Парадокс ХХ века: становясь объективно богаче, люди становятся субъективно несчастней. Этот феномен уже давно терзает лучшие умы западной социологии, и терзания эти не совсем бесплодны.
Как люди, далекие от мистики, ученые сразу отмели тезисы типа «деньги – зло». Будь это так, тогда почему в богатых нефтеносных странах исламского мира со счастьем все в порядке? Значит, проблема в другом. Жители США, Европы и даже Москвы с Питером как-то не так используют те возможности, которые дает им экономический рост.
Я даже очень живо могу себе это представить. Жила себе семья в панельной двушке, оставшейся от родителей, денег хватало на самое необходимое, дети видели, что родители еле сводят (но сводят!) концы с концами, и особо не выпендривались. Скромный досуг семья проводила традиционно: ходили в театры, музеи и походы по красивым местам подмосковья-ленинградья. Читали книжки, пели под гитару, когда дома собирались гости, и на вопросы социологов, счастливы ли они, эти люди пожимали плечами: «Да вроде счастливы».
И вот однажды им улыбнулась удача. Папа стал больше зарабатывать. Экономика сообразила, что ей необходимы специалисты в реальном секторе. И нашла папу. Сначала все обрадовались. Сделали в двушке косметический ремонт, купили маме шубу, папе хороший мобильник, детям игровые приставки, собаке роскошную искусственную кость и всем вместе – бескрайний плазменный телевизор. Потом взяли в кредит корейский автомобиль. Папа стал торчать в пробках и позже приходить домой. Мама начала ворчать, что ей некуда выйти в своей шубе. Дети целыми днями стали резаться в стрелялки, у них упала успеваемость, родителей первый раз в жизни вызвали в школу.
Уступая шипению жены, папа устраивает ее на работу. У детей появляются компьютеры, они погружаются в ЖЖ. У супруги – свой автомобиль, она тоже вязнет в пробках. Дома ни у кого уже не хватает сил друг с другом разговаривать, ходят по двум комнатам, как тигры в клетке. Так жить больше нельзя, и папа решается на покупку более просторной квартиры. Измучившись и изругавшись на этапе поиска жилья, семейство, наконец, впрягается в новый кредит и с вожделением ждет, когда застройщики сделают свое дело. Они тянут волынку, а тут еще дальние родственники из поселка Пьянский Перевоз накатили с просьбой дать взаймы – надо отмазывать ребенка-лоботряса от тюрьмы. Уверений, что большую часть семейных доходов пожирает кредит, и слышать не хотят. Пришлось родственников послать. По ночам папе стал сниться прадедушка, который, умирая, завещал: «Живите дружно». Папа начинает страдать бессонницей.
Наконец, с опозданием на полтора года застройщики выдают ключи, предоставив семье счастливую возможность увязнуть в ремонте. Разрываясь между работой, дизайнером, молдаванами, стройрынком и уже не интересуясь, где супруга пропадает допоздна и почему у детей круги под глазами, папа делает ремонт в замечательном кирпичном элитном доме, все более задаваясь вопросом: зачем ему эта шикарная квартира? Кто в ней будет жить? Семья? Какая – вот эта?
Ремонт замедляется, папа все реже отвечает на звонки детей, а когда отвечает, его голос как-то чрезмерно возбужден, особенно по вечерам. Жена замечает в его мобильнике новые женские имена и облегченно вздыхает, радуясь, что ее собственные ночные похождения теперь называются не предательством, а всего лишь симметричным ответом.
Однажды, когда вся семья чудом оказывается в сборе, в доме раздается телефонный звонок. Папа с полминуты держит трубку возле уха, говорит «нет» и сбрасывает вызов. «Это социологи, – отвечает он на вопрос жены. – Спрашивали, считаем ли мы себя счастливыми людьми». Все расходятся по своим комнатам. Никто не спорит.
Нам так долго твердили про «не в деньгах счастье», что мы теперь не готовы мириться с другим тезисом: «не только в деньгах счастье». Деньги – это как объем двигателя автомобиля. Есть оптимальное сочетание массы транспортного средства и мощности движка. Чрезмерное отклонение от этих пропорций чревато катастрофой. Деньги всего лишь расширяют возможности, а это еще не счастье, но уже испытание. «Не справился с управлением возможностями» – этот диагноз примеряют на себя все больше жителей крупных и богатеющих городов России и всего мира.
Экономике не выгоден счастливый человек. Она поощряет максимизаторский подход в сфере потребления. «Выбери лучшее». «Не иди на компромисс». «Ведь ты этого достойна». Счастливый человек мало потребляет и вообще способен понимать крамольные для экономики вещи: всех денег не заработаешь, лучшее – враг хорошего, не имей сто рублей… Представьте на минуту, что люди всей земли перестали жевать жвачку. И решили всю жизнь пользоваться одним и тем же мобильным телефоном. И раздумали выбрасывать вполне крепкие джинсы потому, что они вышли из моды. И вообще в один прекрасный день вдруг поняли: богатство ничто по сравнению с социальными связями. Семейными, клановыми, религиозными, культурными, национальными. Именно они, по мнению социологов, делают жизнь человека осмысленной, спокойной и полноценной.
Экономика бы рухнула. Счастливый человек – враг экономики.
Но это не наши проблемы. Это проблемы ее, экономики. Пусть она приспосабливается к нам, а не мы становимся ее рабами.
Слово «счастье» произошло от слова «часть». А слово достаток – от слова «достаточно». Вы стали зарабатывать в 2 раза больше? Поздравляю: у вас появилась замечательная возможность подарить себе какой-нибудь высококачественный геморрой. Продать среднекалиберную квартиру рядом с метро и впрячься в бесконечное строительство особняка в 20 км от Московской кольцевой дороги. Сбыть свою «Шкоду», купить в кредит гоночную «Мазду», как у Жанны Фриске в «Дневном дозоре», и, стоя в пробке, беситься от того, что 250 лошадей под капотом стонут от бессилия. Избавиться от скромного, но стабильно работающего бизнеса, вложиться в большое дело, работать в 3 раза больше, чем раньше, и забыть, кто такие жена и дети.
А может, для начала взять отпуск, съездить на какой-нибудь греческий остров, послушать прибой и подумать: а ведь я счастлив. Так какого рожна мне дергаться? Может, лучше пока оставить все как есть? Ну, разве что перейти с водки на текилу. Хотя, нет, водка все-таки лучше.
Дмитрий Соколов-Митрич//www.izvestia.ru
Большинство людей строит свою жизнь в соответствии с концепцией так называемого «материального счастья», основанного на идее удовлетворения материальных чувств, но никто не задается вопросом, а правильная ли она. Люди суетятся, бегают, стремясь получить себе как можно больше материальных вещей, будучи абсолютно убежденными, что это сделает их счастливыми.
Но происходит ли это? Читатель, задумайся.
– А какая вторая концепция счастья? – вдруг спросит после долгой паузы читатель.
Вторая концепция счастья содержит в себе принципиально иную идею. Энергия счастья, ананда, согласно учению мудрецов, находится не в материальных вещах. Она скрыта в самой душе.
ПОЭТОМУ ПУТЬ К РАСКРЫТИЮ ЭТОЙ ЭНЕРГИИ СОСТОИТ НЕ В ТОМ, ЧТОБЫ ОБЛАДАТЬ РАЗЛИЧНЫМИ МАТЕРИАЛЬНЫМИ ВЕЩАМИ И С ИХ ПОМОЩЬЮ НАСЛАЖДАТЬ СВОИ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ЧУВСТВА, А В ТОМ, ЧТОБЫ ОЧИЩАТЬ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ОБОЛОЧКИ ТОНКОГО И ГРУБОГО ТЕЛА, КОТОРЫМИ ПОКРЫТА ДУША, ПОДНИМАЯ ИХ ЭНЕРГИЮ ДО УРОВНЯ САТТВА.
Рис. 10
Завоевание мираИсторическая притча
Говорят, что в тот день, когда Александр Македонский стал повелителем мира, он закрылся в своем шатре и плакал.
Его военачальники были обеспокоены. Что случилось? Они никогда не видели, чтобы он плакал. Не таким он был человеком. Они были с ним в разных ситуациях: когда жизнь подвергалась большой опасности, когда смерть была очень близка, но никто не замечал на его лице следов отчаянья и безнадежности. Он был примером мужества. Что же случилось с ним теперь, когда он победил, когда мир завоеван?
Они постучали, вошли и спросили:
– Что случилось, почему ты плачешь?
Он ответил:
– Теперь, когда я победил, я понял, что проиграл. Сейчас я нахожусь в том же месте, где и был, когда затеял это бессмысленное завоевание мира. Это стало ясно мне только теперь, потому что раньше я был в пути, у меня была цель. Сейчас мне некуда двигаться, некого завоевывать. Я чувствую внутри себя страшную пустоту. Я проиграл.
Александр умер в возрасте тридцати трех лет. Когда его несли к месту погребения, его руки свободно болтались по сторонам носилок. Таково было его завещание: он хотел, чтобы все видели, что он уходит с пустыми руками.
