Она тут же жалеет о такой прямолинейности. Подруга убивается из-за своего Реджи, а ей тут сообщают, что у кого-то через пару часов свидание с настоящей звездой.
– Что-то такое вспоминаю.
Пауза. Не удержавшись, Магдалена откровенничает:
– Помнишь вечер в Chez Toi, когда ты одолжила мне свое бюстье? Там я с Сергеем познакомилась… и он взял мой номер телефона. До этого я один раз видела его… на выставке, с другими бизнесменами. Как видишь, бюстье оказалось не такой уж плохой идеей! Не бойся, больше не попрошу. Не хочу, чтобы он думал, будто я каждый день так расхаживаю. А вот очередной твой совет мне бы пригодился.
Амелия рассеянно смотрит в сторону. Меньше всего ее радует мысль снова выступить в роли кутюрье перед выходом подруги в свет. Наконец, не встречаясь с ней глазами, она спрашивает:
– Куда он тебя ведет?
– Большая вечеринка на… я там никогда не была… на Стар-Айленде, что ли. В чьем-то доме.
На губах Амелии – сардоническая улыбка.
– Магдалена, ну ты даешь! То у тебя ужин в Chez Toi, о котором ты раньше не слышала. То ты идешь на вечеринку в «чей-то дом». Стар-Айленд, чтоб ты знала, знаменит самыми дорогими поместьями… ну еще Фишер-Айленд.
– Я не знала.
Подруга меряет ее взглядом, смысл которого остается Магдалене непонятен. Такой… пристальный взгляд. Амелия снова говорит:
– Ну что, сладкая папайя, ты собираешься потом предложить себя на десерт?
От неожиданности Магдалена сбрасывает на пол согнутую ногу, готовая то ли к схватке, то ли к бегству.
– Амелия! Что еще за вопрос?!
– Вполне практический. Мужчины в определенном возрасте полагают, что это украшает первое свидание. «Af lojate, малышка! Преподнеси себя на блюдечке!» Сколько раз я шла на это только потому, что Реджи ждал от меня… Называется «отношения». Когда я слышу это дурацкое слово, так и хочется сунуть в рот два пальца.
– Никогда не видела тебя такой… подавленной, Амелия.
– Что тебе сказать? Я никогда не была в такой ситуации. Эта сволочь… Нет, Реджи не сволочь, я бы с радостью вышла за него замуж. Надеюсь, ты никогда не окажешься в моем положении.
По щекам потекли слезы, губы задрожали. И это – стойкая, сильная Амелия! Магдалене становится не по себе. Да, подругу обидели:::::: Интересно, что на самом деле стряслось у них с Реджи?:::::: но она всегда шла на всех парусах… и чтобы вдруг сломаться и начать себя жалеть. Если бы она сейчас окончательно раскисла и разрыдалась, Магдалена просто не выдержала бы. Сидеть и смотреть, как подруга разваливается на глазах… Амелия, которой она всегда восхищалась! Старшая, образованная, умная…
Пошмыгав носом, Амелия как-то собирается. Нет, слезы не высохли, но она может выдавить из себя улыбку.
– Извини.
Снова на глазах слезы…:::::: Возьми себя в руки, подруга!:::::: Ну вот, слава богу. Новая улыбка выходит почти бесслезная.
– Сегодня у меня выдался не лучший день. – хмыкает Амелия. – Чем могу, помогу… Погляди в шкафу. Там у меня висит новенькое черное платье вот с таким… – она показала на себе декольте чуть не до пупа. – Мне оно тесновато, а тебе будет в самый раз.
:::::: Какая самоотверженность! Парение духа! Выход в астрал! Вот оно, счастье!:::::: Магдалене, конечно, неведомы такие выражения, как «парение духа» или «выход в астрал», но они в точности соответствуют тому, что она вдруг испытывает. Она чувствует… даже не чувствует, а видит, как утопает в кожаном пассажирском кресле цвета беж, а ее уносит вдаль шикарный спортивный автомобиль… Одновременно она парит в воздухе, наблюдая за невероятным поворотом колеса Судьбы: Магдалена Отеро, девушка из захолустной Хайалии, сидит бок о бок с богачом, красавцем, знаменитостью, который ну никак не мог пригласить ее на свидание… но ведь пригласил! Сергей Королев, русский олигарх, передавший местному музею картин на семьдесят миллионов долларов и закативший в престижнейшем ресторане Майами офигенный банкет… Вот он, рукой подать, за рулем дорогущей машины! Она видит сквозь крышу себя и его. Она оглядывается вокруг: много ли свидетелей ее триумфа? Многие ли обратили внимание на нее, Магдалену Отеро, в суперкаре, который, кажется, летит со скоростью восемьдесят миль в час, даже когда он припаркован на обочине? Увы, немного. Никто не знает ее в лицо. Дрексел-авеню – ее официальный адрес, но часто ли она здесь ночевала?
Шшшшш… с астральных высот обратно на грешную землю.
В этом антураже Сергей смотрится супер. В дополнение к мужественному профилю, волевому подбородку и крепким скулам без намека на жирок – волосы… густые, темно-каштановые с блондинистыми, выгоревшими на солнце прядями, словно откинутые назад порывом ветра, притом что салон представляет собой кондиционированный кокон… В условиях Южной Флориды ни один нормальный водитель иначе не ездит. А как же Норман и его кабриолет? Так ведь Норман псих!
Сергей поднимает на нее – ах, эти глаза! – полыхнувшие синим лукавые глаза! Легкая улыбка. Поскольку ни он, ни она не дали для этого никакого повода, случившийся рядом турист из Цинциннати нашел ее самодовольной. В отличие от Магдалены. Она бы назвала ее любезной, учтивой, глубокомысленной… как-то так. А его одежда… это что-то. Пиджак – кашемировый? – такой мягкий, что хочется зарыться в него носом… открытая на груди яркая белая рубашка – шелк? – со стоячим воротничком. Да и она тоже не промах в платье с убойным декольте… то и дело перехватывает взгляд, украдкой ловящий изгибы ее груди. Горячая штучка.
Сергей жмет на газ, и мотор почти бесшумно начинает работать. Они мчатся на север по свободной Коллинз-авеню… мимо сплошной стены из башен-кондоминиумов, скрывающей океан, до которого рукой подать, прочь от случайного прохожего. Магдалена чуть мозги не сломала в надежде нащупать тему… хоть что-нибудь… мало-мальски интересную для такого человека. Ну, слава богу! У него хватает ума самому завязать разговор ни о чем, лишь бы прервать затянувшееся молчание. Она никогда не забиралась в Майами-Бич так далеко на север. Где-то впереди скоро должен замаячить материк. Сергей сбрасывает скорость и дарит ей лучезарную улыбку.
– Ну, вот мы и в России. Это Санни-Айлз.
Судя по тому, что она видит в свете уличных фонарей, и луны, и ярких витрин, место мало чем отличается от стандартного Майами-Бич… с восточной стороны – та же стена башен вдоль Коллинз-авеню, заслоняющая вид на океан… а с западной – старые низкорослые строения, лепящиеся друг к другу на протяжении многих миль. Сергей едет еще медленнее и показывает на боковую улочку со съемными домами.
– Видишь эти магасинчики? – Тому, кто бывал в Бел-Харбор или Авентуре, смотреть особо не на что. – Если ты не говоришь по-рузки, ты ничего не купишь. Остается тыкать пальцем и расмахивать долларами. Там работают настоящие рузкие. Они не говорят по-англиски и не хотят быть америкосами. Это как если ты во время Кайе Очо в Майами зайдешь в магасин, не говоря по-испански. Там тоже никто не хочет быть америкосом…
– Ой, что это?
– Ты о чем?
– Вон… большая вывеска. Как будто висит в воздухе.
Там, где заканчивался квартал невзрачных магазинчиков, вознесся яркий символ из красно-желто-оранжевого неона: «Горшочек меда». Кажется, он парит в ночи. Сергей пожимает плечами.
– Я думаю, какой-нибудь стрип-клуб.
– Для русских?
– Нет, нет, нет… для америкосов. Рузкие в стрип-клуб не ходят. Мы романтики. Это америкосы помешаны на порнографии.
– Ага, ею весь Интернет забит, – подтверждает Магдалена. – Шестьдесят процентов кликов в поисках порнографии. Ты себе не представляешь, сколько известных людей на нее подсели. По пять-шесть часов в день смотрят, даже в офисе во время работы. Ужас! Вся карьера побоку.
– В офизе? Почему?
– Потому что дома мешают жена и дети.
– Откуда тебе это известно?
– Я же медсестра. У психиатра. – Магдалена пытается понять по его лицу, знает ли он про Нормана. Похоже, нет. Тема порнографии, которую они вдруг затронули… вот он, ее триумф! В очередной раз доказала, что она не просто девушка с хорошенькой мордашкой и соблазнительным телом… теперь он должен воспринимать ее всерьез… А в ухе вдруг орет голос Амелии, да так, что барабанная перепонка вибрирует: «Ты собираешься потом предложить себя на десерт?» Зависит от обстоятельств! Да! Такие решения всегда принимаются по обстоятельствам.
Чем дальше на север, тем меньше похоже на Майами-Бич… скорее Голливуд… или Холлендейл-Бич во Флориде.
– И вот мы в сердце России. – Сергей смеется, явно находя это забавным. Он съехал на местное шоссе, идущее на запад. Магдалена уже совершенно не понимает, где они находятся.
– Как, ты сказал, называется ресторан, куда мы едем? – спрашивает она.
– «Гоголь».
– Русский?
– Очень рузкий, – кивает он с обаятельно-элегантной или элегантно-обаятельной улыбкой.
Они проезжают еще немного, потом сворачивают… и оказываются перед сияющей вывеской «Гоголь». Портик украшен умопомрачительными барельефами с обнаженными нимфами. Под колоннадой выстроились молодые белые лакеи. То и дело подъезжают и отъезжают машины… толпы мужчин и женщин ходят туда-сюда внутри… Сергей по-русски перешучивается с лакеями. Похоже, господин Королев здесь частый гость.
