— Я ей не лгала. — Она искренне верила в это, почти негодовала на Анук за брошенное вскользь обвинение. — Сэнди стала бы отрицать, что тот случай имел место. Что бы это дало Рози? Она все равно не смогла бы использовать это в суде. — Анук оставалась непреклонной, по-прежнему смотрела на нее скептически. Айша от досады передернула плечами. — И потом, если б я сказала, Гектор никогда бы мне этого не простил.
— Вот-вот.
Анук хотела стряхнуть пепел в пепельницу, но промахнулась, и пепел упал на пол. Айша нетерпеливо постукивала ногой. Вот почему Анук всегда предпочитает встречаться в пабе, а не в кафе или ресторане. Чтоб можно было курить. Айша мстительно улыбнулась про себя. Со дня на день примут закон о курении, и тогда Анук вообще не сможет курить ни в одном заведении. Может, хоть тогда бросит.
— Слушай, Айша, не заморачивайся. Рози незачем все знать про твои дела. И не помогай ей чувствовать себя потерпевшей. Этим ты ее только портишь.
Анук была права. Айша и впрямь потакала Рози. Хотя Анук тоже была хороша.
— Она узнает.
— Ладно, тогда сама ей скажи. — Анук решительно затушила окурок в пепельнице. — Правда, она сто лет будет на тебя дуться. Так что потом не жалуйся.
Да, терпимость не входит в число твоих добродетелей.
— У нее до сих пор душа кровоточит. Она никогда не простит Гарри.
— Ну и что? Тебе какое дело? — Анук замолчала.
Бармен наливал ей вино в бокал. Поблагодарила его Айша.
— У Рози с Гарри нет ничего общего, — продолжала Анук, глядя в спину удалявшемуся молодому бармену. — И твои отношения с кузеном Гектора ее ни в коей мере не касаются. — Анук пригубила бокал. — А сама-то ты простишь когда-нибудь Гарри?
Нет. Никогда. Айша допила вино и поставил пустой бокал на стойку. Интересно, мой бокал он наполнит? — уныло подумала она. Но бармен тут же вернулся к ним и подлил ей вина. У него были такие славные, мягкие черты лица. Борода как пушок — еще не волосы, но уже и не щетина. Совсем юнец. Бармен отошел от них на другой конец барной стойки, обслуживая двух бизнесменов.
Айша понизила голос и ближе придвинулась к подруге.
— Он в сыновья нам годится, — шепнула она с улыбкой. — Ужасно, правда?
— Что ж тут ужасного? — Анук подмигнула ей. — На вид ему столько же лет, сколько Рису.
— Как Рис? — Айше хотелось расспросить подругу про ее возлюбленного, про то, как она живет. Она приняла решение. Она поговорит с Рози. Она знала, что поговорит, просто хотела сообщить свое решение Анук. Ведь данное слово придется сдержать. Но ответ подруги ее ошеломил.
— К черту, Айша, пора с этим кончать.
— В чем дело? Что случилось?
Айше хотелось коснуться щеки подруги, погладить ее, но она не осмелилась. Анук бы это не понравилось. Она сочла бы, что ее жалеют, и оттого еще больше бы сконфузилась. Приуныв, Айша невольно подумала о Гекторе. Если б ей не приходилось все время думать о муже, она давно бы поняла, что ее подругу терзают какие-то проблемы.
— Он еще ребенок. Этим все сказано. — Позволив себе лишь минутную слабость, Анук вновь превратилась в язвительную, насмешливую женщину. — Думает, у нас все может быть. Дети, независимость, возможность путешествовать, мир во всем мире.
— Ты могла бы родить.
— С чего ты решила, что я хочу ребенка?
Две женщины смотрели друг на друга. Неужели это и есть та пропасть, что разделяет нас, думала Айша, препятствие, которое нам не преодолеть? Такой напряженности, такого противостояния, такого непонимания между ней и Рози не существовало. Для них обеих материнство — это свершившийся факт, а не повод для сомнений.
— Я не знаю, нужен ли тебе ребенок. Просто говорю, что ты могла бы родить.
— А я не хочу рожать. — Анук подозвала бармена. — Тот столик уже освободился?
Юноша, извинившись, принес им чашечку с орехами и снова наполнил их бокалы. Айша поднесла бокал ко рту и осознала, что пьянеет. Хорошо, что она не за рулем. Она покрутила плечами, постаралась держать спину прямо. На Анук вино, казалось, не действовало.
— У Риса есть хорошая подруга — Джессика. Милая девочка. — Анук сунула в рот орех, прожевала его, проглотила. — Она лесбиянка. Они подумывают о том, чтобы завести ребенка.
Айша резко втянула в себя воздух. Вон, оказывается, сколько бывает вариантов, уйма. И молодые так легко ими жонглируют. Айша им завидовала.
— Ну, по-моему, это здорово. — Какой ужас, ну что она мямлит? — Нет, правда, — торопливо продолжала она. — Они молодцы. — Она перевела дух. Как же глупо она себя ведет. Анук ведь ее не осудит. — Они-то, конечно, молодцы, — добавила она. — А ты сама как на это смотришь?
— Это их решение. При чем тут я? — Айша хотела перебить подругу, но Анук предвосхитила все ее возражения.
— Нормально смотрю. Ко мне это отношения не имеет. Мы не женаты, у нас с ним не так, как у тебя с Гектором. Вы вместе принимаете решения. — Анук провела пальцем по ободку бокала. — Я буду счастлива, если у Риса с Джессикой родится ребенок. С удовольствием буду играть роль тетушки по выходным и по праздникам. Но свободу я терять не хочу. Если у меня возникнет желание месяц посвятить исключительно работе над книгой, я сделаю так, как хочу. Матерью я не буду.
Айша не нашлась, что ответить на столь категоричное заявление подруги. Ее неприятно задела небрежная реплика Анук об ее отношениях с Гектором. Будто бы брак исключает авантюры, будто бы брак исключает риск.
— Арт прислал мне сообщение по электронке.
— Канадец?
Айша виновато кивнула, но не сумела сдержать торжествующей улыбки. Она не собиралась упоминать про сообщение от Арта. Оно пришло ей на работу вчера, всего пара строк: «Не могу тебя забыть. А ты?» Такое письмо требовало ответа. Она пока не ответила. Оставила его в папке полученных сообщений, но в течение дня до самого вечера периодически его перечитывала. Недвусмысленное, заманчивое, оно так приятно щекотало нервы.
— Что он хотел?
Айша повторила сообщение слово в слово.
— Не отвечай.
Анук произнесла это пылким, решительным тоном, будто на все сто была уверена, какое решение должна принять ее подруга. Анук немного сердится на нее или ей это только кажется? Айша молчала.
— Ты замужем, Айш. Не отвечай ему.
Какая традиционность, какой пафос. Айша предположила, что ее подруга шутит, и громко рассмеялась.
— Я серьезно, — прикрикнула на нее Анук. — Ты замужняя женщина.
А то я сама не знаю. Это же просто фантазия, игра. Арт — милое увлечение. Ишь раскричалась. Тоже мне защитница нравственности!
— Не тебе меня учить. — Господи, как хочется курить. Нет, она не попросит у Анук сигарету. Словно прочитав ее мысли, Анук закурила и выпустила дым в лицо Айши.
— Я тебя не учу, — суровая складка на лбу Анук расправилась. — И не думала. Просто ты приехала с Бали, обеспокоенная за Гектора и его душевное самочувствие. Постоянно твердишь мне, как ты за него тревожишься. — Анук облокотилась на стойку бара. — Мне плевать, даже если б ты в Бангкоке переспала с десятком мужиков. Переспала — и молодец. Это не в счет. На конференциях все отрываются, как могут. Поразвлекались — и забыли. А вот ваш брак с Гектором — это реальность. Ты хочешь быть с Гектором?
Айша не отвечала.
— Хочешь?
— Да. Пожалуй.
— Как-то неуверенно ты это говоришь.
— Уверенно.
Откуда мне знать? Вам, незамужним, этого никогда не понять. Разве можно в чем-то быть уверенной?
— Тогда не отвечай Арту.
— Не буду.
Может, и отвечу.
Они погрузились в молчание. Айша выхватила сигарету из руки Анук, быстро дважды затянулась. Вернула сигарету.
— Как твоя книга? — Все, больше никаких разговоров о мужчинах. Во всяком случае, об Арте.
Анук тяжело вздохнула:
— Пишу, пишу, пишу, уже столько написала. Только не знаю, выйдет ли из этого толк.
Айша была уверена, что толк выйдет. Анук была хороший литератор. Писала умно, талантливо, смешно, остро и вдохновенно. Разумеется, книга получится хорошая. Но ничего этого Айша не могла сказать подруге. Та бы ей голову оторвала.
— Дай почитать?
— Она же еще не закончена.
— Почитаю, что есть.
— Надо подчистить.
Может, проявить настойчивость? Да, пожалуй.
— Ты вечно будешь подчищать. Я хочу почитать.
Бармен пытался привлечь их внимание. Женщины соскользнули с табуретов. Анук затушила свою сигарету.
— Еще одну бутылку, — рявкнула она бармену.
— Прошу тебя, — не унималась Айша.
— Прошу тебя, — повторила Анук приторно-слащавым голоском. Она заглотнула остатки вина и со стуком поставила бокал на стойку. — Ладно, — буркнула она. — Так и быть, читай.
Гектор и дети спали, когда она вернулась домой. Немного опьяневшая, она быстренько почистила зубы, расчесала волосы, приготовилась ко сну. Скользнула под одеяло к мужу. Он тут же, неосознанно, обнял ее. Пожаловался: ты холодная. Согрей меня, попросила она, прижимаясь к нему задом. Отведя руку за спину, она нащупала его вялый член и стала мять его, потирать, теребить сморщенные складки крайней плоти. Он убрал ее ладонь. Пробормотал: «Я сплю». Она лежала, прислушиваясь к его дыханию. Ей хотелось сексуальной близости с ним. Тогда бы она закрыла глаза, воображая, что предается любовным утехам с Артом. Сон не шел. Через десять минут она встала, прошла в ванную, приняла темазепам и вернулась в постель.
