Через каких-то пять-десять-тридцать-девяносто минут, в темноте время течет незаметно, Марио уже стоял под деревом. Его внимание привлекли три предмета. Он поочередно помочился на каждый. А после того как застегнул ширинку, решил изучить, что это за предметы.
Ими оказались три мертвые вороны. Марио поднял одну и поднес к лицу, зрение у него ни к черту, только так и можно было увидеть подробности. Ворона как ворона: внешний вид, размер, густота перьев, плотность клюва, запах и вкус — все соответствовало общепринятым представлениям.
После первой вороны Марио изучил так же вторую и третью. Обе оказались идентичны первой. За исключением одного момента. В клюве третьей вороны карлик нашел записку.
Вернее, вначале он подумал, что это просто какая-то бумажка: обрывок газеты, салфетка или этикетка от бутылки, только развернув ее, Марио понял, что в правой руке он держит ворону, а в левой записку.
Предлагалось позвонить по одному телефону.
Подходя к Бутербродной, Марио понял, что речь идет о сеньоре Добрите. О чем еще могли рассказать по телефону.
Сдав продукты пани Черепахе, расписавшись в ведомости, карлик отправился в свою комнату. Ему полагалось несколько часов отдыха. Марио хотел спать, но прежде решил позвонить по телефону из вороньего клюва.
Трубку взяла сеньора Добрита.
Марио представился.
На другом конце послышался голос. Голос принадлежал сеньоре Добрите.
Сеньора Добрита сказала Марио, что скучала по нему.
Марио сказал, что узнал ее голос.
Марио сказал, что нашел записку в клюве птицы.
Сеньора Добрита сказала, что хочет встретиться с Марио.
Сеньора Добрита сказала, что она скучала по нему.
Марио сказал, что очень хочет спать.
Марио сказал, что тоже хочет встретиться с миссис Добритой.
Марио сказал, что тоже скучал.
Сеньора Добрита сказала, что хочет встретиться сегодня в полдень на площади Канатоходцев.
Сеньора Добрита сказала, что целует Марио и сгорает от предчувствия его увидеть.
Марио сказал, что очень соскучился и очень хочет спать.
Марио сказал, что целует сеньору Добриту в разные места и отправляется спать.
Марио сказал, что в полдень ему никак не быть на площади Канатоходцев.
Марио бессвязно что-то пробубнил в трубку.
Марио сказал, что целует сеньору Добриту в разные места и очень хочет спать.
Марио сказал, что очень хочет спать и встретится с сеньорой Добритой на площади Канатоходцев.
Марио положил трубку.
Сеньора Добрита положила трубку.
Проснувшись, Марио первым делом посмотрел на часы. Имея пятнадцатисантиметровые культи вместо полноценных рук, он носил часы на ноге. Где еще ему было носить?
Оставалось два с половиной часа до встречи с сеньорой Добритой. Ровно столько, сколько понадобится на дорогу до площади Канатоходцев.
Марио вскочил с кровати, собственно, даже не вскочил, а еле поднялся: когда он лежал дольше десяти минут на одном боку, внутренности переваливались в ту половину, которой он касался лежанки, то есть половина туловища оставалась пустой. Из-за этой пустоты Марио и не мог вскочить, только с трудом подняться, скрепя костями, сжав зубы, шумно вдыхая воздух через обе ноздри. Да.
Итак, Марио все-таки поднимается с кровати. Вот он уже на ногах. Еще раз смотрит на часы, согнувшись в три погибели. Нужно идти.
Опустим рассказ о путешествии на площадь Канатоходцев.
Когда Марио пришел, сеньоры Добриты еще не было. Он двадцать минут топтался вокруг памятника Канатоходцам с глуповатой улыбкой предвкушения. Возлюбленная так и не появилась, когда сзади к нему подошла незнакомая девушка. Ради условности назовем ее донной Хрикич.
Девушка провела рукой по плечу Марио, он обернулся все с той же улыбкой. Хрикич не смутилась. Сделав пару комплиментов, она рассказала, что покупает мужу куртку, но не знает ни размера, ни вообще ничего, а Марио так напоминает ее мужа, они почти не различимы, и она просит его пройти в магазин и примерить курточку.
Карлик, разумеется, отказался, объяснив это занятостью.
— Но как же так? — удивилась девушка. — Вы уже полчаса маетесь у памятника Канатоходцам, не зная, чем заняться.
— Это так, — согласился Марио, — просто я жду невесту, с минуты на минуту она должна прийти.
Тогда Хрикич предложила принести куртку из магазина, чтобы мерзкий карлик примерил ее, не сходя с места.
— Прямо здесь? Без зеркала? — заволновался Марио.
— А то, — ухмыльнулась донна Хрикич, — вам оно и не понадобится.
Марио вынужден был согласиться.
Девушка сразу же попросила и его куртку, утверждая, что это облегчит поиск нужного размера.
— Здесь так холодно, — сказал Марио.
— Я дам вам ватный платок!!! — успокоила его девушка.
Она сняла с себя огромный белый платок и накинула его на карличьи плечи. А потом вместе с курткой исчезла в магазине с краю площади.
Сеньора Добрита появилась только затем, чтобы увидеть возлюбленного в непотребном виде.
— Без букета, — подумала она. — Этот Марио, он как заноза в сердце, вечно с ним что-нибудь не так. А ведь я просила, намекала сотню раз, пока толстокожий карлик соизволил понять, о чем речь.
Доведшая себя до бешенства сеньора понеслась через всю площадь, чтобы влепить возлюбленному олуху звонкую пощечину. Оглушительную. При всех.
Но ее опередила другая.
Рядом с олухом стала крутиться какая-то незнакомка. Они заулыбались друг другу, и сеньоре Добрите даже показалось, незаметно поцеловались. Так падал свет в тот момент.
Незнакомка сняла с олуха, ее жениха, нелепый платок и помогла надеть какой-то предмет одежды.
— Подарила ему новую куртку, — подумала Добрита.
Сердце бывшей официантки разорвалось на кучки. Ноги безвольно согнулись в коленях. И она как попало повалилась на асфальт.
Никто не обратил внимания. Только наемный работник, перевозящий цветы с места на место, посмотрел в сторону свалившейся вдруг сеньоры, чтобы не задеть тележкой. Переднее колесо нырнуло в выбоину, тележка наклонилась, с нее слетели вазы, и с ног до головы женщину окатило холодной водой.
Добрита села на асфальте, мокрая, с прилипшими к коже лепестками. А площадь сложилась пополам от хохота. Так смешно, даже наемный работник забыл про цветы и сам едва не взорвался от хохота.
По щеке сеньоры Добриты поползли слезы. Она смотрела на смеющихся Марио с донной Хрикич.
— Как глупо, — подумала она.
А теперь немного успокоимся.
Забудьте мешанину, которую вам сдабривали все это время, наберите больше воздуха в легкие и медленно досчитайте до двадцати пяти. Это — эксперимент, после которого вы окажетесь в комнате пани Черепахи, у которой, я имею в виду пани Черепаху, сегодня выходной.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять, вы в комнате Черепахи.
Крохотная, полтора на два метра, кладовка с низким потолком, едва хватает, чтобы сидеть на стуле, склонив голову над книгой. К счастью, Черепаха еще в молодости испортила зрение и читает, поднеся разворот вплотную к лицу.
Минимум мебели, только самое необходимое: половинка матраса, откидная полка, служащая столом, и пуфик на колесиках, используемый еще и в качестве шкафа, в нем пани Черепаха держит свои пожитки.
Комнатка освещается лампочкой, свисающей с потолка на коротком проводе, чтобы не занимать центр помещения. С лампочкой связана забавная история. Сейчас мы ее расскажем.
Однажды в гости к пани пришел Марио. Он был сильно голоден, потому что в те времена месье Жлобель практиковал наказание лишением пиши, в чем быстро разуверился: стали пропадать продукты.
Марио изворачивался как мог, намекая сотруднице, что неплохо бы выложить съестное на стол, даже если это откидная полка. Ничего не добившись, озлобленный до синевы на губах, разочарованный в пани, Марио решился на грубость.
Он стал в центр комнаты, для этого достаточно было просто встать с пуфика, поднялся на цыпочках и обхватил губами лампочку.
Разумеется, она тут же застряла у него во рту.
Не в силах что-либо сделать, Марио вынужден был стоять, приподнявшись, насколько это позволяли короткие ноги, можно сказать, до упора, с задранной головой и лампочкой во рту.
