В ходе дальнейших встреч мы узнали, что Сальватор — землянин, как и мы. Однако, с ним занимался немецкий ученый, работавший в тесном контакте с не землянами. И это — самая интересная часть рассказа.
В конце первой мировой войны с доктором Ринеландером (мы будем называть его так) вступила в контакт группа не землян, обещавшая дать ему чертежи и оказать помощь в постройке удивительного воздушного корабля на основе совершенно неизвестной ему движущей силы. Если он хочет получить эту информацию, он должен организовать группу коллег и уехать в район одной из угольных шахт США. Доктор Ринеландер согласился, и сразу же после подписания перемирия группа немцев выехала в назначенное место. Доктору Р. сказали, что важно находиться возле шахт, поскольку аппараты будут сделаны из побочных продуктов угля.
Доктор Р. и его коллеги устроились неподалеку и начинали свой день после окончания работы шахты. Пока шахтеры расходились по барам, домам, ужинали и ложились спать, ученые работали в лабораториях, выполняя план, намеченный загадочными доброжелателями, Через некоторое время, благодаря неограниченным средствам, предоставляемым не землянами, доктор Р. смог превратить шахты в просторные лаборатории и нанять для работы много местных жителей.
Сальватор рассказал нам, что те, кто хотел работать для доктора P., должны были пройти строгий медицинский и мучительный, буквально сводящий с ума психологический контроль. Тем, кого принимали, прописывали специальную диету и регулярно делали анализ крови.
Сальватор вначале выполнял очень легкую работу «контролера». Надо было следить за тем, ту ли работу выполняют люди. Например, компьютер мог сказать, что некий человек должен жить в Орландо во Флориде и работать химиком-исследователем. Контролер должен был отправиться в Орландо и убедиться, соответствует ли это деиствительности.
Спустя несколько лет Сальватору разрешили войти в лаборатории, где доктор Р. и его коллеги создавали первый летательный аппарат. Неискушенному в этих делах Сальватору форма перевернутого блюдца показалась непрактичной. Вскоре старательный Сальватор уже работал рядом с доктором Р. и влюбился в прелестную и умную дочь ученого.
Доктор Р. так верил в способности своей дочери, что разрешил ей руководить первым полетом аппарата, сконструированного по проекту «учителей». И вот тогда произошла первая трагедия. Взлет прошел благополучно, но не успел аппарат выйти из атмосферы Земли, как похожий аппарат большего размера буквально «поймал» машину, пилотируемую мисс Р.
Обеспокоенным немецким ученым сообщили, что другие не земляне возражают против контактов с доктором Р. Они не хотят, чтобы гомо сапиенс знали секреты межзвездных полетов и собираются как можно дольше отсрочить прыжок человечества к другим мирам.
Доктор Р. был полон решимости освоить полет в космос и договорился о возвращении дочери. По словам Сальватора, таким же образом было потеряно еще два аппарата и только после этого немцам удалось ускользнуть от нападения. Дочь доктора Р. и другие члены экипажа так и не вернулись, хотя землян заверили в том, что в другом мире о них хорошо заботятся.
Доктор Р. завершил подготовку к космическому полету в 30-х годах, но его это уже не интересовало. Он очень переживал потерю дочери и отстранился от работы. Соответственно, неограниченная финансовая поддержка была сокращена. В образцовый порядок стал проникать хаос. Когда доктор Р. умер, группа была на грани нищеты, и хотя они все еще контактировали с не землянами на их подводной базе, но поднимались в ночное небо на оставшихся двух аппаратах только изредка.
А сейчас маленький, пухлый, нервничающий Сальватор хотел продать формулы не загрязняющего атмосферу топлива и огнеупорного вещества, так необходимого легковоспламеняемому обществу людей.
Но был ли он уполномочен продавать эти формулы?
Сальватор всегда отвечал «да», но, казалось, он чтото скрывал. На каждой встрече всегда смотрел или через свое плечо, или поверх наших голов, как будто там прятался кто-то невидимый. Он объяснял, что сейчас группа бедна, и несколько оставшихся в живых членов уполномочили его найти хорошего покупателя для их научных открытий.
Можно ли работать на этом топливе? Нам сказали; «Да!» Рэй сообщил, что успешно пользовался им в своей травокосилке. Адвокат несколько месяцев использовал его в своем «Линкольне континентале» и механики отметили отличную работу мотора.
Полную кружку жидкости пустили по кругу. Вещество почти без запаха. Гленн окунул в него палец и попробовал на язык. Почти безвкусно. Чуть похоже на керосин. Мы отлили чуть и поднесли спичку, и тут же жидкость вспыхнула.
Действует ли вещество? Нам сказали, что на аэродроме была устроена демонстрация. Бензиновая смесь… была потушена одной струей из огнетушителя, наполненного веществом, за считанные секунды.
Рэй понял, что найдет желающих собрать нужную сумму. Но мне показалось, что он собирается вступить в «Игру в Действительность».
Я предупреждал его: «Если даже ты найдешь покупателей, вряд ли сговоришься с Сальватором. На своей работе ты в безопасности. Когда ученые в прошлом пытались сотрудничать с этими существами, они были дискредитированы. Ученым обещали Нобелевскую премию, но вместо того их унижали, выманивали из университета, а потом все, чего они достигли, разлеталось на куски».
Я отправился на ночную встречу с Сальватором в укромном баре. В ту ночь шел теплый дождь, так что, наверное, даже НЛО не летали, и Сальватор не смог принести формулы. Я отказался прийти на следующую встречу и почти не удивился, когда Рэй сообщил, что Сальватор не явился.
Мне кажется, озорной «некто» играл в свою старую игру. Стало очевидно, что хотя Сальватор и был участником событий, он не был уполномочен передавать мифические формулы, точно так же, как и кусок Луны.
По-моему, Сальватор был маленьким, нервическим автоматом, куклой, которым кто-то невидимый управлял, дергая за веревочки.
Это один из парадоксов НЛО вообще. Поведение НЛОнавтов представляется в лучшем случае противоречивым. Раньше я говорил, что не у всех НЛО дружеские намерения, и я продолжаю так считать.
Летом 1970 г. физик Ирен Ньюз и я возглавляли группу исследования предполагаемых мест появления привидений в Айове, Иллинойсе, Небраске и Висконсине. Мы остановились в месте, которое собирались обследовать на следующий день. Гленн Макуэйн рассказывал о том, что договорился с полицейским и сторожем сопровождать нас, и здесь я прервал его и попросил погасить фары.
В конце улицы у старого особняка неожиданно появилась большая светящаяся сфера, и я хотел убедиться, что это не игра света.
Сфера сияла так ярко, что можно было предположить, что в ней есть собственный источник энергии. В ту ночь Луна скрывалась за облаками. Ближайший уличный свет был отгорожен густой стеной деревьев.
Сфера скользила по направлению к старому дому.
Вместе с Ирен я расследовал десятки случаев и никогда не замечал на ее лице ни страха, ни беспокойства.
Но сейчас, в слабом свете приборного щитка я заметил на ее лице довольно странное выражение.
Кто-то предложил: «Пойдем и посмотрим, что это такое».
«Нет, — ответила Ирен, — не сегодня. У меня предчувствие, что сегодня прогулка туда добром для нас не кончится».
На следующий день я привлек внимание Гленна Макуэйна к большому выжженному кругу на траве рядом с тем местом, где накануне мы видели сверкающую сферу.
«Ты знаешь, на что это похоже?» — спросил я.
Гленн кивнул. Мы обсудили увиденное и решили не смешивать два явления. Мы охотились за привидениями, а не за НЛО.
Мы продолжали успешно заниматься своим делом.
Ирен даже вовлекла в исследование скептически настроенного охранника, обеспечив его огромным количеством фактического материала. В эту ночь свет появился вновь и на этот раз прямо напротив автомобиля, стоящего у особняка. Нас угостили целым набором ощущений — начиная от шорохов, звуков шагов в кустах, и кончая мгновенными появлениями светящихся фигур. Потом я часто удивлялся, почему Ирен не отважилась пройти в конец улицы в ту ночь. Спустя три года, в июне, я спросил, было ли ей когда-нибудь страшно во время психических исследований.
«Да, — ответила она не колеблясь, — возле того дома, когда вдоль улицы двигался свет. Это было всего лишь однажды; Тогда мне хотелось поскорее уйти оттуда. Хотя духи не причиняют вреда, мне казалось, что если мы пойдем туда, совершится какое-то насилие. Обычно я ничего не боюсь. Но тогда я глубоко осознавала все, что чувствую внутри себя, и знала, что если послушаюсь себя, с нами ничего не случится. Я осознала, что никто другой не сможет определить, что это такое. Может быть, поэтому испытывала страх. Как будто меня что-то переехало, как будто над нами и за нами было нечто, мне непонятное, нечто из другого мира, как будто бы энергия летающих тарелок. Это было ужасное ощущение. Это было нечто более значительное, чем дух.
