Добравшись до места, где он с определённым разбросом по дальности начертил свои "ловчие" охранные круги, он столкнулся с ещё одной проблемой отсутствия зрения. Все ориентиры он запомнил, пускай и с поправкой на серую гамму, но вполне в визуальном ключе. Сейчас же, находясь на месте телесно, он "видел" лишь паутину силовых линий, сгустки энергии и клубки проводящих её каналов. Пришлось запоминать окружающий ландшафт в мельчайших деталях именно в таком виде, а затем вновь использовать чудодейственный порошок Расула, коего оставалось не так много, и рецепта которого он не знал. Совместив, пускай и с некоторым разбросом по времени, видимый пейзаж с предварительно запомненным, он всё же сумел обнаружить объекты привязки, а заодно хорошо изучить, как выглядят энергетические структуры пней, деревьев, камней, фекалий животных и ещё многие не столь приятные вещи.
Вновь вернувшись в физический мир, он при помощи модифицированного при патронаже Аграила плетения Расула, по описанию последнего, вытаскивающего душу обратно в тело, выдернул заранее отобранных из общей массы призраков-лидеров, каждого в свой охранный круг. Далее последовали жёсткие для "пленных" и весьма непродолжительные переговоры, в ходе которых, тем не менее, пришлось пойти на некоторые уступки по-сравнению со стандартными условиями. Вообще, условие, заявленное ими не сговариваясь, но практически единогласно, было одно: они хотели определённых преференций для живых членов своих семей и родственников своих людей. Дальнейшие отличия были в деталях: кто-то хотел компенсировать утрату кормильца золотом, кто-то помнил о желании некоторых своих людей дать детям образование или иным образом пристроить их по жизни. Причём, сразу стала заметна разница в мышлении тех шестерых уголовников, казнённых в амбаре, и, пусть и не совсем чистых на руку, но обладающих определённым моральным кодексом командиров наёмников Кованого Братства. Эти люди прекрасно понимали, что именно их согласие на столь скользкий заказ в обход организации привело к смерти их солдат (возможно, это было и не совсем так, но они винили себя) и, по-этому, чувствовали определённую ответственность перед ними и сначала говорили за своих людей, а уже потом за себя. По-этому, отправив их обратно к остальным призракам договариваться, он твёрдо решил для себя две вещи: во-первых, он выбьет у Аграила для них всё, что они просили, а просили они, кстати, не так уж и много, а во-вторых, даже после этого, не взирая на то, что они обойдутся демону дороже уголовников, он не продешевит, торгуясь с ним за каждую из этих душ. Взять за любого из этих солдат слишком мало, как бы цинично это ни звучало в данной ситуации, значило оскорбить память этих бравых, гордых и не лишённых определённых принципов вояк.
Что интересно, как всплыло из разговоров с наёмниками, в частности, это подтверждалось незримо прочитанными по губам беседами в лагере, заказ был получен через вполне приличных людей, видимо оказавшихся посредниками. Более того, его суть была преподнесена весьма превратно. Возможно, даже сами посредники получили заказ не из первых рук. По вполне заслуживающим доверия, насколько мог по невербалике судить Андрей, рассказам командиров, они подрядились под участие в военном перевороте, который им описали, как восстание недовольных высокими налогами подданных. В общем, ребята никак не ожидали, что им придётся рубить в винегрет крестьянское ополчение, выступающее за местного феодала, против которого якобы восстало.
С орками всё обстояло куда проще, поскольку все они, включая номинально главного богатыря-шамана были бессемейными индивидуалистами, которым было решительно насрать на всех, кроме себя и своей дальнейшей судьбы. Да он даже не стал их вытаскивать из выставленного Аграилом охранного круга. Ожидалось, что это вызовет определённые сложности при торге из-за того, что каждый, с кем он будет говорить, будет слышать предмет и условия торга всех остальных, но они даже толком не торговались, радостно хватаясь за возможность продолжить своё существование хоть в какой-нибудь ипостаси. Единственным, кто пытался добиться привилегий для себя, оказался тот самый "Илья Муромец", который, видимо, оказался главным не только из-за выдающихся силы и размеров. Тем не менее, с него удалось сбить спесь, пригрозив единственного оставить в охранном круге в серых пределах медленно, но гарантированно сходить с ума.
И в то же время сложности всё же были. Опуская то, что вначале орки попытались напасть на своего будущего благодетеля, от чего тот был спасён охранным кругом, заключались они в том, что пришлось лично поговорить с каждым, а кроме того, их культура и традиции настолько отличались от человеческих, что несмотря на знание языка, иногда их было весьма непросто понять. Например, ссылки на родовую память, бывшие очевидными для любого из их племени, порой ставили в тупик, несмотря на то, что их убийце уже приходилось с ней сталкиваться. Особенно это касалось тех моментов, когда пресловутая родовая память служила мотивацией тех или иных поступков или даже прямым толчком к ним. Как выяснилось, часто поводом к началу межплеменной вражды служило туманное видение явившееся из глубин этого, предназначенного быть эволюционным преимуществом, источника какому-нибудь воину. Многие их предания и легенды также уходили туда корнями. Причём, часто орки даже не ссылались на родовую память, рассказывая о чём-то, опускали даже в общих чертах суть легенд, на которые ссылаются, обозначая их одним-двумя словами. Судя по всему, когда речь заходила об определённых вещах, их сознание самостоятельно находило и извлекало из крови предков нужные куски мозаики. Возможно, так они и обучались. Для любого орка это было как бы самоочевидным, в сущности же, любой рассказ с подобными мотивационными упущениями представлял из себя фантасмагорическую бессмысленную кашу, от одной попытки понять которую, начинал плавиться мозг, пусть даже Хротгар и слушал это всё бестелесно.
И тем не менее, эта беседа получилась весьма продуктивной и интересной, хотя из неё он и понял, что эти полсотни змееглазых не являются цветом оркской нации, если их кочевые племена вообще можно так назвать. На фоне своих соплеменников, отправившихся в поход в земли людей даже не ради славы или денег, а из какой-то врождённой жестокости, страха перед превосходящим каждого из них в силе богатырём-лидером, который к тому же умел призывать духов, и простого любопытства, что в совокупности на их языке даже называлось каким-то отдельным словом, опять же отличался шаман, который хотел получить в награду металлические оружие и броню для своего рода, а также имел какие-то обязательства перед человеком по прозвищу "Свободный". Что интересно, этот могучий орк во-первых счёл нужным выполнить эти самые обязательства, данные чужаку, что уже исключительная редкость для представителей этого народа, а во-вторых, даже после смерти не желал распространяться об их сути, что, уже на личный взгляд северянина, заслуживало уважения. Это если не вспоминать о том, что он с перерубленными ногами и разорванным ртом с выбитыми зубами всё же смог закончить заклинание призыва, что чуть не привело к смерти Хротгара. И, тем не менее, он отчётливо ощущал, что шаман хотя и говорит правду, но не всю и тщательно подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Именно из-за его неискренности Андрей и не пошёл на уступки в торге. Ну, и, кроме того, где-то в глубине души это было маленькой и сейчас уже бесполезной местью уже мёртвому за потерю зрения.
К слову, ещё из застольной беседы с друзьями он узнал, что Свободного взяли живым в той схватке, хотя он и успел перед ранением и последующим пленом отправить на тот свет полтора десятка ополченцев и даже восьмерых дружинников лорда. Его явно не мешало допросить лично, чтобы узнать по-больше о том, как он заручился авторитетом среди орков, а также о мотивах его поступков.
Когда командирам наёмников удалось убедить своих людей в целесообразности сделок, слепой укротитель огня вновь призвал Аграила. Как и ожидалось, демон был недоволен ценой за новые души людей. Тем не менее, норд отчётливо понимал по тому, как тот торговался и эмоциям, которые нет-нет, да проскакивали на лице инфернального партнёра, что предоставленные ему условия - далеко не предел того, что он готов был заплатить. Душам же орков к удивлению северянина он очень обрадовался. На вопрос о том, почему, ушлый пришелец из преисподней пояснил, что до сих пор в его коллекции был всего один орк. Как оказалось, для разума демона разговор с ним оказался не менее мозголомным, чем для смертного, а посему после единичного опыта общения тот предпочёл больше не иметь дел с этой расой. И тем не менее был рад столь многочисленному экзотическому пополнению своей коллекции силами, так сказать, стороннего подрядчика. От внимания Андрея также не укрылось и то, что скупщик душ, как и он проявил тщательно скрываемый, но всё же заметный интерес к душе богатыря-шамана.
