Для меня никогда не было секретом, что рисую я плохо. Многими талантами Бог не обидел, но этого не дал. Поэтому я остановился на начертании реально важных для себя символов.
В тот период я как раз по протекции Никритина начал было работать верстальщиком в издательстве «Логос» (где бы ещё мы могли бы работать вместе с Никритиным! В каком-то смысле, мы работаем «там» с ним с самого рождения — такие вот коллеги по работе:) (смайлик вынимает из головы шар)) и время от времени он меня консультировал. Как только я закончил обложку, закончилась и наша с ним работа в издательстве «Логос».
Никритин работал там больше года, но стоило ему похлопотать за то, чтоб в качестве его же ученика «Логос» взял на работу меня, как он понял, что больше не может работать в этом ебучем «Логосе» в принципе! И я оказался с готовой обложкой, но без серьёзной работы («Подвал» не считается).
Однако расстроиться я не успел. Сначала вдруг откуда ни возьмись появился мой старый знакомый Сергей Лобан (режиссёр нашумевшего фильма «Пыль»). В то время они с Мариной Потаповой (автор сценария того же фильма «Пыль») работали как бы арт-директорами в «Билингве».
Дело в том, что осенью 2004-го года Серёжа Лобан пошёл в какой-то большой спортивный магазин чуть ли не прикупить себе лыжи, и в этом самом магазине звучало радио, а на радио звучала как раз песня «Письмо». Так он и вспомнил обо мне и о «Новых Праздниках», и «Билингва» пригласила нас поиграть у них на Новый Год за вполне приличное вознаграждение и, кстати, в одной концертной программе с кумирами моей молодости группой «Аукцыон».
И как раз сложилось всё так, что именно к концу декабря 2004-го года мы с Тёмной окончательно подготовили концертный вариант, начатый мною ещё летом, на следующий же день после того, как из роддома вернулась моя жена и моя «новоиспечённая» дочь Ксеня. Короче, мои мучительные посиделки за компьютером в редкие часы её сна, когда Да потом лежала в больнице с аппендицитом, даром, нет, не прошли. Мы нашли с Тёмной гитариста, красавца-мулата из Бирюлёво по имени Лоренс Гольдеман (тоже, кстати, ортодоксальный еврей — даром, что негр:). Папа у него из Уганды. Лоренс — в просторечии, Лорик — дитя Олимпиады-80, а мама из добропорядочной еврейской семьи, частично живущей в Израиле).
Так мы поначалу и играли втроём. Я делал вид, что играю на «клавишах», Лорик играл на гитаре, а Тёмна пела. Они оба делали всё вживую, а я решил, что моих не самых плохих минусов и авторства всего материала вполне достаточно, чтобы позволить себе играть под фонограмму, что, кстати, оказалось не таким уж и лёгким делом, изматывающим существенно больше живой игры. Вот вам крест, Волобуев!:)
Мы сыграли этот новогодний концерт. Он не был особо удачным, но денег дали нормально. Перед тем, как уехать на саундчек, я, как обычно, переделал кучу домашних дел от наряжания ёлки и похода в магазин за новогодними зипунами до плотного общения с пылесосом и пр… Не говорю уж о хлопотах, связанных со сборами на концерт и необходимости ничего не забыть: ни одного шнура, ни одной детали костюма, но кого, впрочем, всё это ебёт в моём доме!:) «И она права!» — как писал Пётр Мамонов в песенке о Есенине в своём альбоме «Мамонов и Алексей».
Естественно, вскоре после того, как я уехал, Да уложила Ксеню и сразу же принялась накачиваться новогодним вином.
Мы же втроём поехали на Тёмниной тогда «четвёрке» в «Билингву». Играть мы должны были с 10-ти до 11-ти вечера. Потом Тёмна должна была руки в ноги бежать в другой клуб петь всю ночь с «Кукурузой» (последние уж лет семь Тёмна встречает НГ именно так, то есть на рабочем посту). Она нервничала. Её можно понять. Мы, так или иначе сыграли, и я поехал домой.
Там нервничала, в свою очередь, Да. Её, в свою очередь, тоже можно понять. Говно-вопрос. Понять нельзя только меня. В порядке вещей. Я непостижим, ёпти (смайлик двумя руками обхватывает в кольцо свою голову и совершает равномерные движения «вверх-вниз», будто дрочит свой здоровенный Головной Высший Хуй).
Сама новогодняя полночь 2005-го года настигла меня, когда мне оставалось ещё несколько шагов до лесенки в конце вестибюля станции метро «Библиотека имени Ленина», ведущей к переходу на станцию «Боровицкая».
Выйдя из метро «Пражская» в половине первого первой ночи нового года, я, как в самый обычный вечер, купил себе пива и пошёл домой по дворам, где было светло, как днём, от фейерверков совков. Я шёл и чисто-тупо нёс домой зарплату. И это мне нравилось.
Дома ждала меня Да. Она смотрела новогодний «огонёк» и пила красное вино. Где-то уже примерно третий литр. Поэтому, когда ближе уже часам к трём ночи, мне на мобильник позвонила мама и сказала, что все они только что попали в аварию (они ехали все встречать НГ на дачу к мужу моей двоюродной сестры Маши, зятю Неубедительного Аргумента, на двух машинах. Их машина, которую пилотировал святой человек дядя Серёжа несколько раз перевернулась, проехав в десяти сантиметрах от ствола какого-то дерева, но… все отделались лёгким испугом) — так вот, когда позвонила мама и сообщила, что с ними случилось, а я, в свою очередь, сообщил об этом Да, третий литр тоже уже подходил у неё к концу и, возможно, в том числе и поэтому, она не нашла ничего умнее, как отреагировать на это сообщение в ключе «так ей и надо» и «мало попало».
Слово за слово между нами вспыхнул невероятный скандал. Дело кончилось тем, что мы схватились с ней в своей крохотной прихожей. Она всё пыталась двинуть мне своим кулаком по морде, но ей никак это не удавалось. В конце концов, я схватил её за плечи в районе шеи и пригнул к полу, приговаривая: «Знай своё место! Знай своё место, сука!» Она, понятное дело, тоже не оставалась в долгу. Тут зашевелилась вполне мирно до тех пор спящая Ксеня. Мы мгновенно прекратили возню и разошлись по разным «комнатам», то есть Да пошла дальше пить и плакать на кухню, а я пошёл на балкон.
Пожалуй, я никогда не был так близок к самоубийству. Точнее говоря, никогда не думал о том, что же мешает мне всё-таки это сделать, столь остро и явственно.
Так начинался для меня 2005-й год. С концерта за неплохие деньги «Новых Праздников» в одной программе с любимым в юности «Аукцыоном» и воспоследовавшими за тем размышлениями о суициде.
В конце концов мы легли спать, а утром всё опять было нормально. Всё как всегда.
Наступил новый год, и поначалу всё было пошло как по маслу. «Письмо» исправно крутили на «Серебряном дожде». В конце января журнал «Афиша» провёл с нами фотосессию и сделал с нами большое интервью. В принципе, разговор об этом шёл ещё летом, когда «Письмо» ещё нигде не крутили, но потом всё отложилось до лучших времён, что настали как раз зимой, то есть сани были подготовлены вполне вовремя (смайлик говорит «тпру!», и поток углекислого газа из его рта вздымает вверх его чёлку:)).
Очень милая девочка Оля Уткина битый час писала наш разговор на диктофон. Когда она спросила, есть ли у нас дети, Тёмна сказала, что у неё пока нет, что тогда ещё было правдой, а я сказал, что у меня есть дочь Ксения. Олин диктофон записал это всё, и как раз к моему 32-летию в «Афише» появилась её статья, в которой чёрным по белому было написано, что «…у Максима недавно родился сын».
Самое замечательное, я думаю, что Оля сделала это специально. Оле двадцать. Она умна, прекрасна и трогательна, но, конечно, её наставники — это никто иные, как Хуета Старшего Типа, то есть, называя вещи своими именами, воры из ВЛКСМ. Они научили таких, как Оля, своему извращённому взгляду на мир, согласно коему сын для поп-звезды — это круче. Да. И у многих из них, «успешных» людей, действительно сыновья. Ведь чем меньше представляет из себя мужик в Высшей Реальности, тем с большей вероятностью рождается у него наследник, ибо сам Бог требует «повтора курса». Ну да ладно, впрочем. Оля реально очень хорошая.
Спустя несколько месяцев, где-то в начале марта, она специально летала на одну ночь в Питер, к нам на концерт, в рамках закрытого фестиваля «Афиши», где помимо нас играли «Палево», «Кровосток» и очень прикольные юные мальчики и девочки из группы, название коей представляло собой длинную аббревиатуру — неудивительно, что мы с Тёмной не запомнили:). Во всяком случае, мальчик-солист у них восхитителен — мечта педераста, как я называю таких. И действительно, похож чем-то на Кузьмина в юности, только красивее, хоть и пониже ростом (смайлик жрёт собственную залупу, изрядно сдобренную хреном:)).
У нас с Тёмной действительно наладились было дела с концертами. Их было, конечно, ещё немного, но все они были платными, и за деньги, сильно превышающие те, что платили «Старым будням» в бытность этого проекта живой командой, нам было довольно приятно делить на двоих, ибо Лорик, афроамериканец из Бирюлёво покинул нас как раз перед тем, как всё началось по-крутому. Я всегда делю деньги поровну. Это реально мой принцип в концертах. И когда в 2000-м «Новые Праздники» получали раз в год три копейки, я тоже честно делил их на пятерых.
