— Да, здорово же я вас подставил. Я виноват, можете назначать любое наказание — приму его как должное.
— Да при чём здесь наказание. Что я вас на "губу" буду сажать? Понятно, что это недоразумение. Эта история яйца выеденного не стоит. Но скажи вы мне хоть пару слов, то я бы отрапортовал Андрееву, что это делалось с моего разрешения и, главное, для дела, и вопрос был бы сразу же закрыт. Вы говорите, что подставили меня. Да вы себя в первую очередь подставили. Ладно, душно здесь, — как-то странно произнёс майор. — Пройдёмте на свежий воздух.
Они вышли из здания штаба, отошли подальше, закурили, и Лакшин произнёс:
— Здесь как-то легче дышится. К тому же, и стены имеют уши.
Он покурил немного молча, а затем продолжил:
— Вот уж от кого я не ожидал подобного, так это от вас. Как вы могли так опрометчиво поступить?
— Но кто мог донести Андрееву?
— Да какое это имеет значение. Такие "доброжелатели" есть повсюду. Дело не в этом. Понимаете, есть разные люди — одни накричат на тебя, может быть, даже рассвирепеют, начнут кулаками об стол стучать. Но назавтра они всё уже забудут и не станут никогда вспоминать о подобном инциденте. Но наш командир, увы, не такой. Он очень хорошо помнит проступки подчинённых и при случае ещё ткнёт носом в старое дело. Он не забывает, вероятно, и хорошее, но практически никогда его не вспоминает. Не в его манере хвалить кого-то, тем более из подчинённых. Хорошо служит, работает? — но так и должно быть, чего за это хвалить то. Он знает о ваших хороших делах, но плохое у него всегда лежит сверху. И я не сомневаюсь, что и вам он вашу провинность когда-нибудь припомнит. У меня много имеется и хороших дел, и провинностей, поэтому одной больше или меньше — особого значения не имеет. А вам я просто советую не забывать об этом и впредь думать о том, что намереваетесь сделать. Ранее вы как раз отличались рассудительностью. Но, ладно, хватит мне читать вам мораль. Как говорится, "и на старуху бывает проруха". Когда-нибудь нечто подобное должно было произойти, но я надеюсь, что такое в дальнейшем не повторится.
— Спасибо вам, Борис Михайлович, — Андрей впервые сегодня так обратился к зам. командира по тылу. — Я очень перед вами виноват, но обещаю, что впредь буду, действительно, думать о последствиях каждого своего шага.
— Я на это надеюсь. Андрееву я всё объясню и скажу, что никакого криминала нет. Вы же не для себя эти винты срезали. И скажу, что вы получили строгий выговор. В устной форме, — улыбнулся уже Лукшин. — Всё, идите. Работайте.
Дома Андрей всё удручённо рассказал жене, а уже завтра, в субботу, его самого разыскал Пампушко и виновато сказал:
— Извините, Андрей Николаевич. Виноваты мы — подставили вас.
Как он узнал о нахлобучке начальнику теплохозяйства, было непонятно. Очевидно, новости в городке имели свойство моментально распространяться.
— Да при чём здесь вы. Не ты же с ребятами должен был спросить разрешения Лукшина, а я. Но я об этом не подумал, поэтому и расплачиваюсь за свою неосмотрительность. Сам виноват. Но ничего, я думаю, что майор утряс этот вопрос.
Первым, кого встретил Морозевич в понедельник утром, был всё тот же Пампушко. Он виновато опустил голову и сказал:
— У нас новое ЧП.
— О, Господи! — не на шутку испугался Андрей. — Что ещё за ЧП?
— У нас украли газосварочный аппарат.
— Как это украли?
— Мы его, как обычно, оставили в котельной под ТЭЧ. Сегодня утром пришли, а его там нет. Кислородный баллон на месте, а самого бачка для воды с карбидом нет.
— Ну, час от часу не легче. А вы его хорошо искали? Может быть, кто-нибудь таким образом решил подшутить и спрятал аппарат неподалёку.
— Мы вначале именно так и подумали, и прочесали всё вокруг. Его нигде нет.
— Но кому он нужен?
— Да хотя бы той же ТЭЧ. У них ведь тоже сварочные работы ведутся, а газосварочный аппарат, насколько я знаю, только один.
— Ну и дела. В пятницу я только получил втык, как в понедельник уже последует новый. Однако нужно мне идти к Лукшину. Шила в мешке не утаишь.
Поговорив ещё немного с Пампушко, Андрей угрюмо поплёлся к штабу. Там он постучал в дверь кабинета зам. командира по тылу и приоткрыл дверь:
— Разрешите?
— Входите. Что так неробко то? Опять что-то стряслось?
— В том то и дело, товарищ майор, что стряслось.
— Ну, раз "товарищ майор", то понимаю, что стряслось, — пошутил Лукшин. — И что на сей раз?
— В моём хозяйстве украли газосварочный аппарат.
— Как это украли?
— Да вот так. Бригада оставила его на выходные в котельной под ТЭЧ. Но мы так часто поступаем. Не тащить же вечером сам газосварочный аппарат и кислородный баллон в мастерскую, а утром вновь везти всё на прежнее место работы. К ТЭЧ, тем более, далековато, дорога в горку, да ещё железнодорожную колею приходится пересекать. Шланги с редуктором и горелками газосварщики обязательно относят в мастерскую. А баллон и аппарат оставляют.
— В принципе мне это известно. Но до сих пор ничего подобного не происходило. А котельная была закрыта? Она же не работает.
— Была, конечно, закрыта. Но вы же знаете, какие там замки. Их любым гвоздём откроешь.
— Да, пожалуй. И кому он мог понадобиться? Аппарат я имею в виду.
— Только одной службе — той же самой ТЭЧ.
— Вполне вероятно. И что же будем делать?
— А что, если пройтись по территории ТЭЧ и посмотреть.
Лукшин укоризненно посмотрел на Морозевича:
— Андрей Николаевич, у меня складывается такое впечатление, что вы поглупели за последние дни. Не обижайтесь, конечно. Кто вам, а, возможно, и мне позволит беспрепятственно рыскать по ангарам ТЭЧ. Там ведь военное, а нередко и секретное имущество имеется. А даже если бы и разрешили нам провести такой осмотр, то вы думаете, что украденный аппарат специально поставят на видном месте. И даже найди вы его, как сможете доказать, что он именно ваш. В принципе можно доказать обратное, что этот аппарат ТЭЧ не принадлежит, но для этого придётся делать полную инвентаризацию. Кто на это пойдёт? Вы хотите испортить репутацию не только себе или мне, но и всему батальону?
— Это всё понятно. Извините, я что-то, действительно, от всех этих перипетий перестал соображать. Господи! Да хотя бы уже поскорее этот май заканчивался.
— А сам месяц то вам чем не угодил? — улыбнулся Лукшин.
— Говорят, что кто в мае родился, тот будет всю жизнь маяться. А я родился в мае, да что там — у меня как раз сегодня день рождения. Ох, и подарочек же мне преподнесли!
— Вы что серьёзно?
— Да куда уж более серьёзно, так оно и есть.
— Я вас поздравляю. Не с "подарком", конечно, — широко улыбнулся майор, — а с днём рождения. Но что же делать то? Выкручиваться нужно своими силами. А в КЭЧ мы не можем выписать новый?
— Вряд ли это удастся. Срок годности у него ещё не прошёл, он немалый. А что-то доказывать — себе дороже.
— И что будем делать?
— Борис Михайлович, есть одна идея. Мы её с Пампушко вкратце успели обговорить. Такой аппарат он сможет сам за один день изготовить. Это же просто резервуар с крышкой. Вы знаете, что-то типа молочного бидона, только не с зажимом, а с хорошими винтами. Да ещё обыкновенная проволочная решётка под карбид. Изготовить его проще простого.
Украденный газосварочный аппарат, а точнее сварочный ацетиленовый генератор, действительно, представлял собой некое подобие молочного бидона, только изготовленный он был не из алюминия, а из стали. Это аппарат предназначался для получения газообразного ацетилена методом гидролиза карбида кальция и питания аппаратуры газопламенной обработки металлов (сварка, резка).
— Так в чём же дело? — удивился Лукшин. — Вы сегодня могли бы сделать этот бидон, как вы говорите, а завтра доложить мне о краже аппарата, но сообщить, что вы уже изготовили новый аппарат.
— Не всё так просто, Борис Михайлович. Изготовить аппарат то просто, но нужно перед этим найти подходящий резервуар для аппарата. В принципе нечто подходящее я видел, но…
— И что же это за "но"? Где вы его видели?
— Да всё на той же злосчастной свалке металлолома.
— Ах, вот оно в чём дело, — расхохотался Лукшин. — Обжёгшись на горячем молоке, дуете и на холодную воду?
— Наверное. Я ту свалку вспоминать не могу, будь она неладная.
— Я понимаю, что воспоминания у вас ещё свежи. Но сейчас они нам на руку. Другого выхода то, пожалуй, нет. Я даю вам разрешение на поиск необходимых материалов на свалке. Но лучше всё же, чтобы вы там поменьше времени провели. Там на месте нужно будет что-нибудь резать?
— Нет, мы это продумали. Мы отберём нужные нам предметы и отнесём их в котельную ТЭЧ. Пампушко прикатит из мастерской тележку, заберёт кислородный баллон, а также эти запчасти и отвезёт всё в мастерскую. А там, на доме работает Колыванов со вторым сварочным аппаратом.
