— Я ведь на флоте служил, — сказал Тропинин. — Ну и увлекаюсь резьбой по дереву. Глядя на меня, и мой старший заразился… Сейчас мы с ним вырезаем парусник «Летучий Голландец».
— Вот и не угадал, — признался я. — Я ведь подумал, вы рыбак и мастерите с сыном обыкновенную лодку.
— Я заядлый грибник, — улыбнулся он. — Все грибные места в округе знаю. В прошлое воскресенье набрал корзину груздей и волнушек… — И тут Тропинин меня огорошил: — Я совсем не пью, — сказал он. — Ни капли.
— Желудок? Или печень? — полюбопытствовал я.
— Все так говорят, — улыбнулся он. — Да нет, со здоровьем у меня, тьфу-тьфу, все в порядке… Просто не нравится мне это. Не вижу никакой необходимости сидеть за рюмкой… то ли дело в лес по грибы! Вы не подумайте, что я ханжа и этакий одержимый поборник точности. Я ведь и на флоте не пил. — Он усмехнулся. — Зато вот куревом небо копчу… Жена говорит, лучше бы ты водку пил, чем дымишь все время…
Мы распрощались.
Я шагал по пустынной улице и улыбался. Настроение у меня было приподнятое: чего греха таить, я ждал встречи с секретарем партийной организации и боялся ее. Уж я-то знал, что многое зависит в нашей работе от того, как сложатся личные отношения между директором и партийным руководителем. Сейчас я мог себе смело сказать, что мне повезло: Тропинин именно такой человек, который и должен возглавлять коммунистов завода…
Утро было свежее, чистое. Солнце позолотило поредевшую листву в сквере. В чаше фонтана плавали желтые кленовые листья. Когда я спустился по каменным ступенькам на площадь, ко мне подошел тот самый паренек в джинсах и голубой нейлоновой куртке, который встречал меня с Архиповым на вокзале. На стоянке я увидел серую «Волгу». В первый день, когда я знакомился с заводом и коллективом, машина мне была не нужна. Пообедал я в заводской столовой. В кабинете у меня все время толпился народ, и я как-то не обратил внимания на этого паренька, который весь день проторчал в приемной. Вечером за мной заехал Бутафоров, и я уехал вместе с ним. Это, конечно, была моя промашка: нужно было познакомиться с шофером и отпустить его. Правда, по его виду, когда он сидел в приемной, не было заметно, чтобы он скучал. Голубоглазая Аделаида печатала отчет на машинке, а он, посмеиваясь, что-то рассказывал ей.
— Я за вами, — улыбнулся паренек. Волосы у него светлые и немного курчавятся, улыбка хорошая.
Второй раз оставлять шофера в дурацком положении было бы просто некрасиво, и я без всякого энтузиазма уселся рядом с ним. Он, включив мотор, отрекомендовался: звали его Петр Васнецов. Поймав мой взгляд, улыбнулся и сказал, что его предки не имеют никакого отношения к известному художнику Васнецову, хоти в своем роде тоже были знамениты: прадед был конокрадом, дед — устанавливал Советскую власть в этом городе, а отец в Великую Отечественную войну похитил немецкого генерала, за что был награжден орденом Ленина.
— А вы? — вырвался у меня законный, но не совсем тактичный вопрос.
— У меня все еще впереди, — улыбнулся Петр и тронул с места.
Сначала я ничего не понял. Подумал, что паренек чуть ли не впервые сел за руль. «Волга» вдруг сделала резкий рывок и чуть не завалилась на правый бок. В следующее мгновение она со скрежетом и визгом развернулась почти на одном мосте, и мы понеслись по улице, как торпеда. Даже бывалые шоферы, которых мы обгоняли, высовывались из кабин и, раскрыв рты, глазели на нас. Я сам автомобилист с приличным стажем, ездил почти на всех машинах — грузовых и легковых, но никогда не подозревал, что у тяжелой на ходу «Волги» может быть такой стремительный прием. А скорость она набирала, как мотоцикл «Ява». За несколько секунд под сто километров. Двигатель ревел, как дизель. Когда мы неслись по длинной и прямой Октябрьской улице, на спидометре стрелка перевалила за сто километров. На наше счастье, на пути не попалось ни одного милиционера.
Так мог водить машину только незаурядный шофер. Я ничего не сказал Васнецову, хотя и заметил любопытные веселые огоньки и его светлых глазах: ему было интересно, какое впечатление произвела на меня его лихая езда. Поднявшись в кабинет, я позвонил заведующему гаражом и поинтересовался, что за двигатель установлен на директорской «Волге»? Завгар сначала осведомился, не отчудил ли чего-либо Васнецов? Я его успокоил, сказав, что все в порядке и шофер мне понравился. Тогда он сообщил, что Петя Васнецов двукратный чемпион области по автомобильному спорту, имеет звание мастера спорта и сам форсировал двигатель «Волги». После спортивной машины он, видите ли, не может ездить на этом допотопном танке, так он назвал безотказную работягу «Волгу». А вообще шофер исполнительный, за рулем ни-ни, комсомолец, в армии тоже водил машину, там и начал заниматься спортом.
Пообедать в тот день я решил в ресторане гостиницы, там сравнительно неплохо кормили. Петя Васнецов ждал меня у подъезда. До этого он зубоскалил в приемной с Аделаидой, но когда я вышел из кабинета, он быстро спустился вниз.
— Разреши, я сяду за руль? — попросил я.
— Не могу, — твердо сказал шофер. — У вас прав нет.
Я достал из бумажника профессиональные права — кстати, там у меня лежали и мотоциклетные — и протянул Васнецову. Петя взглянул на красную книжечку и присвистнул:
— Первый класс!
Действительно, права у меня были первого класса. Еще в институте я закончил факультативные курсы шоферов, а потом в Мурманске несколько лет ездил на грузовых и легковых машинах. На Севере я был не так загружен, как здесь, и потом в длинные полярные ночи, чтобы не подохнуть от скуки, готов был любым делом заниматься: кто в ресторанах ошивается, кто из кино не вылезает, а я предпочел всему этому изучение разных автомобилей. На третий год моего пребывания в Мурманской области я сдал на права шофера первого класса. И, как часто случается, после этого очень редко садился за руль. Правда, мои ленинградские знакомые, пронюхав, что я неплохо разбираюсь в автомобилях, стали эксплуатировать меня. Почти каждый год кто-нибудь из моих знакомых-автолюбителей обязательно уговаривал отправиться во время отпуска на их машине в путешествие, Я уже давно понял, что человеку, прилично разбирающемуся в автомобилях, совсем необязательно иметь собственную машину: в твоем распоряжении автомобили приятелей.
Я сел на место водителя, и мы поехали. Такой «Волгой» мне еще не приходилось управлять! Можно было подумать, что под капотом не четыре цилиндра, а шесть и лошадиных сил не семьдесят пять, а сто двадцать. Мне так понравилось за рулем, что я не поехал к гостинице, а развернулся и мимо завода понесся по Невельскому шоссе за город…
Когда мы вернулись и я затормозил у гостиницы, лицо у моего симпатичного шофера было сумрачным.
— Зачем вам шофер? — сказал он. — Вы водите как бог!
Я понимал, что происходит в душе парня: его, как лучшего водителя, определили к директору, а директор, оказывается, сам шофер…
— Мы вот что с тобой сделаем, — подумав, сказал я. — В городе мне до зимы действительно шофер не нужен… Тут, собственно, и ездить-то некуда.
— Вы что же, будете пешком ходить? — недоверчиво взглянул на меня Петя.
— В общем, в городе я буду ездить сам…
Лицо у Пети вытянулось, он отвернулся и, нанизав на палец кольцо с ключами на цепочке, стал медленно крутить. Я обратил внимание, что когда Петя недоволен, он совсем по-мальчишески надувает губы. Мне все больше нравился этот парень.
— Я буду ездить на «газике»… — сказал я. — Это моя любимая машина.
Я ему правду сказал: из всех автомашин я почему-то предпочитал безотказный вездеход.
Губа у Пети вмиг подобралась, а в светлых, опушенных белыми ресницами глазах мелькнул интерес.
— На «газике»? — переспросил он.
— Ты будешь возить главного инженера и других сотрудников, а когда мне понадобишься, я тебя вызову… — сказал я. — Кстати, «газик» в каком состоянии?
— Новый! — воскликнул Петя.
Когда я уже поднимался по ступенькам в ресторан, Петя догнал меня и сказал:
— Спасибо, Максим Константинович…
— За что же?..
— Да так… — засмущался Петя, а потом вскинул на меня глаза и, улыбаясь, выпалил: — Вы сами знаете, за что!
Сверкнув улыбкой, повернулся и застучал сапогами по бетонным ступенькам.
«Чудак, — подумал я, открывая дверь в ресторан, — неужели ты думал, что я способен отобрать у тебя машину, из которой ты сущего дьявола сделал?..»
Завод еще не работал на полную мощность, но в цехах сновали рабочие, под высокими застекленными потолками бесшумно скользили красные мостовые краны, а их было шесть штук, трещали вибростолы, укладывая раствор в формы, визжали в арматурном цехе электроконтактные сварочные машины. Будто два локомотива, стояли рядом огромные пропарочные камеры с герметическими закрытыми люками. В этих камерах под большим давлением застывал газобетон. И в цехе готовой продукции уже громоздились разнокалиберные железобетонные блоки. Они свежо и влажно белели. Из этих плит и панелей будут собираться стандартные дома для села, путевые постройки, здания небольших типовых вокзалов. Наш специализированный завод производил детали не из дерева, как другие комбинаты, а из железобетона.
