– Я не справлюсь. Пойдемте с нами, ну пожалуйста!
– Должна справиться. Я не смогу, у меня встреча.
– А отменить никак нельзя?
– Непонятно, как ее вообще можно было назначить. Я к Аль-Файеду иду.
Она посмотрела на меня как на божество.
– Потрясающе!
Когда мы вышли из бутика Lulu Guinness, я позвонила Мишке.
– Здоров, Борисова, как там твои гламурные куклы, подстригла им челки в стиле Одри Хепберн?
Я попыталась вспомнить, была ли челка у Одри Хепберн.
– Нет еще, подстриг ближе к обеду. А у тебя как дела?
– Да тут вообще п…здец! Ладно, не по телефону.
– Миш, я пойду с тобой. Пойду на эту «Рапсодию»!
– И будешь королева гламура.
– Ага. А сначала я пойду к Аль-Файеду. Он мне встречу только что назначил, представляешь?
– Не п…зди!
– Отвечаю! Только что пресс-секретарь его звонила.
– Не знаю, Борисова, что тебе и сказать. Старожилы недоумевают. Ты там осторожнее с мусульманским фактором. Он хоть и старенький английский, но араб.
Вспомнила. У Одри Хепберн была челка. Знаменитая челка, которую выстриг римский парикмахер. Надо и мне сделать новую прическу.
За час до встречи я уже болталась поблизости от Harrod’s. Взяла кофе в Starbucks и присела на лавочку под жарким небом Лондона. Вид у меня не слишком презентабельный. Джинсы, майка, куртка, мокасины, сумка Prada – единственный атрибут приличного человека. Зато в Tony&Guy меня уложили – выстригли челку под Одри Хепберн. Челка получилась идеально прямая, вытянутая. Очень trendy.
Я немного нервничала. Интересно, что вообще ему надо? Рекламу в малопонятном русском журнале? Смешно. Может быть, он так интересуется Россией? Да, но и кроме меня в Лондоне достаточно русских, вон, на целое эмигрантское вече насобирали.
А что же я сижу?! Мне не в чем идти на прием! Я ринулась в магазин. Долго стояла возле нежнейшего маккуиновского платья в цветочках, веточках и райских птичках, потрясающего своей прозрачной акварельностью. Но в итоге купила только те босоножки McQueen, а платье Karen Millen. Пока не посажу девочек в самолет, я не могу остаться без денег.
Без пяти четыре я заявила охраннику, что у меня назначена встреча с Mister Al Faied. Он посмотрел на меня как на сумасшедшую. Ненормальная с пакетом Harrod’s, которая хочет сдать бракованные вещи владельцу магазина непосредственно? Но номер набрал. На лице его отразилось удивление.
Мне выделили сопровождающего, и мы поднялись наверх. Возле дверей на стене табличка «Private». Сопровождающий удалился, я осталась одна в коридоре.
Ну, Алена, давай, не бойся! Начинается твоя новая жизнь. Я набрала побольше воздуха в легкие, выпрямила спину и позвонила.
Приемная достаточно просторная, в классическом стиле, и напоминает не офис, а, скорее, квартиру. Ноутбук, секретарь. Худенькая невысокая девушка в деловом костюме проводила меня в комнату направо.
Большую часть помещения занимал овальный стол темного дерева – сразу видно, что дорогой. За стол меня и посадили. Куда бы пристроить пакеты? Я прислонила их к стулу.
Во всем, что меня окружало, было ощущение добротности, классики, старой английской традиции, настоянного чая. Вот это и есть запах старых денег. Хотя нет, у Аль-Файедов деньги молодые. Но почти породнились со старыми.
На стене висели портреты. Мохаммед с внуками, Диана с Доди. Еще какие-то люди, по-видимому, родственники.
Большой плазменный телевизор, в котором показывали новости. За моей спиной видна дверь, ведущая еще в один кабинетик, видимо его личный. Хозяина там не было.
На столе лежал глянец. Журнал Harrod’s. Я начала листать.
Через пять минут из тех дверей, через которые я только что вошла, явился Аль-Файед. Рубашка в клетку с длинным рукавом – похожая была на нем вчера. Странно, почему ему не жарко? Сегодня в Лондоне не меньше 23. Я видела, как лондонцы бродили по фонтанам босиком.
– Вы смотрите новости? – спросил он почему-то.
– Нет, я журнал смотрю.
– А…
Посмотрел на пакеты. Да, и мы ваши покупатели.
Он прошел за стол, сел напротив меня. Не представился. И не спросил, как меня зовут. А как же мне его называть? Mister Al Faied? Mohammed? Буду говорить – «вы».
– Мне понравился ваш журнал.
– А мне – ваш, – вернула я комплимент.
Говорить было легко. Я почти все понимала. Это тебе не английский англичан, у которых слова льются рекой, а ты стоишь с решетом и не можешь уловить смысла.
– У нас сейчас много покупателей из России. Сейчас много русских в Лондоне.
Я кивнула. По телевизору показывали Ельцина. К чему бы это?
– Мы заинтересованы, чтобы было еще больше покупателей из России.
Он объяснил, в чем его проблема. Русские любят хорошо одеваться, но не могут об этом правильно сказать на English. Я кивнула. Ясное дело, у русских в запасе мало английских слов, а денег много. Мохаммед ищет персональных шопперов для русских клиентов Harrod’s.
– Вы сможете порекомендовать кого-нибудь, кто смог бы работать у нас консультантом?
Странно, а что, отдела кадров у него нет?
– Я подумаю. И обязательно сообщу, – любезно сказала я.
Да, позвоню сразу, как только найду безумца, который мне поверит, что я ищу кадры для Аль-Файеда.
– Очень рад с вами познакомиться.
– И я.
Пауза.
– Хочу вам подарить книгу.
– Это здорово, спасибо!
– С автографом «For dear Alena with compliments from Mohammed». Жду от вас новостей, – он протянул мне визитку. – Свяжитесь со мной.
Ушел.
Зашла секретарь. Принесла книгу. Глянцевый альбом про Harrod’s. Я сунула его в пакет. Чудны дела твои, господи!
На улице я открыла альбом. Автографа Аль-Файеда в нем не было. Ну и черт с ним! Зачем только звал, непонятно.
Чтобы разрядить напряжение, я заскочила в H&M. И тут же купила маме белую блузку. Она о такой всегда мечтала – чтобы идеально белая, без рюшечек, но с большим отложным воротником.
Мама позвонила, когда я выходила из магазина.
– Аленушка, дочка, как дела?
– Мам, купила тебе блузку белую, очень красивую. Мам, слышишь, я только что была на приеме у Аль-Файеда, у миллиардера, у Мохаммеда Аль-Файеда. У которого сын с принцессой Дианой разбился, ты меня поняла?
– Отлично, доченька! А какого цвета блузка?
– Алена, наконец-то, а я вас тут давно жду! Ой, а что вы купили? – Ксения схватилась за пакеты. Мне не хотелось их отдавать, я люблю сама – медленно, бережно разворачивать бумажки, раскладывать покупки на кровати, рассматривать, медитировать над последствиями шопинга. Но Ксения топталась вокруг меня, как молодая кобылка, и нетерпеливо рыла тапком ковер.
– Ой, платье потрясающее! В таком можно на свадьбу идти! Как мне нравится «Харродс»! Мы с девчонками после «Берклей» туда поехали, хотели вас застать, но не нашли. – Она тараторила, как заведенная. Еще одна девушка, сошедшая с ума от гламура. – Я, конечно, ничего там не купила, очень дорого все, только брату магнитик на дверь, он собирает. Ой, а туфли у вас какие! Дорогие, да? А что сказал Аль-Файед?
Наконец она замолчала, предоставляя мне слово.
– Ничего особенного. Просил меня сотрудников найти. Ему нужны шопперры русскоязычные.
– А кто это, шопперы?
– Люди, которые вещи подбирают для клиентов, консультанты по одежде. Книгу подарил еще.
– Ой! Алена! Я хочу! Давайте это я буду! Вы скажите ему про меня, умоляю! Я английский немного подучу, и все!
Я опешила. Ксения сидела на кровати над открытой коробкой с туфлями McQueen и простирала руки ко мне.
Теперь я была не ангелом гламура, а божеством, на которое она молилась. Просьба была очень конкретная. И неисполнимая.
– Аленочка Валерьевна, я вас умоляю!
Ксения вскочила с кровати. Господи, как же трудно быть богом!
– Я так хочу в Лондоне жить! А вы будете ко мне приезжать, правда? Я вас обожаю! – Она прыгала по номеру, задирая ноги к потолку так, что я видела ее детские трусики в розовых цветочках.
Бедный ребенок, как же объяснить ей, бедолаге, что Аль-Файед ничего не имел в виду. Просто светский треп, который призван скрыть его истинные намерения, которых, может, и не было. Я так и не поняла, зачем он меня звал. Ну не для того же, в самом деле, чтобы я стала его HR-менеджером. А даже если бы и стала, то кандидатуру Ксении точно не могла бы пролоббировать. По-английски она знала несколько слов. Остальные девочки не знали и того, поэтому я поручила Ксении везти их в Berkeley. Но для персонального шоппера этого маловато будет.
– Ксюша, сядь! – Она с разбегу плюхнулась на кровать. – Давай серьезно. Это вряд ли получится. Он просто так говорил. Мы болтали. Про журналы, про покупки. Но ничего конкретного.
Она смотрела на меня и ничего не понимала. Ни одного слова – только то, что я ей отказываю.
– Аленочка, ну пожалуйста!
– Смотри, вот его визитка. Видишь, даже мейла нет. И телефона тоже. Это визитка вежливости. Если бы он хотел сотрудничать, здесь были бы координаты. Ты понимаешь меня? Он книжку мне даже не подписал, хотя обещал, что будет с автографом. Ну сама посмотри, где автограф?
