— Сначала по телефону все подружкам расскажет про свои подозрения на беременность, как все получилось, потом мне. Парню своему позвонит. Первое время она Михаила Федотовича стеснялась, а поговорить то хочется! Сидим втроем целый день. А сейчас говорит, все что есть, с подробностями. Повернется ко мне и давай! Словно Мухина и нет совсем.
— А он что?
— Привык. Хотя она иногда бывает, такое выдаст! Хоть стой, хоть падай! Он уж бедный, и плечами поводит и ерзать на стуле начинает. Красный! Но молчит. Потом подходит ко мне, когда ее нет, спрашивает, — видимо, переживает за девчонку, — ну как она? Что тест показал?
Женщины рассмеялись. Вика пошарила рукой, нащупала в кармане зашевелился телефон.
— Михаил Федотович?
— Заходи к шефу. Я сейчас тоже подтянусь.
Набрав в легкие больше воздуха, девушка с шумом выдохнула и, цокая каблуками, направилась в кабинет своего босса.
— Виктория Алексеевна! — поприветствовал ее Вадим, радостно улыбаясь. — Присаживайся!
В кабинете, кроме них, находился программист с неизменной чашкой кофе в руках.
Девушка села за стол, искоса поглядывая на Вадима — чего ждать? Да нет, сегодня бури не предвидится. Видимо, утром пронеслась. Она уже привыкла к принятой в холдинге манере внимательно оценивать настроение хозяина. Вслед за ней в кабинет вошел Мухин, закрыл дверь и присел рядом.
Наступила пауза, во время которой патрон глазами пожирал свою подчиненную.
— Звездочка моя, — ласково пропел Ворон.
Дима хмыкнул себе под нос.
— Кому-то — "звездочка", а мне одни пистоны в задницу, — недовольно пробурчал Мухин, приглаживая пухлой пятерней влажные волосы. — Сегодня целый день издевался!
Вика, улыбаясь, опустила глаза вниз.
— Мне ответ на мыло аудиторы скинули. Давай, посмотрим
Вадим вернулся к своему столу, распечатал с компьютера текст и присел напротив нее.
Финансовый директор внимательно начала изучать то, что ей пододвинули. Опять двадцать пять! Многое, что предлагалось по плану, московские специалисты нашли корректным, но часть долга посоветовали оплатить деньгами и начать не с "Стройсистем", а с налогов и прочих кредиторов. Впрочем, этого и следовало ожидать.
— У нас столько денег нет, — прокомментировала она. — Если только взять у кого-то взаймы.
— А нам сколько клиенты денег должны?
— Много, но этого не хватит и растянется на долгое время. Срок оплаты по договорам еще не наступил.
Дима подтверждающее кивнул и перевел взгляд на Вику.
— Понятно. Эй, хватит тут свои кобелиные способности демонстрировать! Что ты на нее уставился? Виктория Алексеевна, ты мне можешь сказать, сколько тебе на все денег надо? Примерно прикинуть?
Она задумалась. В этот момент Ворон поднялся со своего стула, подошел к ней и наклонился так, что почти прижался губами к ее губам. Ее зрачки от удивления расширились. Он что, с ума сошел? Ошарашено посмотрев на Мухина и не найдя там поддержки или хоть какой-то реакции, отстранилась. Взяла свои записи, посчитала: векселя, зарплата, налоги, еще добавится, часть вернется, но когда — тоже неизвестно. Назвала сумму и пояснила: "Это примерно".
— Ты тогда уточни, а я потом в Москву скатаюсь, договариваться буду по поводу займа.
— Хорошо. А можно, я москвичам еще по поводу учета на заводе вопрос отправлю?
— Конечно. Только укажи, что это мое предприятие тоже.
Растерянная, она вышла из кабинета, прихватив с собой ответ аудиторов.
Следующие несколько дней Колесникова посвятила тому, что усердно изучала то, что москвичи посчитали рискованным, внесла в связи с этим новые изменения в схему и начала поиски литературы по расчету себестоимости фанеры. Потратив не один час, нашла лишь "Отраслевые особенности состава затрат" действительно еще Советских времен. Себестоимость, согласно этих рекомендаций, распределялась с учетом "коэффициента сортности по шпону". Прочитав несколько раз документ, она получила для себя много полезной информации, но как рассчитывать вышеупомянутый коэффициент так понять и не смогла. Потом залезла в Интернет — там хоть что-то должно быть; поисковая система не раз выручала ее в трудную минуту. Все, что она нашла — это определение коэффициента сортности, которое никак не стыковалось с тем, о чем говорилось в документе. Коэффициент сортности рассчитывался как соотношение оптовых цен, принятых на тот момент на рынке. Решив подключить тяжелую артиллерию, она отправила запрос по поводу этого московским аудиторам, а также позвонила своей хорошей знакомой — в налоговую. Пускай тоже голову поломает. Самое главное — ей нужно поговорить с Ниной Константиновной по поводу нового главного бухгалтера на завод.
Как она и думала, предложение было тут же одобрено. Строгая заметила, что, конечно, работать ей со знакомым человеком будет проще, но тогда она останется без главного бухгалтера здесь, в городе.
— На место Светланы Викторовны человека найти намного проще, чем на место Дмитрия. И Вы сами понимаете, что он — лишь временная замена.
— Ну, да. Тогда ищите нового человека сюда. Я не против. В любом случае ответственность за оба эти предприятия на Вас.
Согласовав кандидатуру нового бухгалтера с Вячеславом, и предупредив Вадима, Вика, наконец, обрадовала свою подопечную:
— Все хорошо. Ищем на Ваше место человека, а Вы переезжаете на завод. Пока замены нет, доделывайте все "хвосты". Если есть кто на примете, с интеллектом и с рекомендациями — замечательно! А то мне сейчас особо искать некогда. Женщина весело кивнула. Потом, оставшись наедине, шепнула ей на ухо: "Вик, ты мне как дочка прям! Дай, я тебя поцелую".
Следующие две недели пронеслись, как один день. Оценщики с визитом появились на заводе, стали известны суммы оценки, открылась новая фирма, куда планировалось перевести все имущество и производство, имущество завода передали в ее уставный капитал, переделали все договора. Пришел человек с рекомендациями на место Светланы Викторовны — смешливая и спокойная ее ровесница Лена. Состоялось согласование кандидатуры со Строгой, несколько утомительных встреч с Вадимом по поводу стройки и по поводу завода.
К тому же, всех работников завода из старых фирм нужно переводить в новую, и, в связи с этим, хозяин резко и категорично заявил: "Я не собираюсь столько денег платить на зарплату. Где это видано, чтобы третья часть всей выручки шла рабочим? Там и так одни убытки! Сократить расходы на оплату труда и налоги с нее вдвое! Иначе всех на х… уволю!" Переглянувшись, Вика с Жуком вздохнули и отправились думать, как это воплотить в реальность.
— У меня и так народу впритык, — поделился директор. — Если построить новую котельную и отгородить то, что работает, — то реально, конечно. Но это нереально. Третья часть рабочих — охрана, потом до черта в котельной и третья часть — на производстве. Я не могу оставить завод без котельной или без охраны — упрут все, растащат по кирпичику.
— Давай, ты подумаешь, кого реально можно уволить, — ответила та. — А я посчитаю, сколько нам нужно людей убрать и как сократить налоги.
Прикинув несколько вариантов, она позвонила:
— Ну, как, что получается?
— Ни хрена не получается! Убрал человек десять, но это — капля в море. Мы решили убрать премию тридцать процентов, но у нас тут такой шум поднялся! Ты не представляешь!
— По моим подсчетам убирать надо процентов пятьдесят.
— Отлично! Ты видела, вообще, какие тут смешные зарплаты? Если я их так урежу, у меня все разбегутся.
— А если часть "в черную" пропустить? И людей увольнять столько не придется, и зарплату сохраним.
— Можно, только найдется потом какой-нибудь умник, который доложит об этом куда следует. Тут из-за них крутишься, ночами не спишь, чтобы рабочие места сохранить, а они всегда готовы подножку подставить. Неужели ничего нельзя другого придумать?
— Можно. Можно большую часть на упрощенку перевести. Или подождать, когда другие важные моменты утрясутся. И так все запутано и запущено донельзя.
— Я что хочу сказать. У нас завтра зарплата. Народ волнуется. А Дима сказал, что еще ничего не готово и как посчитать, чтобы на всех угодить, он не знает. Я думаю, тебе нужно приехать. Приедешь — пропускай что хочешь и куда хочешь.
Голос нового руководителя был жестким и не терпящим возражений.
"Сегодня четверг, — взволнованно подумала Вика, — мне нужно хотя бы несколько дней". Она обратила внимание, что Римма Александровна, как всегда, откровенно слушает ее телефонные переговоры. Поймав последние негативные интонации, та самодовольно ухмыльнулась.
Колесникова отвернулась и чуть тише произнесла:
— Ты можешь отложить выплату до понедельника?
Наступила томительная пауза.
