Обе опекунши-отравительницы внимательно прислушиваются к своей жертве, из которой, словно пауки, почти высосали всю кровь. Пауки-крестовики в сельских нарядах, с разноцветными фартучками поверх платьев. Даже платья они жалеют больше, чем свою пленницу. Они нежатся на солнце своей похвальбы, какой-де скромной останется их дитятко, хотя и сделает мировую карьеру. Дочку и внучку до поры до времени прячут от большого мира, чтобы потом она стала его собственностью, как сейчас принадлежит мамуле с бабушкой.
«Смотри, как много публики снова собралось! Человек семь, не меньше, там, внизу, в разноцветных шезлонгах. У тебя настоящий экзамен». Однако что доносится снизу, когда поток брамсиады заканчивается? Там, внизу, из глоток этих наглых курортничков, словно в ответ на только что услышанное, раздается оглушительный взрыв смеха. Над чем они так по-идиотски смеются? Неужели у них нет ни капли уважения? Мать и дочь, с бидонами наперевес, шагают вниз, чтобы во имя Брамса совершить карательный поход против насмешников. Отпускники пользуются случаем и жалуются на шум, который нарушает тишину природы. Мать резко отвечает, что в сонате Шуберта намного больше лесной тишины и покоя, чем в самой лесной тишине. Да разве им втолкуешь? Презрительно отвернув от них лицо, мать вместе с деревенским маслом и в сопровождении своей плоти от плоти снова карабкается на одинокую гору. Рядом с ней гордо вышагивает дочь, неся бидон с молоком. Они вновь покажутся на людях лишь следующим вечером. А гости еще долго толкуют промеж собой на любимую тему — о сортах деревенского шнапса.
ОНА ощущает себя исключенной отовсюду, ведь ее отовсюду исключают. Другие шагают дальше, даже перешагивая через нее. Она представляет собой незаметное препятствие. Путник уходит прочь, а она, словно промасленная бутербродная бумага, остается на обочине, где ее время от времени шевелит ветер. Бумаге суждено остаться здесь навсегда, пожелтеть, размокнуть и расползтись. Это длится не первый год. И один год похож на другой.
В гости приехал ее двоюродный брат, наполнив весь дом движением и жизнью. И не только своей жизнью, но еще и чужой, незнакомой, к которой все тянутся, как мотыльки к пламени. Он — студент-медик, и его живой и задорный нрав, его спортивные навыки притягивают к нему местную молодежь. Он любит травить медицинские анекдоты, и местные ласково кличут его «парнишка», ведь он парень что надо, с юмором. Он, словно скала, вздымается над кипящим вокруг него прибоем местной молодежи, которая готова подражать ему во всем. В доме неожиданно поселилась жизнь, ведь мужчина всегда приносит жизнь в дом. Женщины, снисходительно улыбаясь, но и не без гордости, смотрят на молодого человека, которому по праву положено перебеситься. Они лишь предостерегают его от женщин-гадючек, которые только и мечтают, чтобы на них потом женились. Этот молодой человек предпочитает беситься перед лицом общественности, ему нужна публика, и она у него есть. Даже ЕЕ строгая мать позволяет себе улыбнуться. Ведь в конце-то концов молодому мужчине предстоит путь в далекую и незнакомую жизнь, а вот ее дочери предстоит умереть, надорвавшись от музыки.
Парнишка любит разгуливать в очень узких плавках, и, что касается девушек, ему нравятся самые смелые бикини, только что вошедшие в тогдашнюю моду. Вместе с друзьями он придирчиво измеряет то, что девушка может ему предложить, и насмехается над тем, чего она предложить не может. С деревенскими девушками парнишка любит играть в бадминтон. Он старается обучить девушек этому искусству, требующему в первую очередь большой сноровки. Он с удовольствием показывает очередной ученице, как надо держать ракетку, а ее при этом бросает в краску из-за очень узкого бикини. На модный купальник она накопила из своей зарплаты, она работает продавщицей. Девушка мечтает выйти замуж за врача и демонстрирует свою фигуру, чтобы будущий врач знал, что ему достанется. Ему не придется покупать кота в мешке. Парнишкины гениталии с трудом помещаются в мешочке, к которому прикреплены два шнурка, обхватывающие его бедра и завязанные на две петли, слева и справа. Завязаны они небрежно, он ведь не придает этому особого значения. Иногда шнурочки развязываются, и парнишка снова их затягивает. Такие вот мини-плавки.
Но больше всего молодой человек здесь, на горе, где он пожинает всеобщее восхищение, любит демонстрировать борцовские приемчики. Он владеет и несколькими сложными захватами дзюдо. Он любит блеснуть борцовской новинкой. Против его захватов не выстоит ни один дилетант, ничего в этой борьбе не понимающий и быстро оказывающийся на земле. Из глоток зрителей исторгается радостный гогот, и тот, которого уложили на землю, добродушно смеется вместе со всеми, чтобы не стать мишенью для насмешек. Девушки падают парнишке под ноги, как спелые плоды с дерева. Ему, этому юному спортсмену, остается только поднять их с земли и слопать. Девушки звонко визжат, зорко следя за собой и используя выгоду ситуации. Они хихикают, скатываясь с пригорка, они визжат, когда их роняют на гравий или в лопухи. Молодой человек стоит над поверженными и празднует триумф. Девушку, которая на это соглашается, он берет за запястья и с силой пригибает к земле. Он применяет тайный захват. Толком не разобрать, как это у него выходит, однако девушка, подвергнувшаяся испытанию, под воздействием грязного приемчика и мужской силы вынуждена опуститься перед парнишкой на колени. Отчасти он принуждает ее, отчасти она опускается сама. Кто способен устоять перед молодым студентом? Если он находится в особо хорошем расположении духа, он позволяет девушке, ползающей перед ним, поцеловать ему ногу, а то он ее не отпустит. Ему целуют ноги, и покорная жертва при этом лелеет надежду, что будут и другие поцелуи, более сладкие, когда ты целуешься и тебя целуют втайне от других.
Солнечные лучи гуляют по головам. Из маленького плоского бассейна поднимается фонтан сверкающих брызг. ОНА сидит за роялем и не обращает внимания на залпы смеха, волнами докатывающиеся наверх. ЕЕ мать настойчиво советует не обращать внимания. Мать стоит на ступенях веранды и смеется, она смеется и держит в руке тарелку с выпечкой. Мать говорит, что молодость бывает лишь однажды, но в общем гаме никто ее не слышит.
Одним ухом ОНА все время прислушивается к возне, которую устраивает ее двоюродный брат вместе с девушками. Она слушает, как он вгрызается в упругое тело времени своими крепкими зубами, с аппетитом его заглатывая. ЕЙ время с каждой секундой причиняет все более сильную боль, ее пальцы, словно часовой механизм, вколачивают секунды в клавиши. На окнах комнаты, в которой она занимается, установлены решетки. Тень от решеток похожа на крест, который выставляют перед вампиром, пасущимся там, снаружи, и готовым высосать из нее кровь.
Молодой человек с разбегу прыгает в бассейн, чтобы остудиться после трудов праведных. Студеную воду только что напустили из колонки, и окунуться в нее решается лишь храбрец, которому принадлежит весь мир. Отфыркиваясь и выпуская струю, словно кит, парнишка снова появляется на поверхности. ОНА видит это, не глядя на него. Под восторженные крики все новоиспеченные подружки будущего врача, сколько их там поместится, бросаются к нему в бассейн. Вот уж действительно где потеха, и брызги, и возня.
— Они парнишке все готовы спустить, — смеется мать. Она снисходительна. И старая бабушка торопливо ковыляет во двор, чтобы не пропустить эту забаву. Древнюю бабулю тоже обрызгивают водой, ведь для парнишки нет ничего святого, даже к старости он почтения не испытывает. Однако бабуля лишь весело смеется над студенческими забавами шустрого внучка-мужичка. Мать делает ему строгое замечание, ведь он полез в воду, не остыв как следует после беготни, но в конце концов и она смеется против своей воли, смеется веселее всех. Ее сотрясает от смеха, она заходится от хохота, когда паренек начинает очень правдоподобно изображать тюленя. Нутро матери сотрясается и издает такие звуки, словно в ней перекатываются стеклянные шарики. Парнишка подбрасывает вверх старый мяч и пытается поймать его носом, однако жонглировать ему не удается. Все помирают со смеху, все просто покатываются, так что слезы текут. Кто-то из парней издает громкую руладу. Кто-то кричит «йохо-йохо», как принято здесь в горах. Скоро обед. Освежаться лучше перед обедом, а не после еды — это опасно для здоровья.
Последний звук рояля затихает, отзвучав. ЕЕ жилы расслабляются, прозвенел звонок будильника, собственноручно установленного матерью. Она вскакивает, оборвав игру на полуфразе, и бежит на улицу, полная сложных молодых чувств, чтобы по возможности хоть напоследок застать общее веселье, пение и толкотню. Двоюродную сестру встречают на улице с пониманием. Снова пришлось долго заниматься? Пусть мать даст ей передохнуть, ведь каникулы на дворе. Мать не позволит дурно влиять на ребенка. Парнишка, а он не курит и не пьет, впивается зубами в хлеб с колбасой. И хотя обед вот-вот будет готов, пожилые дамы не могут отказать своему любимцу в куске хлеба. Парнишка щедро льет малиновый сироп — малину они сами собирали — в полулитровый стакан, добавляет воду из колонки и опрокидывает содержимое в глотку. Теперь он подкрепился. Он с удовольствием хлопает ладонью по мускулистому животу. Он хлопает себя и по другим мускулам. Мать и бабушка часами обсуждают здоровый аппетит парнишки. Они стремятся превзойти друг друга в кулинарных подробностях, целый день проводя в спорах о том, что парнишке больше нравится — телячий или свиной шницель. Мать спрашивает племянника, как дела с учебой, и племянник отвечает, что об учебе он хочет на время забыть. Ему хочется насладиться своей молодостью, дать выход энергии. Когда-нибудь потом ему придется вздыхать, что юность давно миновала.
