Но последние годы в связи с физическим и умственным одряхлением главаря мафии, уединившегося в Гросс-Пойнте, в рядах детройтской мафии разгорелась борьба за власть. И поскольку в этой борьбе за власть образовалась группировка, состоявшая исключительно из черных, в Детройте и в других местах она получила наименование Черной мафии.
Стремление черных заставить мафию признать их и их право на равную долю добычи вылилось в ожесточенное соперничество.
Группа черных мафиози во главе с воинственно настроенным лидером, предпочитавшим держаться подальше от завода, и «представлявшим» его здесь Громилой Руфи, пыталась подорвать давно утвердившееся господство одного клана. Вот уже несколько месяцев, как началось вторжение Черной мафии в дотоле запретные для нее сферы: она сама стала распространять лотерею и занялась ростовщичеством как в городском гетто, так и на промышленных предприятиях. Ко всему прочему вскоре добавилась поставленная на широкую ногу проституция и откровенное финансовое вымогательство. И все это происходило там, где прежде безраздельно властвовала старая мафия.
Черная мафия ожидала возмездия, и оно наступило. Двух ростовщиков-негров подкараулили прямо у них на квартире, избили — причем одного в присутствии обезумевших от страха жены и детей, — а затем ограбили. Вскоре попался заправила лотереи — его зверски избили пистолетом, машину перевернули и подожгли, записи о расчетах с должниками уничтожили, а деньги забрали. Все эти нападения по своей жестокости и прочим признакам не оставляли сомнения в том, что здесь приложила руку мафия, — в этом не сомневались ни жертвы, ни их сообщники.
И вот теперь Черная мафия готовилась нанести ответный удар. Ограбление инкассаторов должно было стать одной из полудюжины запланированных акций, которые в тот день тщательно координировались по времени и представляли собой серьезную пробу сил в борьбе за сферы влияния. За этим наверняка последуют взаимные репрессии, прежде чем прекратится эта междоусобица, если ей вообще суждено когда-нибудь закончиться.
И как во всех войнах, солдаты и прочие жертвы оказывались всего лишь пешками в большой игре во имя чужих интересов.
* * *
Ролли Найт, Громила Руфи и Папочка Лестер пробежали по подземному коридору и оказались у подножия металлической лестницы. Прямо перед ними находилась площадка между этажами, дальше лестница уходила вверх.
— Стоим здесь! — тихо скомандовал Громила Руфи. Наверху, перевесившись через лестничные перила, показалась чья-то голова. Ролли сразу узнал Лероя Колфэкса, экспансивного, говорливого головореза из окружения Громилы Руфи.
— Эти птички еще тут? — все так же тихо спросил Громила Руфи.
— Угу. Похоже, еще две-три минуты провозятся.
— О'кей, мы будем здесь. А ты пока исчезни, но глаз с них не спускай. Понял?
— Ясно. — И, кивнув, Лерой Колфэкс исчез из виду.
— Идите сюда. — Громила Руфи поманил Ролли и Папочку Лестера и знаком указал на чулан уборщика — он не был заперт, и там вполне могли поместиться все трое.
Они вошли, и Громила Руфи оставил дверь приоткрытой.
— Маски захватил? — спросил он у Папочки Лестера.
— Угу.
Ролли заметил, что Папочка, самый молодой из них, волнуется и дрожит от страха. Тем не менее он извлек из кармана три маски, сделанные из чулка. Громила Руфи взял одну и натянул себе на голову, жестом показав, чтобы остальные последовали его примеру.
Снаружи, в подземном коридоре, стояла тишина — до них доносился лишь отдаленный грохот конвейера, где трудилась очередная восьмичасовая смена. Время было выбрано ловко. В вечернюю смену по заводу мало кто разгуливал — не то что в дневную, а в начале смены — тем более.
— Внимательно следите за мной и действуйте, как только я начну. — Сквозь прорези в маске Громила Руфи пристально смотрел на Папочку и Ролли. — Если чисто сработаем, все сойдет хорошо. Собьем парней с ног, затащим сюда, и вы их как следует свяжете. Лерой оставил здесь веревку. — При этом Громила Руфи указал на пол, где лежали два клубка тонкой желтой веревки.
Воцарилось молчание. С каждой секундой Ролли все отчетливее сознавал безвыходность своего положения. Он понимал, что безнадежно увяз, что теперь уж ничего не изменишь и не объяснишь и что все возможные последствия ему придется разделить с тремя остальными. Собственно, выбора у него не было: решение, как всегда, принимали другие и потом навязывали ему. Так было всегда, сколько он себя помнил.
Из кармана своего комбинезона Громила Руфи вынул кольт с тяжелой рукояткой. У Папочки был тупорылый пистолет — такой же, как у Ролли. Следуя их примеру, Ролли нехотя вытащил из-за пояса свой пистолет.
Громила Руфи поднял руку, и Папочка замер. До них явственно донеслись голоса и стук ботинок по металлической лестнице.
Дверь чулана оставалась чуть приоткрытой, пока шаги не зазвучали совсем рядом, на кафельном полу коридора.
Тогда Громила Руфи распахнул дверь, и все трое — в масках, с пистолетами в руках — выскочили оттуда.
От страха у инкассаторов поджилки затряслись.
Оба были в серой униформе со значками фирмы торговых автоматов. Один рыжий, светлокожий — в этот момент он казался совсем бледным; другой — с приспущенными тяжелыми веками — напоминал индейца. Каждый из них нес через плечо по два джутовых мешка, связанных цепью с замком. Оба парня были плотные, крепкие, лет тридцати с небольшим, и производили впечатление людей, способных выстоять в драке. Но Громила Руфи лишил их этой возможности.
Он приставил пистолет к груди рыжеволосого парня и кивком показал на чулан.
— Вон туда, крошка! — И обращаясь к другому: — Ты тоже! — Слова глухо пробивались сквозь обтягивавшую лицо маску.
Индеец оглянулся, словно взвешивая возможность бегства. Он увидел четвертую фигуру в маске — Лероя Колфэкса, вооруженного длинным охотничьим ножом, который как раз сбегал по ступенькам лестницы, отрезая им путь к отступлению. Одновременно Громила Руфи с такой силой ткнул дулом своего тяжелого револьвера в левую щеку индейца, что из нее брызнула кровь.
Ролли Найт приставил свой пистолет рыжему под ребро — тот повернулся было, явно намереваясь прийти на помощь своему товарищу.
— Ни с места! Ничего не выйдет! — проговорил Ролли. Он думал только об одном — как бы все это провернуть без кровопролития. Рыжеволосый понял, что сопротивление бесполезно.
Теперь четверо грабителей без труда затолкали обоих инкассаторов в чулан.
— Послушайте, ребята, если б вы знали… — начал было рыжеволосый.
— Заткнись! — скомандовал Папочка, успев, видимо, справиться со своим страхом. — Давай-ка это сюда. — Он сорвал с плеча рыжеволосого джутовые мешки и так резко толкнул его, что тот, зацепившись ногой за стоявшие в чулане метлы и ведра, грохнулся на пол.
Лерой Колфэкс протянул руку к мешкам другого инкассатора. Но индеец, несмотря на кровоточащую рану на щеке, не утратил присутствия духа. Он двинул его коленом в пах, а кулаком левой руки в живот. Одновременно правой рукой он сорвал с лица Лероя маску. Какое-то мгновение оба в упор смотрели друг на друга.
— Теперь-то я буду знать, кто ты!.. — прошипел инкассатор.
И вскрикнул — громко, пронзительно, потом застонал и умолк. Тело его тяжело рухнуло — прямо на длинный охотничий нож, который Лерой всадил ему глубоко в живот.
— Господи Иисусе! — вырвалось у рыжеволосого. Не веря глазам своим, он смотрел на неподвижное тело своего товарища. — Негодяи, вы же убили его!
Ничего больше он уже произнести не успел: Громила Руфи ударил его по черепу рукояткой револьвера, и тот потерял сознание.
— А без этого нельзя было обойтись? — простонал Папочка, дрожавший теперь пуще прежнего.
— Сделано — и баста! — ответил Громила Руфи. — Первыми-то начали они сами. — Однако в словах его не было прежней уверенности. Подхватив два связанных цепью мешка, он приказал: — Тащите остальные!
Лерой Колфэкс протянул было руку, чтобы взять мешки.
— Стойте! — проговорил Ролли. Снаружи раздался стук шагов — кто-то быстро спускался по металлической лестнице.
Фрэнк Паркленд задержался дольше обычного на заводе из-за совещания мастеров в кабинете Мэтта Залески. Они обсуждали проблемы, связанные с выпуском «Ориона». После совещания Паркленд направился в южный кафетерий, где во время обеда оставил свитер и кое-какие бумаги. Забрав свои вещи, он уже собирался уйти, как вдруг снизу донесся крик, и он решил проверить, в чем дело.
Паркленд уже прошел мимо двери в чулан и вдруг понял: тут что-то неладно. То, что он увидел, не сразу дошло до его сознания, — капли крови, которые вели к двери и исчезали под ней.
Мастер заколебался, но человек он был бесстрашный и потому, решительно распахнув дверь, шагнул внутрь.
