Естественно, что типовые проекты и промышленное производство жилых домов не предусматривали ни внешнего, ни внутреннего разнообразия жилых микрорайонов. Проект первой серии «хрущёвок» разработал эстонский архитектор Март Порт. Типичный жилой дом тех времён представлял собой пятиэтажное угловатое здание без каких-либо внешних «излишеств». Тонкие наружные стены из керамзитобетонных панелей обладали недостаточными теплозащитными и звукоизоляционными свойствами. В «хрущёвке» не было ни лифта, ни мусоропровода. Внутри всё было подчинено принципу минимизации. Экономия, экономия и ещё раз экономия. Нормы жилых площадей, установленные в 1957 году, были следующими. Жилая площадь квартир: однокомнатной — 16 кв. метров, двухкомнатной — 22 кв. метра, трёхкомнатной — 30 кв. метров, четырёхкомнатной — 40 кв. метров; минимальная (реальная) площадь кухни — 4,5 кв. метра, спальни — 6 кв. метров на одного человека, 8 кв. метров на двоих, общей комнаты — 14 кв. метров. Никогда ещё в мировой строительной практике не было столь жёстких норм. На одного человека в 50–60-х приходилось 9 квадратных метров площади, хотя по санитарным нормам предполагалось на 4 квадратных метра больше. Среди других особенностей «хрущёвок» — уже упоминавшиеся низкие потолки и совмещённые санузлы (кстати, совмещение ванной комнаты и туалета лишь допускалось, однако такое решение стало повсеместной практикой), проходные и полупроходные комнаты, окна и балконные двери с узкими створками. Такими были «классические хрущёвки», строившиеся с 1957 по 1962 годы. С 1963 года в серию пошли новые проекты. Дома этих серий имели более удачные планировки, улучшенные теплоизоляционные свойства, в некоторых проектах был предусмотрен лифт. Кстати, несмотря на то что в 1964 году к власти пришёл новый генсек, даже новые строящиеся дома продолжали называть «хрущёвками», а не «брежневками».
«Хрущёвки» были рассчитаны на срок эксплуатации 25 лет. Как только в СССР в 1980 году должен был наступить коммунизм, «хрущёвки» должны были быть снесены, а советские граждане должны были получить квартиры в новых, более комфортабельных домах. Но и коммунизм почему-то так и не наступил, и «хрущёвки» как стояли, так и продолжают стоять. Безусловно, благодаря «хрущёвкам», благодаря внедрению быстрого и дешёвого промышленного домостроения миллионы советских семей обрели своё жильё. Но жилищный вопрос в Советском Союзе так и остался нерешённым. Сегодня существует множество планов по сносу или же реконструкции «хрущёвок», однако большинство этих планов остаются на бумаге. В Харькове, например, в «хрущёвках» проживают около 25 % горожан. Примерно такая же ситуация сохраняется до сих пор и в других больших и малых городах бывшего Союза. Нет ничего более постоянного, чем временное… И «хрущёвки» как нельзя лучше подтверждают этот известный принцип.
Студенческие строительные отряды и шабашники
ССО, студенческие строительные отряды… Впервые эту аббревиатуру страна узнала в 1958 году. «Все на освоение целинных и залежных земель!» — такой клич тогда бросила Коммунистическая партия. Не осталось в стороне и студенчество. Инициатором движения выступила группа студентов-физиков из МГУ. 300 с лишним человек по специальному направлению ЦК ВЛКСМ окончили курсы механизаторов и строителей и отправились в совхоз «Ждановский» Северо-Казахстанской области. За летний трудовой сезон этот отряд построил с десяток жилых домов, два птичника, телятник и крольчатник. Для небольшого отряда это было очень неплохо, хотя в масштабах страны — немного. Однако главное не в этом. Главное — это идея, которая вскоре охватила все вузы страны.
Кстати, в Министерстве образования сначала к почину студентов-физиков отнеслись весьма негативно. Ответственные работники пытались уличить студентов в том, что они не выполняют график учёбы и проваливаются на экзаменах. Но на самом деле в отряде не было ни одного «хвостиста». Стройотрядовцы написали несколько писем в Политбюро и самому Хрущёву. Генсеку эта идея понравилась, и в итоге студенческие стройотряды стали возникать по всей стране. К середине 60-х годов ССО утратили целинную направленность, превратившись в сезонное движение студентов-строителей. В студенческом расписании появился так называемый «третий трудовой семестр».
Студенты и раньше выезжали в село, но в основном на низкоквалифицированные сельхозработы, при этом не получая за свою работу либо вообще ничего, либо, и это в лучшем случае, зарабатывая копейки. В те времена основу студенчества составляли ребята из села и небольших городков, и выжить оторванным от родного дома ребятам в столице или крупных городах было совсем нелегко. Студентам приходилось по ночам разгружать вагоны, работать дворниками, чтобы получить хоть какую-то прибавку к очень скромной стипендии. Естественно, что после ночной смены нормально выспаться перед занятиями было просто невозможно. Приходилось выбирать — или жить впроголодь, или пропускать занятия и лекции. Неудивительно, что идея ССО была встречена студентами «на ура». К сожалению, позже, как это часто бывало в советское время, хорошая идея в погоне за массовостью трансформировалась в «обязаловку». В середине 70-х был сформирован Всесоюзный студенческий строительный отряд — головная организация, курировавшая работу ССО по всей стране. В это время в стройотрядах, согласно отчётам, работало до 800 тысяч молодых ребят. Но массовость эта достигалась «традиционным» способом — студентов загоняли в ССО под угрозой исключения из вуза. Избавиться от «трудовой повинности» можно было либо «вовремя» заболев, либо имея хороший «блат» в деканате.
Как же относились к строительным и прочим трудовым отрядам сами студенты? Это зависело во многом от того, куда попадал студент во время «третьего трудового семестра». Наименее выгодными и непрестижными считались сельхозработы, поездки на уборочную. Правда, здесь были свои исключения. Если студент до поступления в вуз успевал получить специальность механизатора или комбайнёра, то он мог заработать за лето вполне приличные деньги. В 70–80-х годах собственно в стройотрядах за месяц-полтора штукатур или столяр зарабатывал до 200 рублей, укладчик бетона — до 400, при этом стипендия студента составляла 30–40 рублей. Обычно желающих попасть в такие стройотряды было много, в первые годы студенческого стройдвижения зачисление в ССО было даже формой поощрения лучших студентов. И наконец, «элита» ССО — отряды, отправлявшиеся на заработки в Сибирь, Дальний Восток и Крайний Север. Конечно, условия работы были нелёгкими, но и заработки соответствующими: тысяча рублей в месяц, очень большие деньги для советского человека, отнюдь не были пределом. За 3–4 года работы в таком отряде студент вполне заработать себе на «жигули», предел мечтаний простого обывателя. Зачастую основу таких отрядов составляли люди, из студенческого возраста уже давно вышедшие. Мужики 30–40 лет под видом студентов отправлялись на Чукотку или Камчатку за «длинным рублём». По сути дела, это была завуалированная форма «шабашки»…
Здесь мы плавно перейдём ко второй теме данной статьи. Термин «шабашка» и «шабашники» появился в лексиконе «русского советского» языка примерно тогда же, когда и аббревиатура ССО. Конечно, в официальных документах это название никогда не встречалось, но термин был настолько распространённым, а явление столь привычным, что мы даже не будем использовать в дальнейшем для него кавычки.
Современные словари русского языка определяют слово «шабашка» как «то же, что левый заработок», а «шабашника» — как «человека, который выполняет строительные, ремонтные и другие работы, заключая частные сделки по высоким ценам». Шабашка как явление существовала на Руси с давних пор. Как сказал в программе Леонида Парфёнова «Намедни» писатель Анатолий Стреляный, «Андрей Рублёв со товарищи были настоящими шабашниками. Только они расписывали храмы, а наши строили школы, больницы и коровники». В старину это называлось «отхожим промыслом», в советское же время «левый», неконтролируемый государством заработок стал шабашкой.
Условно шабашников можно разделить на две категории. Первая — те, кто подрабатывал недалеко от дома. Отработал штукатур или маляр на государственном строительном комбинате рабочий день, а вечером шёл на шабашку к своему знакомому. То же происходило и в деревне, строили все вместе, иногда за деньги, а иногда просто за хороший стол. Вторая категория шабашников — выезжавшие на заработки в другие края, иногда за тысячи километров от родного дома. Армянские или, например, западноукраинские строители формировали целые отряды и выезжали на шабашку на весь тёплый сезон, с мая по октябрь.
Как же относилось государство к такому чуждому социалистическому строю явлению, как шабашка? Формально шабашка, равно как и любой побочный и официально не оформленный заработок, была запрещена. Но по большому счёту, борьба с шабашниками велась только на идеологическом фронте. «Рвачи прилетели» — так изображали появление шабашников на деревне карикатуристы, а писатели-почвенники, представители оформившейся в 70-х так называемой «деревенской» школы, били тревогу. «На земле должны строить те, кто на ней живёт и работает», — говорили они. Однако за рамками идеологии шабашники были выгодны советскому режиму: с их помощью решались задачи, которые иным способом решить было невозможно.
