Д’Ория работал за определенные проценты из выручки, которую приносил контрабандный вывоз за границу старинных музыкальных инструментов, имеющих огромную культурную ценность. Автором «хитроумного» плана контрабандных операций был глава фирмы Дьяченко. Младшему партнеру — Д’Ория отводилась немаловажная роль курьера-экспедитора.
В 1984 году американец, возвращаясь от родителей в Москву, ввозит в нашу страну обычную скрипку фабричного изготовления. Но на инструменте фальшивый этикет — «Санта Серафин». Им снабдил своего сообщника Дьяченко. Под этим фальшивым этикетом скрипка и была заявлена в таможенной декларации. Вскоре последовала новая поездка Д’Ория в США, и теперь при таможенном досмотре им была предъявлена подлинная скрипка «Санта Серафин», переданная ему Дьяченко. В США при посредничестве фирмы «Вурлицер» она была продана за 40 тысяч долларов.
Таким же образом сообщники были намерены действовать и на этот раз. Но произошла осечка. Дьяченко не смог достать ко времени очередного выезда Д’Ория скрипку Стариони, и пришлось фальшивый этикет приклеить к не менее ценной скрипке Гальяно. Однако обман на этот раз удалось предотвратить. Канал контрабанды был перекрыт.
Но кое-что преступникам удалось. За три года контрабандисты незаконным путем вывезли за рубеж пять уникальных скрипок и один смычок на общую сумму 98 500 рублей. Кроме этого пытались переправить через границу уникальную скрипку стоимостью в 20 тысяч рублей.
Дьяченко «заработал» на контрабандных операциях 185 тысяч 620 рублей, Д’Ория — 8 тысяч долларов США.
Кто же они?
Питер Томас Д’Ория, гражданин США. Окончил Фордхемский университет по специальности филолог-русист. Несколько раз туристом побывал в нашей стране, женился на гражданке СССР. «Я нашел здесь свою судьбу и вторую родину», — скажет он на суде. Ему предоставили работу в журнальной редакции издательства «Прогресс». Он получил в Москве три квартиры — для себя и родственников жены, сумел приобрести автомашины «Жигули», «Волгу», «Мерседес». Работа в издательстве, переводы на стороне — «Имел тысячу двести рублей чистыми в месяц». Кроме совместных операций с Дьяченко у него был собственный бизнес: незаконные операции с валютой, вывоз для продажи за границу редких народных инструментов под видом обычных, фабричного производства, и кое-что другое.
Глава фирмы — Сергей Григорьевич Дьяченко. Родился и вырос на Украине. С отличием окончил Московскую консерваторию, с успехом выступил на международном конкурсе имени Паганини в Генуе. После окончания аспирантуры стал преподавать в Институте имени Гнесиных. Затем еще одна ступень — Дьяченко оканчивает заочно дирижерское отделение Ленинградской консерватории и возглавляет студенческий оркестр. И снова успех — первое место и знание лауреата на международном конкурсе в Вене. Вновь Московская консерватория — Дьяченко преподаватель, руководит оркестром из ее иностранных студентов. А за этим скупым пересказом столь блистательной биографии человека неожиданная строчка в протоколе допроса: предъявляется обвинение в совершении тяжкого государственного преступления...
Он ищет контакты — ему необходим верный человек за границей, которым смог бы продать инструменты и вернуть деньги. Появляется некий М. К. Раппопорт. Его дочь, М. М. Гендель, проживающая в Нью-Йорке, согласна стать посредником. Не бескорыстно, конечно. Получив за редкую скрипку мастера Гана десять тысяч долларов, она оставляет себе около трети суммы комиссионных. Ну а как получает свою долю Дьяченко? Из Нью-Йорка доллары переводятся в Израиль некоему Исааку Крихе-ли. От него к родственнику, жителю Сухуми Мееру Мехелашвили, идет зашифрованное письмо: сколько советской валюты выдать Дьяченко. По этой контрабандной цепочке Дьяченко получил более 150 тысяч рублей.
Соучастниками Дьяченко стали некоторые иностранные студенты из оркестра, которым он руководил. Очень полезным оказался Д’Ория. После женитьбы он сохранил гражданство США и имел возможность довольно часто навещать своих родителей. При задержании в аэропорту Шереметьево в бумажнике Д’Ория был обнаружен подменный этикет на скрипку «Гварнери Дель Джезу, 1698». Он собирался вернуться в Москву не с пустыми руками.
Уникальные музыкальные инструменты — скрипки работы знаменитых мастеров Гана, Санта. Серафин, Тестере, Гальяно, виолончель Гварнери...
Редкие инструменты попадали в руки контрабандиста. Дьяченко знал, каким огромным спросом пользуются за рубежом* эти инструменты, и с немалой выгодой вел свой бизнес. Он продал даже скрипку, купленную его отцом, ту самую скрипку, на которой играл на конкурсе в Генуе.
ТУРЦИЯ ТРЕБУЕТ ВЕРХНЮЮ ПОЛОВИНУ ГЕРКУЛЕСА
Одна часть античного героя находится в США, а другая — в Турции.
Скандал вокруг античной статуи Геркулеса разразился после того, как верхняя ее половина была выставлена в Бостонском музее изящных искусств. Дело в том, что нижняя часть статуи находится в музее Антальи и принадлежит Турции. Турецкое правительство заявляет, что верхняя половина мраморной фигуры (ее возраст 1900 дет) была в 1980 году украдена из археологического раскопа к югу от Анкары и нелегально перевезена в США. Теперь Турция требует возвращения ей национального достояния.
Музей Бостона пошел на переговоры с турецким правительством, однако отвергает все предъявленные обвинения, заявляя, что эта часть Геркулеса принадлежит музею и двум коллекционерам из Нью-Йорка, которые купили ее у достойного уважения дилера.
И месяца не прошло, а директор Библиотеки Академии наук Валерий Леонов подозревается уже не в злоупотреблении служебным положением, а в контрабанде и мошенничестве.
Профессионал, доктор педагогических наук, немало сделавший для возрождения библиотеки после пожара 1988 года, он попал в поле зрения правоохранительных органов после того, как в прокуратуру Петербурга поступили сведения о незаконной отправке им в Париж, в адрес фирмы «Русский библиофил», 54 принадлежащих Б АН книг XVIII — XIX веков, часть которых якобы оказалась в фондах Национальной библиотеки Франции. На этом основании прокурор отдела Лилия Корнейчук возбудила уголовное дело по ст. 170 УК РФ (злоупотребление властью или служебным положением), о чем сам Леонов услышал по радио. Спасибо прессе — вскоре она сообщила, что книг из Петербурга НБФ не приобретала.
Однако через три недели прокурор города Владимир Еременко отменил прежнее постановление и возбудил новое дело, теперь уже по ст. 78 (контрабанда) и 147, ч. 3 (мошенничество), которое направлено на расследование в местное управление ФСБ. Надо ли говорить, что и об этом Леонову стало известно лишь из газет? Но не поспешила ли прокуратура с возбуждением первого дела без должной проверки’? И не этим ли вызвана его переквалификация? И в чем «государево око» усмотрело признаки контрабанды и мошенничества? Увы, в пресс-службе прокуратуры города ничего комментировать уже не хотят, а в ФСБ, понятно, еще не могут.
Неожиданной для Леонова эта история не является. По его словам, еще 15 июня 1995 г. депутат Госдумы Татьяна Черторицкая направила прокурору Петербурга письмо своего помощника и на полставки научного сотрудника БАЛ Александра Амосова и бывшего замдиректора БАН Елены Загорской, в котором Леонову, кроме манипуляций с книгами, инкриминировалось присвоение 30 тыс. долларов, полученных в результате сделки с фирмой .«Русский библиофил». В августе того же года приглашенный в прокуратуру Леонов, как ему казалось, разбил эти домыслы и потому успокоился. В самом деле, все валютные расчеты ведутся через Академинторг. Что касается временно переместившихся в Париж книг, речь идет не о 54, а о 10 изданиях, относящихся к категории так называемых излишков. Еще в 1992 году его парижский партнер Андрей Савин, чья фирма и прежде пополняла фонды БАН, получил подробный список таких излишков, из которого отобрал 10 названий. Книги были посланы ему на экспертизу. Пять экземпляров тогда же вернулись домой, еще пять — позднее. При этом директор ссылался на официальные документы, регламентирующие международный книгообмен и реализацию излишков бронированного фонда. Книги отправлялись не с нарочным и не в чемодане с двойным дном, а по .рутинной почтовом схеме — через отдел экспедирования БАН, в обычной посылке, снабженной накладной. Такая вот изощренная контрабанда. Заметим: нарушения таможенных правил зафиксировано не было, книги никто не задержал и их наличие в библиотеке не проверял...
Думается, подоплека «библиотечного дела» гораздо проще, чем его подробности. Не секрет, что БАН давно разъедают интриги и склоки. Тем не менее недавно большинством голосов из трех претендентов директором вновь избрали Валерия Леонова. По рекомендации руководства Петербургского научного центра он был утвержден на этот пост президиумом РАН, чему тщетно Пытались помешать его противники. Ну а забросить компромат на оппонента в компетентные органы всегда было в традициях советской науки.
