не увидели его улыбки, сказал:
— И где же он работает?
На этот раз ответила Маринка:
— В милиции. Говорит, что сегодня тебя на рынке охранял от каких–то бандитов. Дядя Коля Гордеев попросил, хотя у Лешки смена уже закончилась. Чего случилось, дедуля? Он мне сказал, что ты навроде какое–то заявление написал…
Митрич аж крякнул. Понял, что скрыть не удастся. Потребовал:
— Вот что, стрекозы, чтоб мать об этом не знала! Ясно?
Девчонки кивнули и он рассказал, что произошло в прошлый выходной. Знал, что внучки его не выдадут. Лукаво усмехнувшись, спросил:
— Так чего, Маринк, на свиданье–то пойдешь? Парни у Зубовых хорошие! С руками и головой. Такой бы зять пригодился…
Девчонка покраснела и возмущенно выпалила:
— Ну, дедуля! Ладно, Светка, она еще глупая, но ты… Не ожидала!
Внучка решительно отвернулась от старика, уставившись на дорогу. Полозов откровенно расхохотался:
— Маринка, это ты глупая! Лешка–то тебе нравится! Так чего сама себе наперекор идешь? Едь сегодня на свиданье, только дай мне с этим кавалером вначале поговорить…
Они уже въехали в лес и вокруг тянулись пока еще голые деревья с вкраплениями ярко зеленых сосен и мрачноватых елей с засохшими шишками на вершинках. Колеи были полны воды. Раскисшая за жаркий день грязь цеплялась за тележные колеса и обе сестры забрались на телегу с ногами, стараясь не испачкаться. Маринка развернулась:
