За ужином в Новом Орлеане Адам туманно намекнул на «Фарстар», из осторожности не назвав, однако, модели.
— Поскорее прошла бы эта неделя, — признался он Барбаре. — Теперь «Орион» — уже в руках специалистов по реализации и сбыту. Нам же продолжать пахать и сеять.
— Еще две недели, и начнется великое чесание языками, — заметил Бретт.
Адам молча кивнул.
Барбара почувствовала, что Адам и Бретт невероятно увлечены «Фарстаром», и подумала, решится ли Бретт уйти из автомобильной промышленности в конце года. Она знала, что Бретт еще не говорил об этом с Адамом, и не сомневалась, что тот постарается убедить его остаться.
Когда дошла очередь до Барбары, она рассказала, что нового и в ее работе. Съемки документального фильма «Автосити» закончились, и он был хорошо принят критикой. Рекламное агентство Оу-Джи-Эл, сама Барбара и режиссер Вес Гропетти получили сердечные благодарственные письма от президента фирмы-заказчика, и, что, может быть, даже важнее, одна из крупных телекомпаний дала согласие на «благотворительный» показ фильма «Автосити», причем в самые популярные для телевещания часы. В результате авторитет Барбары в агентстве неизмеримо возрос, и ей с Гропетти поручили делать новый фильм для другого клиента.
Все принялись ее поздравлять, а Бретт так и сиял от гордости.
Вскоре разговор опять зашел об «Орионе» и о роскошном представлении, устроенном для коммерсантов.
— И тем не менее, — сказала Эрика, — я далеко не уверена, что эти празднества надо растягивать на целую неделю.
— Надо, — сказал Адам, — и я сейчас объясню почему. На таком шоу бизнесмены и коммерсанты видят рекламируемый автомобиль в самом выгодном свете — это как бриллиант в оправе Тиффани. С таким впечатлением они возвращаются домой и ждут не дождутся, когда наконец новая модель очутится перед их торгашеской светлостью.
— Причем вся в пыли, — добавил Бретт. — Или грязная, закопченная после перевозки, колеса без колпаков, бамперы в масле, стекла заклеены бумагой. В общем, вид весьма безотрадный.
Адам молча кивнул.
— Совершенно верно. Но закупщики и торговцы уже видели машину, какой она должна быть. Они знают, как она выглядит на стенде, и, полные энтузиазма, приступают к ее реализации.
— Не забывайте и о роли рекламы, — проговорила Барбара вздыхая. — Я знаю немало людей, которые считают безумием весь этот рекламный тарарам. Но нам-то известно, что игра стоит свеч.
— Хотелось бы, чтобы все это работало на «Орион», потому что вас троих столько связывает с ним, — тихо добавила Эрика.
Адам незаметно для других ущипнул ее за руку под столом и, обращаясь к собеседникам, сказал:
— Ну теперь-то все вроде бы должно быть в норме.
Неделю спустя, когда «Орион» появился в демонстрационных салонах всей Северной Америки, предсказания Адама стали сбываться.
«Мы не помним случая, — писал еженедельник „Автомобильные новости“, непререкаемый авторитет в американском автомобилестроении, — чтобы новая модель нашла так быстро путь к потребителю. Уже сейчас на нее поступило такое множество заказов, что ее создатели прыгают от радости, технический персонал работает до изнеможения, а конкуренты — в панике».
В том же духе высказывались и другие органы печати. Газета «Сан-Франциско кроникл» писала: «Орион» может похвастать максимальным набором давно обещанных нам приспособлений, обеспечивающих безопасность и минимальное загрязнение воздуха. К тому же эта модель отличается весьма «привлекательным внешним видом». «Чикаго сан-таймс» одобрительно подчеркивала; «Браво! Вот это да!» «Нью-Йорк таймс» комментировала более спокойно: «Не исключено, что „Орион“ символизирует конец эры, которая действительно стимулировала технические достижения, но зачастую отдавала предпочтение принципам технического моделирования. Теперь, судя по всему, внешне неброская техника и совершенство формы органично связаны друг с другом».
«Тайм» и «Ньюсуик» поместили Хаба Хьюитсона и «Орион» на своих обложках. «Последний раз такое случалось с Ли Джакокка, творцом „Мустанга“», — повторял каждому сияющий представитель отдела по связи с общественностью.
Неудивительно поэтому, что настроение у руководителей компании было более чем приподнятое, когда они вскоре после выпуска «Ориона» собрались на заседание, чтобы обсудить проблемы, связанные с «Фарстаром».
* * *
Это было решающее производственное совещание — последнее из трех. Два предшествующих «Фарстар» успешно миновал. Теперь этот проект либо получит «зеленую улицу» — и тогда через два года на рынке появится новая модель, либо, подобно многим другим, будет навсегда отвергнут.
На предыдущих заседаниях совета излагались разные мнения, взвешивались все «за» и «против», давались строжайшие оценки выдвинутым идеям. Но заседания носили, в общем, неофициальный характер. И на заключительном заседании проводятся такие же детальные обсуждения, но по своему статусу они так же отличались друг от друга, как званый ужин от непринужденного пикника в лесу.
Совет по проблемам планирования продукции, в который сейчас входило пятнадцать человек, начал собираться вскоре после девяти. Совещание было назначено на десять утра, однако по установившейся традиции целый час посвящался неофициальным беседам, которые по двое или по трое вели члены совета.
Зал для совещаний находился на пятнадцатом этаже административного корпуса — это было небольшое, роскошно обставленное помещение, посредине которого возвышался подковообразный стол из полированного ореха. У закругленного конца подковы выстроились пять кресел с высокими спинками, обтянутыми черной кожей, — для председателя совета, президента компании и трех его заместителей, из которых Хаб Хьюитсон был старшим. Кресла с низкими спинками предназначались для всех остальных, независимо от ранга и положения.
У концов подковы стояла небольшая кафедра для выступающих. Сегодня главным действующим лицом будет Адам Трентон. Позади кафедры был натянут экран для демонстрации слайдов и кинокадров.
Рядом с подковой стоял столик для двух секретарей. В кулисах и демонстрационном помещении толпились консультанты и эксперты с толстыми черными блокнотами, в которых, как выразился один остряк, можно найти ответ на любой вопрос, какой способен задать человек.
И как всегда, несмотря на вызванное «Орионом» приподнятое настроение и внешнюю раскованность, которая могла ввести в заблуждение стороннего наблюдателя, совещание будет носить самый серьезный характер. Ведь речь пойдет о том, на что компания должна выложить миллионы долларов, ставя на карту свой престиж и само свое существование. Здесь зарождались наиболее крупные аферы международного масштаба, и это были действительно аферы, ибо, несмотря на все исследования и подсчеты, окончательное «да» или «нет» определялось инстинктом, основывалось исключительно на коммерческом чутье.
Как только появились первые участники совещания, стали разносить кофе. Такова была традиция — точно так же, как и графин с охлажденным апельсиновым соком для председателя совета, который не пил никаких горячих напитков днем.
Примерно в половине десятого, когда почти все уже были на месте, в зал ураганом ворвался Хаб Хьюитсон. Он взял чашечку с кофе и знаком подозвал к себе Адама и Элроя Брейсуэйта, которые как раз стояли рядом и беседовали.
С довольным видом Хьюитсон раскрыл принесенную им папку и стал раскладывать на подковообразном столе какие-то чертежи.
— Только что получил прямо в руки. Вовремя, а?
К столу подошел вице-президент по конструированию и моделированию автомобилей, и все четверо принялись рассматривать чертежи. Никому не надо было разъяснять, что это такое. На каждом чертеже стояла марка одного из членов Большой тройки, причем были тут и рисунки, и спецификации новой модели. Не вызывало сомнения и то, что речь шла о модели, с которой «Фарстару» придется конкурировать через два года в случае одобрения сегодняшних предложений.
Серебристый Лис слегка присвистнул.
— Просто удивительно, — заметил вице-президент по конструированию и моделированию, — как в некоторых отношениях их ход мысли совпадает с нашим.
Хаб Хьюитсон пожал плечами.
— Они, как и мы, держат нос по ветру, читают те же газеты, изучают наметившиеся тенденции: они прекрасно знают, чем живет современный мир. К тому же у них работают парни с головой. — Вице-президент бросил взгляд на Адама. — Ну, а вы что скажете?
— Я скажу, что наша модель несравненно лучше. Да и по времени мы их обгоним.
— Я смотрю, уж очень вы уверены в себе.
— Если вам так показалось, — сказал Адам, — значит, так оно и есть.
Лицо у Хаба Хьюитсона разгладилось, и на нем отобразилась ухмылка.
