— Что, они там уже не нужны?
— Практически нет. Нашей работы по демонтажу там уже не так много. На данном этапе нам облегчило работу то обстоятельство, что все трубы отопления спрятаны в стенах. Ведь нам довелось лишь чуть-чуть сбить штукатурку вокруг труб и вровень с кирпичной кладкой срезать всего по две относительно тонкие трубы, ведущие к радиаторам. А вот когда мы уже затащим новые трубы, тогда работы будет много.
— Хорошо, вам виднее. И куда вы переводите эту бригаду?
— Плановые работы на магистрали в районе котельной под ангаром ТЭЧ.
ТЭЧ — сокращённое название технико-эксплуатационной части в вооруженных силах СССР. В ТЭЧ обычно проводятся ремонтные и регламентные работы на военной технике.
Это часть инженерно-авиационной службы (ИАС), главной задачей которой является обеспечение лётной работы части без аварий и катастроф. Основой безопасности полетов является безотказная работа авиационной техники, ее высокая надежность в полёте.
В Борстеле ТЭЧ имела комплекс помещений с площадкой или ангаром для проведения работ непосредственно на вертолётах, лабораторий для выполнения регламентных и ремонтных работ на снятых с вертолётами агрегатах, площадок для специальных автомобилей и наземного оборудования. При этом размещение, размеры площадок, помещений и оборудования ТЭЧ должны удовлетворять ряду общих требований. Так основными требованиями для площадок ТэЄЧ являются:
— наличие твёрдого покрытия, чтобы можно было поднимать те же вертолёты на подъёмниках, устраняя неполадки и т. п.;
— обеспечение одновременного размещения нескольких летательных аппаратов, возможности буксировки и разворачивания их, свободного подъезда и отъезда специальных машин, размещения необходимого оборудования, снятых и подготовленных к установке двигателей и т. п.;
— возможность опробования двигателей, проверки радиолокационного оборудования.
Кроме того, для оборудования площадок и ТЭЧ, в целом особое внимание уделяется обеспечению безопасности работ на авиационной технике, противопожарной безопасности, централизованного снабжения электроэнергией, сжатыми газами, специальными жидкостями, водой.
Лукшин ещё немного побеседовал с остальными начальниками служб и все разошлись.
ГЛАВА 41. Майские сюрпризы
Хорошо прошли и следующие три выходных дня, включая праздник 9 Мая. Морозевичи уже никуда не ездили, но провели эти дни неплохо — и в Борстеле-городке и в посёлке. Они пешком побродили по самому Борстелю и по его окрестностям. Андрей показал Лере все его незначительные достопримечательности. Он, правда, подумал, что гораздо удобнее было бы проводить такие прогулки на велосипедах, а, значит, нужно собрать его для Леры. В воскресенье вечером они вдвоём посетили праздничный концерт в клубе, и остались им очень довольны. Они в Полтаве практически не бывали на концертах самодеятельности, а ранее посещали такие мероприятия только в институте. И этот концерт им очень понравился. После него ночью они делились своими впечатлениями о том, как же много у простых людей заложено талантов. Пел, конечно, и Александров, и его голос тоже очень понравился Лере.
— Шикарный голос, — высказала своё мнение она. — Можно только позавидовать его жене.
— Ты думаешь, что он каждый день только то и делает, что поёт ей песни? — пошутил Андрей.
— Нет, конечно. Но, всё же, приятно когда родной тебе человек так поёт. А мы с тобой так не умеем.
А хороших голосов на концерте они услышали, действительно, немало. И Морозевичи решили далее посещать все праздничные концерты.
Во вторник газосварочные работы в теплохозяйстве уже велись на двух объектах. А уже в среду произошло событие, которое стало началом роковых происшествий. В конце дня к Андрею подошёл Пампушко, который работал на теплотрассе около ТЭЧ, и сказал:
— Андрей Николаевич, за зданиями ТЭЧ, в стороне от них находится свалка металла, разный там металлолом. Мы там в обед обнаружили кое-что интересное.
— И что же?
— Там есть отличные винты, которые можно использовать в качестве стяжек.
— Какие винты? Какие стяжки? Говори яснее.
— Винты диаметром примерно 50 мм с ленточной резьбой. И соответствующие гайки. И они в отличном состоянии. Это же для нас просто клад.
Теперь Андрей понял. Подобные винты использовались при установке новых секций котлов, стягивая их подобно тому, как стягивают секции радиаторов. Только для радиаторов с этой целью использовались резьбовые втулки, а для секционных котлов — гладкие гильзы, значительно большего диаметра (нежели радиаторные втулки), которые впрессовывались в специальные отверстия в пустотелых секциях котлов. В теплохозяйстве был комплект таких винтов-стяжек, но они были уже старые с изношенной резьбой на затяжных гайках.
— Они, что просто так валяются?
— Не совсем. На них крепились, видимо, какие-то платформы. Но сейчас от них только остатки и остались.
— Значит, их нужно срезать?
— Да, но это недолго. Завтра в конце дня можно будет с этим свободно справиться.
— А винты то длинные?
— Не очень. Где-то около метра. Но их потом можно будет сварить. Гайки всё равно будут навинчиваться с концов.
— Слушай, а это точно металлолом? Впрочем, что я спрашиваю. Пошли и посмотрим.
Всё было в принципе так, как и рассказывал Вячеслав. Это, действительно, была свалка металлолома — чего на ней только не было, даже негодные колёса от вертолётов. И винты были хорошие, почти новые. Андрей ещё раз внимательно оглядел эту свалку (а она не входила в территорию ТЭЧ — располагалась обособленно) и, убедившись, что это, действительно, металлолом, дал согласие на вырезку этих винтов с целью использования их теплотехническом хозяйстве. В четверг в конце дня Пампушко сказал, что винты уже у них в мастерской — всё в порядке.
Пятница началась как обычно. Андрей мотался на велосипеде то к ремонтируемому дому, то к действующим летом котельным. В очередной раз, возвращаясь от ремонтируемого дома, он увидел, что навстречу ему спешит вестовой из штаба — Андрей знал этого солдата.
— Что случилось, ты по мою душу? — спросил он вестового.
— Вас срочно вызывает к себе майор Лукшин.
Неприятный холодок ожёг спину Андрея, и у него появилось какое-то нехорошее предчувствие. Он не припоминал, когда бы Лукшин днём вызывал его к себе да ещё так срочно. Но делать было нечего, и он поспешил к штабу. Майор сидел за своим столом какой-то хмурый. Он даже не пригласил Андрея присесть, что также было плохим предзнаменованием.
— Андрей Николаевич, чем вчера во второй половине дня занималась ваша бригада, возглавляемая Пампушко?
— Ремонтом теплотрассы.
— Всё время? И никуда не отлучалась?
— Вроде бы нет. Хотя, — он вспомнил, — в конце дня они ещё были на свалке металлолома.
— И что они там делали?
— Они срезали несколько винтов и гаек, которые можно будет использовать при ремонте котлов.
— Каких винтов, каких гаек? Говорите яснее, — раздражённо продолжил Лукшин. Он задал Андрею практически те же вопросы, что тот задавал Пампушко.
Андрей начал рассказывать более подробно. Лукшин слушал его и не перебивал, но видно было, что он постепенно отходит, успокаивается.
— Андрей Николаевич, а с чьего разрешения вы это делали? — спросил он уже более миролюбиво, когда Морозевич закончил свой рассказ.
— Ни с чьего. Сам принял решение.
— Ах, сам принял. Ишь, какой самостоятельный. А я для вас уже никто? Возможно, вы сядете за мой стол и будете за меня принимать решения
— Но это же свалка, там никому ничего не нужно, там же…, - невнятно оправдывался Андрей.
— Да, это свалка, — перебил его Лукшин. — и, возможно, металл там уже никому не нужен. Но, если уж не спросить разрешения, то хотя бы в известность меня поставить вы могли?
— Мог, и должен был. Виноват, товарищ майор. Не подумал я об этом. Сбил меня с толку вид этой свалки.
— Виноват, виноват. Конечно же, виноват. Вы присутствовали, когда ваши подопечные срезали винты?
— Нет.
— Ага, тогда можно думать, что вы и не знали об этом?
— Знал, товарищ майор. И не только знал, но и давал им на это разрешение.
— Хм, это хорошо, что вы не прячетесь за спины своих подчинённых. Да, собственно говоря, я другого от вас и не ожидал. Ну и дела.
— А почему такой ажиотаж вокруг этих винтов? Они кому-то нужны были?
— Да никому они сто лет не нужны, — махнул рукой Лукшин. — Просто кто-то увидел там ваших рабочих и доложил подполковнику Андрееву. Вы бы видели, какую он мне сегодня выволочку устроил. Вы то мне всё объяснили, а я что мог ему сообщить, когда сам ничего об этом не знал. Моё незнание ещё больше привело его в ярость — его заместитель по тылу не знает, что твориться у него в хозяйстве.
