«Еврейство — субстанция иррациональная, находящаяся за пределами обычных представлений о социуме, истории, нациях, этносе. Еврейство — проблема ре-ли-ги-оз-ная. <…> Так что уничтожение евреев — задача метафизическая: ведь как задача физическая она — из наиболее легко решаемых».
«<…> то, что мы все называем русской культурой, на треть состоит из собственно русских текстов, собственно русских представлений и на две трети — из того, что приходило с Запада. Величие русской культуры в том, что она замечательно ассимилировала Запад, прекрасно на это откликалась, — и в русской культуре мы всегда чувствовали себя как в культуре западной».
«Может быть, самое страшное из того, что произошло для моего поколения, — полная потеря Европы».
«Теперь о Западной Европе, которая никогда не была такой демократичной, такой либеральной, как сегодня, — либеральной абсолютно… Взять Францию, где законодательно разрешены однополые браки, где в уголовном порядке преследуются те, кто отрицает Катастрофу. И в этой же Франции — горят синагоги, эта же Франция — самое ныне антисемитское государство».
«Единственная надежда — только Америка. Европы больше не существует — это наш враг. Такой же враг, каким она была и в 30-е годы».
«В Европе победил леворадикальный либерализм. А это прежде всего — стремление заменить нацию обществом. Это либерализм, основанный на равенстве культур, обществ, коллективов, а не на равенстве личностей, потому что само понятие личности совершенно незаметно исчезло. Правда, что это — социализм!»
«Есть проект объединенной Европы: уничтожение национальных государств и национальных образований. И национальных личностей, так сказать. Это леворадикальный проект».
«<…> все элементы левого и правого радикализма будут вливаться в исламское море. Это чудовищный, чудовищный переворот».
«Думаю, предельная цель исламского фундаментализма — иудео-христианскую цивилизацию заменить исламо-христианской».
«Более того, почему Запад им [палестинским террористам-самоубийцам] сочувствует и мы бессильны бороться с этим сочувствием? Это не сочувствие, даже не сопереживание, это… восхищение! Потому что Запад на уровне риторическом, понятийном, политическом, моральном тысячу раз может говорить о ценности жизни, но — заражен завистью к смерти, понимаете? Самодовольный, достигший очень многого Запад ревнует к смерти…»
«Массовая продукция Запада вся замешена на насилии, смерти, а массовая продукция Запада — это подсознание общества. Значит, подсознание настроено на конец мира, на эсхатологию, на культ смерти, на влечение к смерти. И палестинцы реализуют все то, о чем Запад мечтает, но не может».
«Только русские сегодня позволяют себе ту степень свободы, которую не позволит себе ни одна западная демократия. Только русские позволяют себе говорить об исламском фундаментализме так, как о нем нужно говорить».
Юрий Казарин. Народный поэт Борис Рыжий. Необыкновенный и странный. — «НГ Ex libris», 2003, № 15, 24 апреля <http://exlibris.ng.ru>
«Поминая давнего друга, мы публикуем с некоторыми сокращениями отрывок из работы Юрия Казарина — свердловчанина, друга и исследователя израненной Музы Бориса Рыжего. Книга называется „Поэт Борис Рыжий (постижение ужаса красоты)“ и ждет своего издателя». Здесь же — несколько стихотворений Бориса Рыжего (1974–2001).
См. также: Лариса Миллер, «Переписка с Борисом Рыжим (12.03.2001 — 30.04.2001)» — «Русский Журнал», 2003, 24 апреля <http://www.russ.ru/krug>
См. эту переписку также: «Урал», Екатеринбург, 2003, № 6 <http://magazines.russ.ru/ural>
Кирилл Кобрин. Потерянный шедевр. — «Литературный дневник». Свободная трибуна профессиональных литераторов. 2003, 12 мая <http://www.vavilon.ru/diary>
«Не вызывает сомнения, что находка романа, написанного Владимиром Ильичем Ульяновым (Лениным) в последние годы его жизни, стала главным событием литературного 2003 года…» Не волнуйтесь, это — памфлет.
М. Ковров. Довженко. — «Завтра», 2003, № 19, 6 мая.
«Какая на Украине может быть партия, кроме партии Довженко, без списков и членских взносов, а в России — Платонова?»
Тадеуш Конвицкий. Памфлет на самого себя. Фрагменты книги. Перевод с польского и вступление К. Старосельской. — «Иностранная литература», 2003, № 5 <http://magazines.russ.ru/inostran>
«Когда русские откуда-нибудь уходят, они говорят: „Мы еще вернемся“. И всегда сдерживают слово».
Владимир Корнилов. Поэзия — предмет капризный… Публикация Л. Беспаловой. — «Вопросы литературы», 2003, № 2, март — апрель.
Стихи, эссе. «Есенин, Пастернак и Ахматова тоже, хотя и не столь блистательно, как Пушкин, победили ленинско-сталинские эпоху и пространство, еще раз доказав, что поэты появляются в одном времени, а умирают уже в другом, преобразованном ими» («Время — это люди», 2001).
П. Б. Корнилов. Творожок (без кавычек) как альфа и омега человеческого счастья. — «Энтелехия». Научно-публицистический журнал. Кострома, 2001, № 1, январь — июнь.
«<…> да только творожок-то и важен. Попробуй не поешь день-два? И?» Творожок — розановский.
Константин Крылов. Memento mori. — «Консерватор», 2003, № 15, 25 апреля.
«Он [Сергей Юшенков] вообще мыслил на эти темы весьма либерально: верил в то, что чеченцы имеют право убивать русских, а русские такого права отнюдь не имеют… Возможно, он полагал, что депутаты Госдумы „самой природой“ приравнены к неприкосновенным чеченцам. В этом он ошибался. Убивать можно всех».
Юрий Кублановский. «Мы мужали в дикие времена». Беседу вел Александр Неверов. — «Труд-7», 2003, № 75, 24 апреля.
«Молодой поэт [сегодня] не уверен в своем предназначении, в высшем смысле своей работы. Это не может не сказываться на поэтическом тексте, и эта неуверенность передается читателю. Лирическое слово девальвируется, теряет энергетику, вместо лирической речи — ритмизированный трёп. Нас в свое время со всех сторон теснили советская идеология и цензура. Ныне кажется отравленной сама почва, из которой могли б рождаться поэты».
См. также выступления Юрия Кублановского и Ольги Седаковой на церемонии вручения им премии Александра Солженицына: «Литературная газета», 2003, № 19–20, 21–27 мая <http://www.lgz.ru>
Cм. также: Андрей Немзер, «Защита поэзии. Ольга Седакова и Юрий Кублановский стали „солженицынскими“ лауреатами» — «Время новостей», 2003, № 87, 16 мая <http://www.vremya.ru>
Анна Кузнецова. «Толстые журналы»: сакральное и профанное. — «Русский Журнал», 2003, 5 мая <http://www.russ.ru/krug>
«С какого-то периода жизни уровневому читателю <…> современники становятся нужнее классиков. Сознание современника, взрослея, приходит в состояние, когда классики любимой литературы, помогавшие ему вырасти душевно развитым, при всей их гениальности и мудрости, наивны, поскольку не могли и представить глубины цинизма и безверия, которому он должен был причаститься, чтобы быть современным и понимать современность. В современной литературе уровневый читатель ищет тех же „мыслей и мыслей“ — только пропущенных через новое качество опыта».
«Если журналы потеряют чувство самоидентификации и будут делать поползновения стать коммерчески успешными, они потеряют все: лишатся репутации и экспертного статуса, который имеют у немногочисленного, но верного читателя, не обретя ничего взамен».
См. также: Анна Кузнецова, «Вместе» — «Русский Журнал», 2003, 12 мая <http://www.russ.ru/krug>
См. также: Наталия Зоркая, «Чтение в контексте массовых коммуникаций» — «ПОЛИТ.РУ», 2003, 18 апреля <http://www.polit.ru>
См. также: Сергей Солоух, «Цех» — «Русский Журнал», 2003, 20 марта <http://www.russ.ru/krug>
Сергей Кузнецов. В гостях у крокодила. — «Русский Журнал», 2003, 15 мая <http://www.russ.ru/krug>
«И еще мне всегда хотелось увидеть детскую сказку, написанную человеком, страдающим тяжелой депрессией и мизантропией. Думаю, она утешила бы не одну сотню несчастных без особых причин детей, с раннего возраста уверенных, что, может, у их сверстников все и хорошо, а вот лично они живут в аду».
Сергей Кузнецов. Кровь империи и печень врага. — «Русский Журнал», 2003, 8 мая <http://www.russ.ru/krug>
«Потому я рискну опять показаться непрофессионалом и скажу, что главным достоинством „Сердца Пармы“ [А. В. Иванова] является неверифицируемая вещь, называемая зарубежным словом „драйв“. Это дикая, жестокая и безумная книга, если и напоминающая фэнтези, то фэнтези гонконгского образца, где взрывают маленьких детей и отрезают друг другу пальцы в кадре. <…> Тут хочется сказать, что от „Сердца Пармы“ возникает ощущение реальности. Потому что кажется, что так в XV веке все и должно было быть: боевые лоси, печень врага, стрела в ухе. Это, как мы понимаем, и есть определение хорошего исторического романа: после его написания прошлое меняется навсегда. Именно в этом смысле Иванов и написал исторический роман: даже если мы забудем про князя Михаила, то общее ощущение дорусского Урала — „там чудеса, там леший бродит“ — останется у нас навсегда. Итак — язык и драйв. А третье — last but not least — „актуальная проблематика“. „Сердце Пармы“ — роман про построение империи, про создание русских как большой нации, про ту цену, которую за это платили. Пятьсот лет назад русскими называли вовсе не тех, кого называют русскими сегодня: чтобы стать Россией, Русь покорила и инкорпорировала в себя множество других народов — причем колонизация шла как любая другая колонизация: с уничтожением чужой культуры, насильственной христианизацией, сжиганием святынь и массовой резней. <…> Немного огрубляя, можно сказать, что Ирак или Россия должны принять „Макдоналдс“ и демократию так же, как пермяки — Христа. Не понимая, что такое демократия, и не любя гамбургер — но почитая их всем сердцем. И если они сделают это хорошо, их примут в семью цивилизованных народов. И будет им там не многим хуже, чем пермякам в России».
