Летом 1895 года либералы подали в отставку. Солсбери вновь стал премьер-министром. В отношениях с Францией он по-прежнему ублажал французов за Египет небольшими уступками в других спорных зонах (соглашение о нейтрализации Сиама, признание Лаоса французской сферой влияния). В экваториальной Африке, однако, с Францией назревал новый конфликт. Считая главным обосноваться в Судане, Солсбери готов был проявить умеренность в вопросе о разграничении в бассейне Нигера. Однако министр колоний Чемберлен собирался даже пригрозить французам войной. Англо-французское соглашение 14 июня 1898 года учитывало почти все пожелания группировки Чемберлена. Обеспечивалось британское господство на судоходной части Нигера, пресекалось французское проникновение в Северную Нигерию — наиболее перспективную для колониалистов зону Западного Судана.
В начале 1898 года Солсбери предложил России разделить Китай и Турцию на сферы влияния при номинальном сохранении территориальной целостности и независимости обеих империй. Однако Петербург предпочел овладеть Порт-Артуром и таким образом укрепить свои позиции на Дальнем Востоке.
Чемберлен требовал решительных контрдействий. Однако Солсбери, опасаясь войны на два фронта, признал занятие Порт-Артура Россией. Войны удалось избежать, но это отступление многие расценили как личное поражение Солсбери.
Ему удалось вновь поднять свой авторитет твердым поведением во время Фашодского кризиса, в отношениях с Францией, произошедшего в конце 1898 года. Париж принужден был отказаться от всяких претензий на Верхний Нил.
Солсбери все чаще уступал напористым сторонникам «нового курса». Прежняя политика балансирования между группировками континентальных держав оказывалась неэффективной. В большинстве случаев курс Солсбери сводился к цепочке отдельных соглашений с той или иной державой по конкретным вопросам. Проницательный современник усматривал в ней компромисс между «старым принципом избегать связывающих союзов… превалирующей тенденцией к великим союзам».
В октябре 1899 года умерла леди Солсбери. Ее смерть явилась тяжелейшим ударом для мужа, он стал еще более замкнутым, безразличным к проблемам внешней политики.
В начале сентября 1900 года в обстановке патриотического подъема, связанного с англо-бурской войной, Солсбери распустил парламент и провел новые выборы, которые практически сохранили прежнюю расстановку сил в парламенте. По настоянию семьи и врачей он уступил Форин оффис Лэнсдауну. Его здоровье продолжало ухудшаться, прогрессировала близорукость, которая и ранее часто ставила его в смешное положение. Однажды он долгое время оживленно обсуждал военные проблемы с одним из пэров, пребывая в полной уверенности, что беседует с фельдмаршалом Робертсом.
Лишь изредка премьер вмешивался в дела мировой политики. Так было, например, в мае 1901 года, когда Лэнсдаун начал склоняться к союзу с Германией. В особом меморандуме Солсбери подчеркивал: «Обязательст защищать германские и австрийские границы против России тяжелее, чем обязательство защищать Британские острова против Франции». Солсбери напоминал, что лишь во времена Наполеона I Англия оказалась в непосредственной опасности, и продолжал: «Поэтому мы не можем судить, содержит ли в себе „изоляция“, от которой мы, как предполагается, страдаем, какие-либо элементы опасности. Едва ли было бы мудрым взять на себя новые обременительнейшие обязательства, чтобы защищаться от опасности, о существовании которой у нас нет исторического основания верить». В результате англо-германские переговоры в очередной раз закончились ничем.
В начале июля 1902 года последовала отставка Солсбери, а спустя год небольшим, 22 августа 1903 года, он скончался в Хэтфилде.
Солсбери был премьером трижды, в общей сложности более 13 лет. Примерно столько же времени он руководил Министерством иностранных дел. При нем Британская империя достигла апогея своего могущества. Англия при завершении раздела мира захватила территорию площадью более 2 678 000 квадратных миль с населением свыше 44 420 000 человек. В же время при Солсбери лондонская дипломатия предпринимала усилия, чтобы Англия не втянулась в европейскую войну. Однажды Солсбери сказал: «В успехах дипломата нет ничего драматического. Его победы складываются из серии микроскопических преимуществ: из толкового предложения здесь, из своевременной вежливости там, из разумной уступки в один моменте и дальновидного упорства в другой; из постоянного такта, непоколебимо хладнокровия и терпения, которые никакая глупость, никакие грубости не могут поколебать!»
НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ ИГНАТЬЕВ
(1832–1908)
Граф, российский дипломат и государственный деятель. Подписал Пекинский договор (1860). Директор Азиатского департамента МИДа России (1861–1864). С 1864 года — посланник, а затем посол в Стамбуле (1867–1877). Составил и подписал Сан-Стефанский мирный договор с Турцией (1878).
Николай Павлович родился 17 января 1832 года в Петербурге. Отец его, Павел Николаевич, крупный чиновник, был директором Пажеского корпуса, петербургским генерал-губернатором, в 1870-х годах — председателем Комитета министров. Мать, Мария Ивановна, владела каменным домом в Петербурге и дачей в Петергофе.
Николай воспитывался в пажеском Его Величества корпусе. В 1849 году он был произведен в офицеры и поступил в Академию Генерального штаба, обучение в которой завершил в 1853 году с большой серебряной медалью. В академии Игнатьев проявил незаурядные способности в изучении истории дипломатии, чем привлек внимание Николая I.
Во время Крымской войны Игнатьев находился в так называемых образцовых войсках, размещенных на прибалтийском побережье. После окончания войны ему был присвоен чин ротмистра, а в июле 1856 года в качестве военного агента (атташе) он приехал в Лондон.
Игнатьеву было поручено изучить новейшие достижения артиллерийского и инженерного дела в Англии, а также «привести в ясность военно-политические замыслы врагов наших в Европе и Азии». Он находился в распоряжении посла в Париже П.Д. Киселева. На Парижской мирной конференции Игнатьев в качестве военного эксперта принимал участие в переговорах с Турцией об определении границ. Переговоры увенчались блестящим для России успехом, в чем была немалая заслуга Игнатьева.
В 1857 году Николай Павлович отправился в большое путешествие по Европе и странам Ближнего Востока — он посетил Вену, Белград, Афины, Стамбул, Сирию, Палестину.
Вернувшись в Петербург, Игнатьев погрузился в среднеазиатские дела. Он подал несколько записок министру иностранных дел А.М. Горчакову с предложением отправить в Среднюю Азию ряд научных экспедиций, которые также изучали бы возможности развития торговли и собирали разведовательные сведения. Этот план был принят. В 1858 году экспедиции во галаве с Игнатьевым было поручено установить дипломатические отношения с Хивинским и Бухарским ханствами.
Хивинский хан с недоверием отнесся к русской миссии. Под угрозой смертной казни жителям Хивы запрещалось разговаривать с русскими. Переговоры выдались тяжелыми и безрезультатными. В Бухаре Игнатьев заключил благоприятный для России договор, предусматривавший свободное плавание по реке Амударье русских судов, сокращение в два раза таможенных пошлин на ввозимые товары, учреждение в Бухаре торгового агентства. Бухарский эмир согласился на освобождение русских пленных и выслал по просьбе Игнатьева из Бухары английских агентов. В декабре 1858 года посольство Игнатьева возвратилось в Оренбург.
Результаты миссии Игнатьева высоко оценили в Петербурге. На докладной записке Александр II поставил резолюцию: «Читал с большим любопытством и удовольствием. Надобно отдать справедливость генерал-майору Игнатьеву, что он действовал умно и ловко и большего достиг, чем мы могли ожидать».
Другим важным событием в начале дипломатической карьеры Игнатьева стала его поездка в Китай. В мае 1858 года в Айгуне был подписан русско- китайский договор, однако китайское правительство вскоре отказалось от его ратификации.
Игнатьев прибыл в Китай в разгар англо-франко-китайской войны. Китайцы отказались обсуждать с ним спорные и нерешенные вопросы, вновь отвергли военную помощь. Тогда Игнатьев вошел в доверие к англо-французским союзникам. Ему удалось также завоевать высокий авторит у высших сановников Цинской империи, чему способствовало влияние русской духовной миссии в Пекине. 4(16) октября 1860 года Игнатьев прибыл в Пекин. В это время англо-французские войска приближались к городу. Оказавшись в безвыходном положении, великий князь Гун обратился Игнатьеву с просьбой о посредничестве и примирении с западными державами. Гун обещал «завершить все дела с Россией тотчас по заключен мира» с Англией и Францией.
Игнатьев содействовал цинским сановникам на переговорах по заключению Пекинских англо-китайского и франко-китайского договоров, писал Николай Павлович Горчакову, китайские сановники «не предпринимали ничего, не спрося предварительного моего мнения и указания, как поступить». Игнатьеву принадлежит огромная заслуга в спасении Пекина с его императорским дворцом и древними историческими памятниками от разрушения.
