- Так.
- Они обернули изумруд тряпками, положили на тележку, закрутили веревками, спустили по лестнице, вывезли через дверь и загрузили в кузов.
- Они применяли Ступню?
- Нет, они не применяли Ступню, их сопровождали четыре колдуна.
- Какие колдуны?
- Колдуны Олдрин, Эндрин, Линдейн и Дилдрин
[82]. Злые колдуны.
- Вы с ними знакомы.
- Только понаслышке. А Вандермастер стоял рядом и смотрел, извергая из ноздрей клубы 1,1,2,2-тетрахлорэтана.
- Это токсично.
- В высшей степени. Я ошеломленно бродила по комнате, натыкалась на мебель, пыталась держаться за стенки, но стенки куда-то валились, и я повалилась вслед за ними, все еще пытаясь удержаться.
- Эти колдуны, они делали что-нибудь с вами?
- Пинали меня в ребра, когда я упала. Пинали острыми носками сапог. Я очнулась обезизумрудевшей.
- Да. Что ж, я думаю, нам нужно подключить к делу огромные возможности нашей организации. «Мира». От моря до сверкающего моря до сверкающего моря
[83]. Я подниму по тревоге все наши отделения.
- Ну и какой будет с этого толк?
- Это их припугнет. Попав в поле зрения свободной прессы, злодей уже не может надеяться, что сколько- нибудь серьезное злодеяние сойдет ему с рук.
- Но вы взгляните сюда.
- Что это?
- Цельносеребряная вошь. Это они ее здесь оставили.
- И что это значит?
- Значит, что делом заинтересовался сам дьявол.
- Свободной прессе, мадам, не страшен и сам дьявол.
Ну кому какое дело, что у ведьмы в голове? Блестящие булавки для протыкуколок красная нитка пришивать имена к саванам звонкие звякалки ужаблю гада да дрожь что выдает да побрякушки и щедрая рука что раздает колючки для глаз да глаз нужен и так душу потеряешь и так душу потеряешь что это у нее на лбу? спросил мой отец это родинка сказала моя мать черная родинка похожая на мохнатую гусеницу я ототру ее «Аяксом» а что это у нее на подбородке? спросил мой отец это клочок бороды сказала моя мать я выщиплю его пинцетом а что у нее на губах? спросил мой отец это вроде ухмылка сказала моя мать я сотру ее ладонью у нее там уже волосы сказал мой отец разве это естественно? я сбрею их сказала моя мать и никто не узнает ну а эти сказал мой отец тыча пальцем а эти штуки что такое? то и есть на что они похожи сказала моя мать я перетяну ее этим чистым посудным полотенцем и она тут же станет плоская как валет бубей а где же пупок? спросил мой отец, вертя меня и так и сяк не вижу я нигде наверное проступит позже сказала моя мать а пока я нарисую его где надо «Волшебным Маркером» это не девчонка а щенок подзаборный сказал мой отец ты не была бы добра поведать мне обстоятельства ее зачатия была темная ненастная ночь сказала моя мать… Но кому какое дело что у ведьмы в голове ящики ящерок фобики грибков полки жаб для жабленья скальпировочный скальпель лощить лица людей липкими страхами в память о Боге иже был мне опорой и поддержкой пока я не выпала из рук Его в мир…
- Дважды? Дважды? Дважды? Дважды?
- Эй. Молл.
- Кто это?
- Это я.
- Кто я?
- Пустобрех.
- Пустобрех!
- Она у меня!
- Какая «она»?
- Ступня! Она у меня здесь, при себе!
- А я-то думала тебя взорвали!
- Не-а, я притворился, что продался, так что меня там не было. А потом пошел вместе с ними в ихний штаб или там логово. Когда они поставили Ступню в холодильник, я выждал момент, зацапал ее и прямиком сюда.
- Они держали ее в холодильнике?
- Нужна постоянная температура, иначе она становится беспокойной. Она очень вспыльчивая. Если им верить.
- Изящная. Только уж больно тяжелая.
- Осторожнее, ты можешь…
- Не мельтешись, Пустобрех, я ведь тоже не совсем… слушай, она теплая на ощупь.
- Да, теплая, я тоже заметил, посмотри, что у меня еще есть.
- Что это такое?
- Талеры. Талеры, большие, как ломтики луга. Общей стоимостью в сорок две косых.
- Что ты думаешь с ними делать?
- Аккумулировать!
- Желание второй жизни неэтично,- сказал изумруд.- Если мне позволено предложить свое мнение.
- Я был очень бедным мальчиком,- сказал Вандер- мастер. - Никакой еды, кроме жидкой овсянки. Изо дня в день овсянка, овсянка и овсянка. Когда я впервые увидел луковицу, мне было пятнадцать лет.
- Новичок в этом мире, я несколько стесняюсь высказываться по подобным вопросам,- сказал изумруд.- Поздний гость на пиру жизни, не успел еще толком осмотреться. И все же мне кажется, что желание тут же, не отходя от стола, пировать вторично может быть сочтено проявлением алчности.
- Овсянка сегодня, овсянка вчера, овсянка завтра. Иногда - суррогаты овсянки. Я горю жаждой реванша.
- Помнится, вы упоминали любовь.
- Все эти сорок пять лет призрачная птица любви неизменно ускользала из моих рук.
- Эта Лили кажется мне весьма приятной особой. Приятная и аппетитная. Очень симпатичная. Красивая внешне.
- Да, несомненно.
- Мне особенно нравится в ней ее преданность. Очень преданная. Своей работе.
- Да, тут я полностью согласен. Достойно всяческого восхищения. По моему глубочайшему убеждению, свободная пресса является одной из важнейших составляющих…
- В этой Лили чувствуется неколебимая верность. Пожалуй, было бы крайне приятно поговорить с ней, познакомиться с ней поближе, поцеловать ее, спать с ней и прочее в этом роде.
- Так что же ты предлагаешь?
- Перед вами открывается,- сказал изумруд,- так сказать, изумительная перспектива второй, столь вами желанной, жизни.
- Да?
- И потом, это же сейчас. Сейчас это быстрее, чем потом.
- У тебя поразительно светлая голова,- сказал Ван- дермастер,- Поразительно светлая для камня.
- О'кей,- сказала Лили.- Я предлагаю, чтобы вы стукали один раз для «да» и дважды для «нет». Вы меня поняли?
- Тюк.
- Вы являетесь истинной ступней Марии Магдалины?
- Тюк.
- Вандемастер похитил вас из итальянского монастыря?
- Тюк.
- Картузианский монастырь в Мерано, или в окрестностях Мерано?
- Тюк.
- Вам плохо в этом ковчеге?
- Тюк-тюк.
- Вы убивали колдунов в последнее время? Ну, скажем, в последний год?
- Тюк-тюк.
- Вы морально безразличны или у вас есть свои мнения?
- Тюк.
- У вас есть свои мнения?
- Тюк.
- Мы являемся свидетелями противостояния Молл и Вандермастера. Как вы думаете, на стороне кого из противников находятся правда и справедливость?
- Тюк-тюк-тюк-тюк.
- Это значит Молл? По тюку за букву?
- Тюк.
- Здесь тепло?
- Тюк.
- Слишком тепло?
- Тюк-тюк.
- Получается, что вы участвовали в махинациях Вандермастера против своей воли, это так?
- Тюк.
- Возможно, вы даже не против использовать свою весьма внушительную мощь на пользу Молл?
- Тюк.
- Вы знаете, где сейчас находится Вандермастер?
- Тюк-тюк.
- У вас есть какие-нибудь догадки о его дальнейших намерениях?
- Тюк-тюк.
- Как вы относитесь к движению за права женщин?
- Тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк- тюк-тюк-тюк.
- Извините, но я не поняла. У вас есть любимый цвет что вы думаете о косметической хирургии нужно ли позволять детям смотреть телевизор после десяти вечера угнетает ли вас неизбежность старости считаете ли вы ядерную энергию разумной альтернативой углю и нефти каким образом вы снимаете стресс боитесь ли вы летать на самолетах есть ли у вас любимый рецепт чили, которым вы могли бы поделиться с нашими читателями?
- Тюк-тюк.
- Первое в истории интервью с подлинной ступней Марии Магдалины - и без рецепта чили!
- Миссис Вандермастер.
- Да.
- Садитесь, пожалуйста.
- Спасибо.
- В красное кресло.
- Вы очень любезны.
- Чаю со льдом? Или немного «Санки»?
- Я бы не отказалась от «Пляски призраков», если у вас есть из чего ее сделать.
- А что такое «Пляска призраков»?
- Одна часть водки, одна часть текилы и половинка луковицы. Нормальной, полноразмерной луковицы.
- О-го-го-го-го!
- Знаете, когда тебе восемьдесят один год, силы уже совсем не те. Пара «Плясок», и я начинаю интересоваться жизнью.
- Пожалуй, я сумею вас обслужить.
- Две «Пляски призраков», и я начинаю замечать окружающее.
- Миссис Вандермастер, ведь вам известно, не правда ли, что ваш гнусный сын похитил с помощью своих приспешников мой изумруд? Мой личный, плоть от плоти, изумруд?
- Может, я что-то такое и слышала.
- Так слышали вы или нет?
- Вообще-то мне и самой не слишком нравится этот парень. Он с поворотом.
- С поворотом?
- Он и этот пес. Он уходит з угол и говорит со своим псом. Поглядывая на меня через плечо, не слышу ли. Словно мне есть до них дело.
