— Как видишь, не только Галилео Галилей принужден был встать на колени и публично отречься от своих взглядов.
— А он потом встал и крикнул: «А все-таки она вертится!» — блестя глазами, воскликнул Иван.
— Верно. Но нужен был кто-то, кто бы поверил, продолжил… Иначе все оказалось бы напрасно. — Я заглянул Ивану в глаза. — Ты согласен?
Мальчишка смущенно отвел взгляд и шмыгнул носом.
Я проснулся поздно, потому что накануне заработался за полночь…
В доме вкусно пахло яичницей и поджаренными на молоке гренками.
— Иван! — крикнул я, выпростав руку из-под одеяла и разворачивая будильник циферблатом к себе. Хм, десятый час… — Ива-ан!
Ванька явился румяный, аккуратно одетый и бодрый, как суворовский солдат.
— Я сейчас ухожу, — сообщил он, — но если ты не будешь валяться в постели до одиннадцати, как дама полусвета, то мы сможем позавтракать вместе.
— Вот так, да? — несколько озадаченно пробормотал я, усаживаясь и щупая босой ногой тапки под диваном. Иван уже скрылся на кухню и чем-то там гремел и звякал. Что-то раньше я не замечал за ним такой активности по утрам. Что-то у нас сегодня не то делается.
Через 10 минут (мыться, бриться и причесываться пришлось в экстремальном темпе) я сидел напротив Ивана, аккуратно доедавшего слегка подгоревшую яичницу, и пытался выдержать характер. Не сумел.
— Так, можешь считать, что Штирлиц насторожился. Излагай.
Мальчишка поднял на меня безмятежный взгляд:
— Все в порядке. Сейчас иду оформлять заграничный паспорт.
— О как!
— Да. Маме я уже отправил письмо. Сам знаешь, пока я считаюсь несовершеннолетним, выезд за границу возможен только с письменного разрешения родителей. Так что я уже принял меры.
— Ага, — сказал я.
— Понятно, что одного меня не пустят, — продолжал развиваться Иван, — так что я на сайте «Попутчик.ру» уже нашел несколько компаний, к которым можно присоединиться.
— Нормальный ход.
— В общем, осталось только решить вопрос с финансированием.
— Я вижу, все продумано?
— Верно. Документы будут оформлять пару месяцев, за это время нужно заработать деньги.
— Газеты будешь разносить?
На меня посмотрели непередаваемо — чуть с жалостью и чуть свысока.
— А ты сам когда-нибудь газеты разносил?
— Э-э… я вагоны разгружал.
— На вагоны меня не возьмут, там сила нужна.
— Рад, что ты трезво оцениваешь возможности.
Ванька поднял вверх указательный палец и продекламировал:
— Кто хочет что-нибудь сделать, ищет возможности. А кто не хочет — ищет оправдания.
— Сильно сказано, — согласился я. — Но не вполне понятен посыл. Ты, вообще, куда собрался?
— В Египет, — безмятежно ответил Иван.
— Ай молодца. А зачем?
Мальчишка откинулся на спинку стула и посмотрел на меня строго.
— Ты когда-нибудь видел картину Коржева «Поднимающий знамя»?
«Оп-па!» — у меня в голове будто взорвалось что-то и словно молнией сверху донизу пробила искра догадки. Ай да мальчик, ай да сукин сын!
Мальчик между тем продолжал:
— Там, значит, изображен уличный бой, и знаменосец упал, сраженный пулями. Но тот, кто идет за ним… В общем, он видит солдат, нацеливших стволы, знает, что следующий залп может смести и его… Но знамя не должно беспомощно валяться на грязных булыжниках. И он уже наклонился, чтобы поднять его. Даже ценой собственной жизни.
Я сидел, опустив глаза, и мысленно считал до двадцати. Момент был не тот, когда можно делать неосторожные движения.
— Кхм, — произнес я наконец. — Как я понял, ты решил поднять знамя, выпавшее из рук Ньютона и Ломоносова.
— Примерно так, — сдержанно кивнул Иван. — Знаешь, физичка говорила, что когда в науке возникает некая революционно новая идея, то старое поколение (тут он сделал некое мимическое движение, как бы намекая на меня и в то же время, стараясь не обидеть), словом, старое поколение не способно оценить и принять эту идею полностью. Прогресс достигается, когда в науку приходит новое поколение. Вот оно уже сразу воспринимает все, как надо и работает с этой идеей, как с чем-то вполне естественным.
— Да?
— Тебе примеры привести? Вспомни хотя бы открытие квантовой физики, идеи Макса Планка, который сам не до конца…
— Я понял, понял. Нам, старому поколению, не дано.
— Да ты не обижайся, это же просто объективный закон.
— Ну ясно. А в Египет ты собрался, потому что…
— Ну конечно! Надо же начинать с каких-то истоков. С нуля, так сказать. С мест, где возникла цивилизация.
— Ага. Но вообще-то, не факт, что цивилизация возникла именно в Египте. Впрочем, сейчас говорить об этом рано. Нет, не подумай, что я как-то хочу отвергнуть или опорочить твой план. Просто пока у нас есть время — ты сам упомянул, что на оформление документов потребуется пара месяцев — может быть, стоит как-то поработать с чем-нибудь более близким и доступным, а?
— Что ты имеешь ввиду?
— Я предлагаю начать с России.
— Конкретнее.
— Давай так: я могу привести доказательства того факта, что пирамиды и царские гробницы Египта, к которым ты собрался ехать, построены достаточно поздно.
— В XVI веке, ты говорил.
— Что-то так. Хотя есть и более ранние. С другой стороны, прямо здесь, в Москве, можно найти исторические реликвии XIV–XV веков. И хотя старое поколение не может указывать молодому что и как делать, но, на мой взгляд, разумно сначала отработать тот материал, который под рукой, а уже потом, набравшись опыта, отправляться в дальние страны. Как тебе такая мысль?
— Если ты советуешь посетить Исторический музей, так я там уже был. Ничего особенного.
— Чтобы увидеть особенное, нужно знать, что искать. Может быть ты слышал, есть поговорка: «Мудрец, обойдя вокруг деревни, узнает и поймет больше, чем глупец, объехавший вокруг света».
Иван посмотрел на меня подозрительно и запыхтел. Но не возразил, видимо счел это местью за «старое поколение».
— Нет, я серьезно, — невозмутимо продолжал я. — Сам же знаешь, что «смотреть» и «видеть» понятия совершенно разные. И для того чтобы «видеть», а не просто глазеть по сторонам, нужна определенная тренировка.
— А ты сам умеешь?
— Честно скажу: «не знаю». Но поскольку я в ближайшее время не планирую ехать раскрывать тайны Египта…
— Короче, ты хочешь предложить мне тренировку, так?
— Что-нибудь имеешь против?
— Нет!
— Тогда все просто. Представим, что ты играешь в квест.
— Квест?
— Ну да. Только не в компьютере, а в реале. Задание таково: пройти в зал древнерусского искусства Третьяковской галереи и обнаружить там нечто необычное.
— Что именно?
— А я не знаю. Единственная подсказка: не распыляйся, ограничься только теми залами, где экспонируется именно древнее искусство — следующие залы, посвященные XVII–XVIII векам, нас пока не интересуют. Ну как?
— А что будет потом?
— А я не знаю. Зависит от того, что ты сумеешь увидеть.
— Сроки определены?
— Хм-м… До вечера управишься?
— Окей. Только вот, — мальчишка замялся… — Понимаешь, пока что я еще…
— Не волнуйся, начало поиска я спонсирую. — Я достал кошелек и выложил на стол купюру. — Кстати, там есть кафе — не забудь пообедать.
* * *
Добраться до Третьяковки не просто, а очень просто. Достаточно иметь в руках схему метро, а в голове хотя бы полторы извилины, и ты не заблудишься. Москва, конечно, немного больше Мурманска, но Иван провел здесь уже четыре дня и твердо знал, что дорогу найдет.
Он уверенно поднялся по ступенькам, ведущим из метро «Третьяковская» и уткнулся в здание, на котором было написано «Мак-Дональдс». «Ага!» — подумал Иван и обратился к полненькой девушке со множеством косичек, которая как раз собиралась войти в интернациональную забегаловку.
— Простите, не подскажете, как пройти…
— В библиотеку? — проявила живость характера смешливая толстушка.
— Нет, на этот раз я разыскиваю Третьяковскую галерею.
— А, это вон туда, — девица указала рукой. — На светофоре переходишь Большую Ордынку и идешь по Толмачевскому переулку. Тут не далеко. Здание галереи увидишь сразу, у него архитектура особенная.
— Да, по проекту Васнецова, я читал, — Иван знал, что его молодость часто производит неблагоприятное впечатление, и старался вести себя солидно. — А почему переулок Толмачевским называется? Там что, переводчики жили?
— В смысле?
— В смысле «толмачи»?
— А-а, ну это у местных спроси, а я из Волгограда.
— А я из Мурманска.
— Мы одной крови, — подмигнула девица и нырнула в «Мак-Дональдс».
Большой Толмачевский переулок не успел оправдать слово «большой» в названии, и буквально через 200–250 метров вывел нашего искателя приключений к фонтану весьма необычной формы. На невысоком гранитном постаменте, как бы прислоненные к чугунному дереву стояли три огромные золоченые рамы от картин. По ним бойко и вполне живописно стекала вода, но Иван остановился не оттого, что засмотрелся на чудную красоту. Просто фонтан был так устроен, что его чаша практически не выступала над тротуаром, и каждому нормальному человеку немедленно хотелось разуться и шлепать по чистой воде босиком.
