Как сладко она шепчет мне на ухо – Не надо милый! … Только не в меня …
И её глаза, из смеющихся – становятся удивлёнными, потом возмущёнными … потом влюблёнными, и наконец – снова смеющимися.
На старости – много происходит чего-то странного. Вы смотрите в небо и думаете что скоро его не увидите больше.
Но не тоскуете об этом.
Смотрите на фотографии умерших друзей и успокаиваете себя – Вроде не приходят к Вам по ночам, не жалуются.
Значит, там неплохо.
Или наоборот – совсем херово. И оттуда не выпускают.
Одна часть Вас – ещё живёт. Но другая – уже умерла.
То есть – ей всё пофиг что происходит с первой.
Итак, я козел.
Так она сказала.
А раз я козел – то решил поступить по козлиному.
Стал приходить к ней на ярмарку где она работает – каждую неделю и смотреть как уходит её молодость.
Ох и развлечение нашёл? Не правда ли ?
Козел …
И я действительно приходил и смотрел – как она уходит от неё … каждую неделю … каждый месяц … каждый год …
Сначала она стала улыбаться реже.
– Тебя кто-то кинул?
– Опостылел секс в браке?
– Ты стала реже кончать? Он стал менее нежный?
Потом появились морщинки в уголках глаз.
– Он стал задерживаться с приятелями после работы?
– Приходить выпивши?
– Ребёнок непослушный?
И наконец она стала чуть сутулится.
– Квартира маленькая, зарплаты не хватает?
– Он посылает тебя когда ты говоришь ему об этом?
– Боли в спине? Животе?
Старуха-старость. Ты ещё та блять. Я ведь наблюдаю – не за ней, а как работаешь ты. Это мы вместе приходим к ней – ты рисуешь мерзкие узоры на её прекрасном теле, а я стою рядом и смотрю … мне страшно. И противно.
А ты блять – поворачиваешь ко мне голову и улыбаешься.
– Сука – Выдыхаешь сквозь гнилой рот.
Вот она чиркает по её ногах – и уже джинсы висят на них тряпкой. Ноги стали костлявыми и сухими.
– Ты чего ей нарисовала? Язву?
– Стой козел и смотри тихо! – Поворачивается ко мне. – А то и тебе нарисую.
Тело старика умирает – подобно старой машине.
Стали плохо работать почки.
– Блин! – Кричит он – Надо срочно ремонтировать карбюратор!
И пьёт лекарство.
Зачем ему пить лекарство?
Я снова прихожу на ярмарку. Она теперь не удивляется когда видит меня. Её постаревшее, осунувшееся лицо равнодушно смотрит – Купите что-нибудь?
Мне хочется ответить – А помнишь как 20 лет назад, ты называла меня козлом?
Но я не говорю ей это.
Старуха-старость … эта блять нарисовала мне подагру.
– Ты офигела, мы же с тобой друзья вроде?
– Ничего. Дрочить будешь меньше – отвечает мне улыбаясь.
У неё мерзкая улыбка. И ещё более мерзкий – юмор.
Включаю телевизор.
Там просят о помощи – на операцию ребёнку, на лечение молодой матери.
Вдруг думаю – а может мне и дать – "Помогите старику. Ноги трясутся. И голова после онанизма крутится. Срочно нужны деньги на лечение".
Кто-нибудь откликнется?
Но я не дам его.
Я знаю.
Кто умирает весело и громко.
– Спасите!!!! – Кричит он и десятки врачей и санитаров сбиваются с ног чтобы померить ему температуру, пульс, дать укол или таблетку.
– Помогите!!!! – Кричит он снова и десятки родственников и близких кидают всё на свете чтобы принести ему бульон или свежие яблоки.
– Спасайте!!! – И его друзья сломя голову будут собирать деньги на его лечение. Включая всех соседей в радиусе двух километров от его дома.
Мудаки вроде меня – умирают тихо и незаметно. Как будто стесняясь что эта картина может кому-то испортить настроение. Или отвлекать от более важных дел.
Умирая, они любят по ночам – смотреть в небо, тихо и грустно. Не зовут никого на помощь, не кричат караул.
А когда им становится совсем плохо – натягивают одеяло на голову – чтобы никто не видел их мучений, страданий.
Стараясь остаться в одиночестве – где только он, и его душа.
И никого вокруг.
– Ты классный пацан – Скажет голос сверху. И я вдруг задумаюсь.
– Что была моя жизнь? Сон?
И что тогда есть небеса? Реальность?
Я нагнусь и посмотрю вниз, на ту, в джинсах.
Чья молодость – прошла так быстро.
Чьё тело стало немощным.
Ноги – безобразными.
Что-бы ещё раз, посмотреть ей в глаза – которые когда-то смеялись. Которые надеялись … ждали … верили …
– Ты знаешь … – Попрошу я всевышнего – Возьми лучше её к себе, на небеса. Вместо меня. Пусть её глаза – снова смеются.
Ты увидишь – это того стоит! Они так прекрасны!
– А тебя куда? – Удивится голос сверху.
– Меня куда? – Переспрошу я. И задумаюсь … ведь я ещё могу думать – я ещё живой. В постели. А затем – вдруг натяну одеяло на голову – чтобы осталась одна маленькая щёлка.
Такие как я – всегда так делают.
И буду оттуда – смотреть в небо, на звезды.
Долгими часами …
Удивляясь какие они далёкие … загадочные … прекрасные …
Внезапно осознавая что лишь в их мире, я и чувствую себя – как дома.
Возьму на квартиру девушку, от 20 до 22 лет, студентку, желательно блондинку, не полную, с села. Спокойного характера, без вредных привычек, уравновешенную и скромную.
В свою очередь обещаю не красть её продукты из холодильника. В её отсутствие не копаться в её личных вещах.
Обещаю не подглядывать за ней в ванной, не фотографировать когда она раздевается и не выкладывать её голые фотки в интернет, обещаю не спать с её лифчиком под одеялом и не ложить её трусики себе под подушку.
И вообще обещаю не красть её нижнее белье с балкона.
Не щипать её утром за попу, не приставать в темноте по пути в туалет между коридором и кухней.
Обещаю не подсовывать ей свежие порнографические журналы, или открытки.
Она может быть уверена что я не буду ходить раздетым перед ней по квартире, и не выскакивать из своей комнаты – без трусов. Тряся им и спрашивая нравится ли он ей. Также предлагать ей деньги за анальный секс. Или обещать ей что перестану брать с неё квартплату если она согласится на совместное использование кровати. Или давать обещание жениться если она вдруг забеременеет.
Обещаю также не дрочить ночью под её дверью.
Она может быть уверена в моей культурности и порядочности
И вообще, в моей квартире она всегда может чувствовать себя как дома. В туалете у меня нету дыры чтобы за ней подглядывать. А вода в кране – у меня без клофелина.
К тому же, как человек непьющий, я не возвращаюсь домой ночью пьяным, не пытаюсь изнасиловать, поставить раком, не таскаю за волосы по квартире и не предлагаю взять в рот потому что она вчера якобы разбила мою любимую вазу.
Также утром, после перепоя, я не хнычу что у меня пропали бабушкины драгоценности поэтому мой знакомый участковый закроет её навсегда, если она не даст мне один раз в постели.
Обещаю не выкрадывать её паспорт, и не предлагать вернуть его лишь после неоднократного удовлетворения.
Не плевать ей в миску с супом если мы не поладим характерами и не выкидывать её вещи из квартиры – даже если она заплатила за два месяца вперёд.
Надеюсь на взаимную порядочность.
Телефон для контакта со мной: ХХХХХХХХХХХХ
Ты зашёл ко мне со скандальным криком едва не выбив двери – Почему не вышел на работу сволочь? Почему подвёл товарищей? Выполнение квартального плана?
Признавайся … проспал каналья?
Запил?
Или заболел дармоед хренов!!
И вдруг хуюк … глядишь, а я лежу … в гробу.
Присматриваешься … точно, я. Лежу, не кошу. В чёрном костюме, в лакированных туфлях. И "Пошёл нах" написано у меня на лбу.
Это – тебе.
– Во блять – шепчешь ты – Вывернулся сволочь. Как всегда.
А вот и следующий. Он идёт не спеша … солидно. Шаги стучат на лестнице. Заходит – взгляд строгий, одет по деловому. В руках папка – это дело.
Я знаю – от него не спрячешься. Не убежишь. Этот тип найдёт тебя всюду.
Его жалостью не проймёшь. Слезами или душевными излияниями. Что ты болен, старый, и не можешь вернуть долг банку.
Его глаза лишь прищурятся в ответ. И покачает головой – нет.
Заходит походкой важной ко мне, глаза насмешливы, уверены.
Пиз..ец тебе дядя.
Хуюк … а я в гробу. И на моем чистом чистом лике ясно светится. – Да трахал я тебя по самые гланды".
Походка у тебя ломается … глаза тухнут … понимаешь – обьебал я тебя. И твой банк. С его кредитом.
Вдруг новый крик – истошный, требовательный. Это соседка с нижнего этажа. – Где он прячется? Открывай двери … ты … залил водой … старый козел … ты мне ещё за это платишь … затаскаю по судам. Одна проблема от тебя всему дому! Почему за газ не платишь уже пол года? Ты что старя гнида, хочешь чтобы весь дом из-за тебя отключили от газа? Да мы на тебя в … в горсовет … районо … мы тебя штрафами… судом …
