Еще какие достижения? Сын. Видит папашу раз в полгода, зато в самом престижном колледже. За что «зато»? Колледж тихий, спокойный, без сквозняков. Научится завязывать галстук и выучит, что весь остальной мир создан для того, чтобы выполнять его маленькие прихоти. Такое вот образование…
Женщины… Какую-нибудь эта встреча сделала счастливой? Не благополучной и обеспеченной, а именно счастливой?
Друзья… Есть кто-то, кого, пока никто не слышит, действительно можно назвать этим словом?
Жизнь. Сосредоточенная на… вот на всем этом и сосредоточенная. Тут Артур тоже прав.
Безнадежно, как зубная боль…
Результат планомерных усилий. Все стабильно и предсказуемо, удивляться нечему.
Умение удивляться, где ты? Ау! Оу… Мистер Оу в майке с надписью «Живи сейчас» , уволокший в Париж чемодан и умеющий удивлять-ся. Ся… Не чтобы кто-то его удивил, а – сам себя. Прономинальный глагол – удивлять себя.
Вот же развезло как. И зацепиться не за что. Пусто.
Пусто в черепах черепах.
Шампанское нужно пить, вот что. А лучше – виски. И обсудить с прекрасной риэлторшей перспективы рынка превращения мечт в недвижимое имущество. Незамедлительно.
Он развернулся и с загадочной улыбкой на лице вошел в ближайшую прозрачную сферу. Пробравшись через черно-белую суету, подошел к столу с напитками и, не дожидаясь официанта, щедро налил себе виски.
Где тут риэлторши?
В этот момент музыка смолкла, и к микрофону, запаренно улыбаясь, пробрался фрачный толстячок, ведущий вечер.
– Дамы и господа! Придя сюда этим вечером, все вы, по нашей просьбе, оставили в вестибюле визитные карточки. Сегодня они будут вашими лотерейными билетами. Призы предоставлены компанией «Эволюсьон-вояж», владельцу которой я передаю микрофон.
Толстячок начал делать пассы руками, призывая на сцену высокого светловолосого мужчину, несколько смущенно пробирающегося к возвышению.
Эволюсьоном здесь не обойдешься. Здесь, пожалуй, Революсьон требуется… Allons, enfants… Le jour de gloire est arrivé.
Он, значит, arrivé, но никого не застал…
– Авиабилет первого класса в Бангкок выигрывает…
Вот, как раз кто-то направляется в монахи. Красота – оранжевая простыня, сандалии, и никаких забот…
Делая короткие интригующие паузы, требуемые для извлечения из шкатулки визитной карточки очередного счастливца, окончательно вспотевший ведущий вызывал сочувствие.
Зал благосклонно поддерживал его аплодисментами, а избранные послушно сменяли друг друга, получая волшебные призы, которым, по всей вероятности, они не смогут найти применения.
– Следующий приз – полный курс талассотерапии в одном из лучших отелей Биарицца…
О, вот это то, что доктор прописал. Обернуться водорослями и закуклиться. Отключив телефон. Впрочем, было бы, что отключать. Пока не закуклился, нужно еще виски выпить…
Был такой роман у Кортасара – «Выигрыши». Об одном очень странном круизе, все пассажиры которого выиграли его в лотерею… Что-то там у них не заладилось в конце. Или Кортасару надоело…
– Следующий выигрыш – две ночи в президентском люксе отеля «Ритц» в Париже. Приз выигрывает…
Он не удивился, услышав свою фамилию. «Сила воображения порождает событие». Сквозь мысли уловив слово «Париж», еще до того, как истекли секунды, отведенные фрачным ведущим на то, чтобы заинтриговать аудиторию, он уже знал, что это – его выигрыш. Или – его поводок, или указующий перст, счастливый билет или подстроенная ловушка – что угодно, но – его. И, пробираясь к микрофону, он уже знал, что этим знаком воспользуется, что зарезервирует номер уже на завтра, потому что нет у него сейчас никакого желания ходить по этому кругу, сверяясь с расписанием обязательных встреч, потому что, в отличие от Канн, у него не существует никаких обязательств в Париже, и совершенно неизвестно, что ждет его там.
И это-то почему-то больше всего привлекает.
Любого из окружающих вас людей можно считать «человеком Путешествия», или не считать его таковым. В зависимости от этого он и будет (или не будет) «человеком Путешествия».
Путеводитель
Самолет коснулся колесами бетона, чуть подпрыгнул и покатил, снижая скорость и распугивая вечных кроликов Руасси, по полосе к зданию терминала. Грег некоторое время наблюдал, как белые шарики хвостов прячутся в невысокой траве, потом привычно полез за телефоном, чтобы, как обычно, включить его в конце полета, вспомнил, что его нет, выругался сквозь зубы, и тут самолет остановился.
Паспортного контроля на внутренних линях нет, и пресловутый чемодан неуловимого мистера Оу на этот раз выкатился на ленту транспортера на удивление быстро. Грег убедился в том, что это именно он и испытал даже легкое чувство досады – чуда не произошло.
Через несколько минут он вышел в зал прилета.
В Париже было прохладнее. Скудный курортный гардероб, видимо, придется пополнить. Куртку какую-нибудь купить… Черт бы побрал этого любителя Метерлинка.
Его встречали. В центре зала маячил водитель в форме отеля «Ритц» с табличкой, на которой каллиграфически было выведено имя: Грег Гарбер. К нему он неторопливо и направился, рассеянно осматривая небольшую группу встречающих. Обычная суета аэропорта. Но была в ней какая-то мелкая странность, что-то как будто чуть резануло глаза… Он даже замедлил шаг, пытаясь понять, что в этом зале было не так. И уже подходя к своему водителю, вдруг резко остановился и, обернувшись, вновь оглядел фигуры встречающих.
Вот оно. В нескольких метрах дальше стоял человек средних лет в недорогом сером костюме и, как и многие, внимательно вглядывался в лица прилетевших. В руках у него, как и у доброй половины тех, кто стоял по ту сторону турникета, был лист с напечатанным на принтере именем. Все дело было как раз в этом имени. Грег Таннер.
Надо же… Совпадение? В конце концов, людей с таким именем может быть множество. К тому же…
Ерунда, нечего придумывать совпадения. Его это встречают. Его, а не кого-то другого. Хотя он мог запросто не заметить этого человека – никто его ни о чем не предупреждал. К тому же, у него могут быть другие планы. Они и есть у него. Интересно, что они станут делать, если он сейчас спокойно сядет в машину «Ритца» и отправится на Вандомскую площадь?
«Подсказка сгорела?»
Не будут же они гоняться за ним по аэропорту, подсовывая эту табличку?
Отлично – у него есть реальный выбор. Очень простой. Пусть они побегают. Кто сказал, что некоторые возможности не повторяются? Сейчас это их забота – пусть повторяют. Он решительно шагнул к водителю отельного лимузина и, даже не успев удивиться себе, так же резко развернулся и пошел к человеку в сером костюме.
– Вы не меня встречаете?
– Месье Таннер?
Человек был французом и делал ударение на последнем слоге. Звучало непривычно, но забавно.
– Мм… Да.
– С прилетом, месье Таннер. Меня зовут Жан-Батист. Это весь ваш багаж?
– Мм… Да.
– Отлично. Тогда мы можем ехать?
– Мм… Да, – Грег поймал себя на мысли, что становится несколько однообразен.
Жан-Батист улыбнулся и, сделав приглашающий жест, направился к выходу, и не подумав взять чемодан. Пожалуй, для водителя лимузина этот Иоанн-Креститель был не слишком услужлив.
Впрочем, скромную немолодую «Пежо» голубого цвета никак нельзя было назвать лимузином. Бросив чемодан в багажник, Грег привычно устроился на заднем сиденье, и машина тронулась.
Водитель небрежно левой рукой подкручивал руль и настолько очевидно не собирался развлекать своего пассажира беседами, что, казалось, просто забыл о нем.
Из приемника звучал джаз. «Тейк Файв» Брубека. Надо же, какой продвинутый водитель попался. Пять четвертей. Даже символично – если четвертей, то максимум четыре, а пятая… Кроме приветствия, это означает еще и отдых. На арго так и есть – перекур. «Тейк Файв».
Ну, что же… В конце концов, ничего не мешает в любой момент взять в Париже такси и доехать до «Ритца». Если, конечно, они сейчас едут в Париж…
Они ехали в Париж. От Берси они взяли правее, к каналу Сен-Мартен, через площадь Республики выехали на бульвары и вскоре свернули в квартал Монторгей.
Машина повернула в узкую, почти безлюдную и довольно безликую улицу и остановилась.
– Приехали, – сообщил Жан-Батист, произнеся единственное за время поездки слово.
Он неторопливо выгрузил чемодан, поставив его на мостовую, открыл заднюю дверцу и, подождав, пока Грег выйдет из машины, сказал:
– Это вам, месье Таннер, – в руках Грега оказался обычный почтовый конверт, в котором прощупывался небольшой жесткий предмет. – И вот еще мой номер телефона. В Париже иногда непросто с такси, звоните в любое время, я живу неподалеку и с удовольствием подвезу вас, куда будет нужно. Если буду свободен. Добро пожаловать в Париж.
