— Конечно, сходи, милый. Это же твои дети… — сочувственно понизив голос, с придыханием произнесла Ада. — Вот сейчас я накормлю тебя ужином и иди…Только не бери все это слишком близко к сердцу! Ты у меня такой ранимый…
— Спасибо, Адочка. Спасибо… Какая ты у меня замечательная! Ты знаешь, редкая женщина так хорошо понимает своего мужчину…
Плотно поужинав, Толик, не торопясь, прошелся пешком до своего бывшего дома. Посмотрев на часы, обнаружил вдруг, что время как-то незаметно подскочило к позднему вечеру — дети еще полтора часа назад, должно быть, спать уложены… «Ну, это и к лучшему! — решительно распахнул он дверь подъезда. — Зачем их лишний раз травмировать своим приходом? Еще истерику закатят, потом их от себя не оторвешь…»
Дверь ему открыла Лена. Посмотрела грустно и отрешенно, улыбнулась через силу, отвела руку в строну — проходи, мол… Толик молча прошел на кухню, уселся по-хозяйски на свое бывшее законное место — между столом и холодильником, у окна.
— Дети спят? — спросил деловито.
— Спят, конечно… — тихо прошелестела Лена.
— Ну, как вы тут?
— Да ничего… Катюша вот приехала, помогает…
Лена улыбнулась, снова замолчала, тихо и грустно разглядывая Толика.
— Ну что, что ты смотришь на меня так страдальчески?! — громко, с надрывом произнес Толик. — Хватит уже! Привыкай жить одна! Ты же не думаешь, что я навеки должен завязнуть в этом болоте? И не смотри на меня так — не пробьешь на жалость, все равно не вернусь…
— Как, как она на тебя смотрит? — послышался в дверях кухни возмущенный Катин голосок. — Страдальчески? А как она должна на тебя смотреть, по-твоему? С восхищением, что ли? Тоже мне, Казанова хренов…
— Катя! — повернулась к ней укоризненно Лена. — Не надо! Не вмешивайся, ради бога…
— Да-а-а… — многозначительно протянул Толик, оглядывая Катю с головы до ног. — Воспитанием ты, Катерина, никогда не блистала… Да и то, надо сказать — кому и воспитывать-то было… Только запомни — ты сейчас не в своей деревне находишься, девочка! Ты у меня в доме находишься! И я не позволю…
— Слушай, ты зачем сюда в такую позднотень приперся, а? Меня правилам хорошего тона учить? Если хочешь с детьми пообщаться — пораньше приходи, пока их спать не уложили. Так что давай-ка, чеши отсюда… Нечего Ленку добивать окончательно! Она итак на работе устает…
— Елена, немедленно уйми свою родственницу! — повернулся к Лене возмущенный Толик. — Ужас просто, как распустили девчонку!
— А ты не командуй тут, понял? — не унималась Катя, лихо уперев руки в бока. — Если свалил отсюда — и не командуй! Ленка и без тебя разберется, как и что!
— В чем это она разберется, интересно? — ухмыльнулся довольно Толик. — Ты посмотри сначала на свою сестру повнимательнее! В чем она вообще, в принципе может разобраться? Кроме как молчать да страдальчески улыбаться, давя на жалость, ничего и не умеет…
— Да ты-то откуда знаешь? — Чуть не заплакала от нахлынувшей обиды за сестру Катя. — Просто она очень добрая, еще и жалеет тебя, придурка такого…
— Ну, Катерина, насчет жалости — это уже перебор, — снова ухмыльнулся Толик. — Я понимаю, конечно, — тебе за сестру обидно. Кстати, и ты привыкай… — нарочито-глумливо вздохнул он, — практически все женщины хоть раз в жизни оказываются в роли брошенных…
— Слушай, уходи отсюда… — яростно сжав кулаки, тихо прошептала Катя — Уходи! Без тебя как-нибудь обойдемся! И детей сами поднимем, и воспитаем сами…
— Да уж, сами вы… — поднимаясь со стула, коротко хохотнул Толик. — Чего вы можете, сами-то? Деревня…
В комнате тревожно захныкала, проснувшись, Тонечка, заставив Лену молнией метнуться мимо стоящей в дверях Кати. Толик тоже с достоинством прошествовал мимо нее в прихожую, мельком оглядел себя в большое зеркало и, уже взявшись за ручку двери, громко произнес в сторону комнаты:
— Елена, денег я тебе в следующий раз принесу… Я кошелек с собой не захватил — дома забыл совершенно случайно…
— Лучше бы ты себя дома забыл совершенно случайно, — в спину ему насмешливо проговорила Катя, — а сюда, к нам, свой кошелек отправил. Больше бы пользы было!
— Кать, прекрати! — громко прошептала ей из комнаты Лена.
— И правда, чего это я развоевалась? — тихо сама у себя спросила Катя, когда за Толиком захлопнулась, наконец, дверь. — Мечу и мечу бисер, и перед кем, главное…
— Чего ты бормочешь себе под нос? — выйдя из комнаты и тихонько прикрыв за собой дверь, с улыбкой спросила Лена. — Все еще с Толиком разговариваешь?
— Да фу, Ленка, не нужен он тебе! Сидит, рисуется перед самим собой — смотреть противно! Насквозь весь изгордился… Майский день у него, именины сердца! Надо же — страдают по нему здесь…Целый маленький спектакль устроил. Жди меня, и я вернусь…
— Да ладно тебе, Катерина! Чего ты разошлась так? Светка же тебе все объяснила — натура у него такая…Чтоб все так же, как у Павлика…
— А это хорошо, да? Это, выходит, нормально? А если завтра это ваш Павлик к Светке вернется с раскаянием? И Толик тогда к тебе прибежит?
— Значит, и Толик прибежит… — усмехнулась грустно Лена. — Что ж с ним теперь делать — он такой…
— А ты что — простишь его, что ли? — ужаснулась Катя.
— Кать, да он просто несостоявшийся неудачливый человек, вот и все. И очень самолюбивый. На него и обижаться-то грех…
— Так тем более! Ну его вообще, Лен! А?
— Не знаю, Катюш. Я теперь уже вообще ничего не знаю…Устала я. Растерялась. В себя еще не пришла…
— Так и давай уже, приходи быстрее! Да и надо тебе нового мужа искать! Какие еще твои годы…
— О чем это ты, Катерина? — от души вдруг рассмеялась Лена. — Какого такого нового мужа? Ой, глупая ты у меня какая…
— И ничего не глупая!
— Нет, котенок, ты еще маленькая и глупенькая, — вздохнула тяжело Лена, — нового мужа какого-то придумала…Пошли лучше спать, фантазерка! Завтра нам вставать рано…
* * *
— Мам, нам с Катериной серьезно поговорить с тобой надо! — огорошил мать Гриша, едва ступив в прихожую. Из-за плеча его выглядывала Катя, улыбалась загадочно.
— Господи, что случилось у вас? Не пугайте меня, ребята… — прижала руки к груди Анастасия Васильевна. — Проходите на кухню, я ужин стряпаю… А где дети, Катюша?
— Да сегодня Леночка пораньше с работы отпросилась, меня погулять отпустила… — заходя следом за Гришей на кухню, охотно пояснила Катя. — Ой, у вас сегодня пироги-и-и…А с чем, Анастасия Васильевна?
— Да со всяким местом, деточка! И с луком с яйцами, и с печенью, и с клубникой… Сейчас, которые в духовке, подойдут уже… Потерпите немного.
— Ой, как хочу-у-у… — подпрыгнула на кухонном стульчике Катя. — Как я по пирогам соскучилась! Мы же с Мамасоней тоже все время стряпаем чего-нибудь, а здесь с малышами вечно времени не хватает…
— А о чем вы поговорить хотели, ребята? — осторожно спросила Анастасия Васильевна, через стекло заглядывая в духовку.
— Да мы не поговорить, мы, скорее, посоветоваться хотели… — замялась вдруг Катя и выжидательно посмотрела на Гришу. — Ну, давай, ты ж сам предложил…
— Мам, а скажи, наш сосед, — он и правда не женат? Почему он все один да один? Жалко же! Хороший такой мужик… Может, мы его как-нибудь с Катиной сеструхой познакомим, а?
— Зачем?
— Ну… Так… — пожал неопределенно плечами Гриша. — А чем черт не шутит, может, они друг другу понравятся? Бывает же…
— Значит, решили свахами заделаться? — засмеялась Анастасия Васильевна весело. — Ну-ну…Ой, насмешили вы меня… Эх, молодость, молодость! Как просто все у вас…
— Мам, ну попытка же не пытка, чего ты… Пропадает же мужик один! Вот и взгляд у него какой-то грустный всегда, и лицо будто деревянное, неживое…
— Да не пропадает он, ребятки… — тяжело вздохнула Анастасия Васильевна, садясь напротив них за кухонный стол. — Тут другое…У него, знаете ли, год назад жена вместе с маленьким сыном погибли… Полгода назад к нему сюда мать из другого города приезжала, вот она мне все и рассказала. А плакала как — смотреть больно было! Все боялась, что он тут один совсем после такого горя свихнется… И присмотреть меня за ним просила. Помните, такая телеведущая была известная — Анастасия Багорова? Слышали? Ну, вот… Это его жена и есть. Вернее, была… Он, как их схоронил, сразу квартиру поменял, в наш дом вот переехал. У него с тех пор даже и вещи не разобранные стоят. Я предлагала ему помочь, так он отказался…
— Вон оно что… А я и не знал… — покачав головой, протянул Гриша. — А сам он кем работает?
— Да оператором там же, на телевидении. Они вместе с женой на одном канале работали…
Так что вы оставьте эту идею, ребятки. Он к себе, надо полагать, и близко-то никого не подпускает. Я несколько раз видела, как дамочки, все из себя такие модницы-раскрасавицы, в дверь его названивали — никому не открыл! Хоть и дома был в это время…Он же мужик видный, красавец писаный, как с картинки какой, вот они и охотятся за ним толпами… И вообще, он очень редко дома бывает. Я иногда захожу к нему по-соседски, все горячим чем-нибудь пытаясь накормить, как мать-то его просила. А он, знаете, вежливый такой, благодарит всегда. Только видно — тяжело ему, бедолаге, приходится…
