Внезапно все стихло — это гонец принес известие о том, что королевское семейство выехало из Балморала. Кланы Мэйфера и Белгравии с надеждой встрепенулись на складных стульях. На холмах обозначилось движение, раздались пробные звуки волынок. Наконец показался королевский кортеж: в глазах рябило от королевских тартан Стюартов, последовали поклоны, королевскую чету в окружении придворных проводили в деревенскую беседку, где они должны были принимать приветствия кланов. Это величайший миг для всего Бреймарского собрания. Члены кланов потянулись через поле — большинство из них являлись ветеранами королевской охоты и всю свою жизнь провели на окрестных холмах. Шествие было очень красочным: гремели барабаны, развевались знамена, играли военные пиброхи. Первыми шли Стюарты из Балморала, на плечах они несли лохаберские топоры. За ними следовали Макдаффы со своими древними пиками, затем — Фаркуарсоны со сверкающими на солнце клейморами. Приближаясь к условленному месту, вожди кланов подносили к губам эфесы мечей и отдавали военный салют королевской чете.
— Равнение налево!
По этой команде десятки загорелых лиц обернулись в сторону беседки. И что это были за лица! Среди них попадались и молодые, и старые, но именно старые привлекали особое внимание, ибо так походили на лица патриархов из старинных саг. В это трудно поверить, но если бы вы оказались участником королевской охоты на оленей, то вашим слугой стал бы один из благородных стариков с львиным профилем.
Если вы прикроете глаза, то легко сможете представить себе другое — более дикое и грубое — собрание на берегах Мара. И поймете, как выглядела на Куллоденском поле пехота — та самая, которая после первого залпа отбрасывала в сторону мушкеты и с мечами в руках бросалась на вражеские штыки. А теперь мне хочется спросить: в чем же заключается урок Бреймарского собрания? Мне кажется, что урок этот (если он вообще существует) состоит в следующем: в тот миг, когда последняя колония кельтов уступила место современному миру, из нашей жизни ушло нечто героическое и благородное…
Празднество продолжалось до самой темноты. Одетые в килты члены кланов стояли у дверей своих скромных домов и наблюдали, как королевский кортеж медленно удаляется по горной дороге. Печально гудели волынки в закатных лучах. Судя по всему, Бреймар отчаянно не хотел прощаться с былыми временами. На холмы опускалась тихая ночь. Завтра настанет новый день, языческие боги вновь сложат свои килты в сундуки и превратятся в обычных людей, которые ходят по земле в тривиальных современных брюках.
7
Если вы хотите полюбоваться идеальными — как на рекламных проспектах — видами Шотландии, то вам следует солнечным днем прокатиться по дороге из Бреймара в Баллатер. Каждый ярд этой дороги напоминает раскрашенную почтовую открытку. Именно здесь, в долине реки Ди, берет начало вся привлекательность, мягкость и грациозность Шотландии. Здесь у вас есть шанс увидеть улыбку Хайленда. И хотя местность выглядит довольно дикой, но опытного путешественника не введет в заблуждение эта обманчивая дикость. Уж он-то знает, что за каждой сосенкой в окрестностях Балморала ухаживает свой слуга. Не стоит обращать внимания на холодный ветер, принимать всерьез суровость горных пейзажей и безлюдность вересковых пустошей — ведь понятно, что в конце дня вам гарантирована уютная гостиница и горячая ванна.
Перед вами тот самый маленький кусочек Хайленда, который вы чаще всего находите в своем лондонском почтовом ящике с припиской на обороте: «Птицы очень мало в этом сезоне» или «Жду не дождусь дождя» (это, скорее всего, от какого-нибудь рыболова). И пусть он не так живописен, как дикие шотландские холмы, но и в этом крае есть своя прелесть — уютная прелесть мягкого сухого кресла после снежной бури на улице.
Я не спеша ехал вдоль берега Ди. Безукоризненно гладкое дорожное полотно больше напоминало променад на городской набережной, чем загородное шоссе. В поле зрения попала типичная для этих мест картинка: на некотором удалении от берега маячит фигурка рыболова с большой удочкой для лосося. На берегу рыбака дожидается старый опытный помощник, в руках он держит, судя по всему, еще не пригодившуюся острогу, на губах играет слегка циничная ухмылка. А еще дальше высятся башенки замка Балморал, на одной из них трепещет королевский штандарт. Этот роскошный замок из белого гранита вырос у самого подножия утеса Крейг-Гоуэн — там, где река Ди делает небольшую излучину. Говорят, время от времени здесь появляется привидение: пожилая леди в черном, которая разъезжает в коляске, запряженной лохматым шотландским пони, и с удовольствием рассматривает живописные окрестности. В Хайленде никогда не забудут королеву Викторию. Помнится, в Бреймаре я беседовал с одним стариком, который буквально молился на покойную королеву и называл ее не иначе как «Ее бывшее милостивое величество».
К приятностям этой дороги относятся также маленькие сосновые лесочки, тянущиеся вдоль обочины. Издали они казались пятнистыми от падавших на них солнечных лучей. Я неоднократно останавливался, чтобы перелезть через невысокую каменную ограду и углубиться в этот зеленый рай. Земля здесь была выстлана мягчайшим папоротником, воздух дрожал от птичьих песен, сквозь которые пробивалось тихое журчание невидимого ручейка. Порой колючие сосны расступались, и взору открывались крохотные полянки, сплошь заросшие желтыми лютиками и голубыми колокольчиками. Поглубже в чаще произрастали совершенно роскошные поганки всех оттенков розового и малинового. Сквозь высокие ровные стволы просматривались высокие горы на противоположном берегу Ди: окутанные розовато-лиловым туманом, они высились до самых небес. Нет, все же что ни говорите, а во всех шотландских пейзажах — даже вот в таких идиллических дубравах — присутствует нечто драматическое. Непонятно, как это получается, ведь лес одинаковый во всем мире. Мне доводилось видеть итальянские леса, которые ничем не отличались от тех, что растут у нас в Сассексе. Однако эти шотландские рощи, тянувшиеся вдоль побережья Ди, ни с чем не спутаешь. Полагаю, если взять какого-нибудь человека на другом конце земли и, завязав глаза, перенести сюда, он сразу бы заявил: «Мы в Шотландии!»
Баллатер…
Это маленький городок, который живет и благоденствует благодаря особой милости королей. По сути, здесь все возникло и получило свои названия в соответствии с высочайшим соизволением. Представляю, какая тут кипит борьба за почетное право втиснуться на крохотную главную улицу Баллатера. Сколько сил требуется приложить, дабы заполучить заветную резолюцию «По утверждению с его королевским величеством». Но зато уж каждое заведение, каждая лавка на этой улочке украшены невидимым королевским гербом.
К Баллатеру подходит железнодорожная ветка, и здесь же она со вздохом облегчения заканчивается — конечная станция для тех, кто едет в Балморал. По этой древней узенькой платформе ступали все знаменитости викторианской эпохи и добрая половина деятелей более поздних времен — эдвардианского и георгианского периодов. В результате у работников станции давно уже выработался наметанный глаз на отдельные черты государственных деятелей. Ох, какая здесь поднималась паника при виде гладстоновского воротничка! Возле билетных касс выставлялся почетный караул, высокопоставленный багаж заботливо выгружался из грузовых вагонов.
Характерной чертой Баллатера является его исключительная лояльность к правящей фамилии. По сути, здесь царит культ королевского семейства. Даже принц-консорт пользуется глубоким уважением, и никто из горожан не позволил бы себе пренебрежительного замечания в адрес Мемориала Альберта. Это оказалось бы в высшей степени нелояльно!
Баллатер — восхитительное местечко. В гостинице для рыболовов все стены увешаны королевскими литографиями вперемежку с оленьими головами, которые с укоризной глядят на вас своим черными блестящими глазами. Отель построен на самом берегу Ди — так, что какой-нибудь ленивый миллионер может удить рыбу прямо из открытого окна своей спальни. Кстати, оттуда открывается прелестный вид на старый мост и заросшие лесом окрестные холмы. Вы засыпаете и просыпаетесь под веселый плеск реки Ди, которая несет свои воды по неглубокому каменистому ложу.
Я остановился в Баллатере, чтобы заправиться бензином. Человек, который обслуживал меня, вполне мог бы в прошлой своей жизни вытирать вспотевшие бока лошадей и расчесывать им хвосты. На галстуке у него я заметил булавку с королевской символикой и подумал: в этом весь Баллатер — самый лояльный городок нашего королевства.
8
Поздней ночью я катил по дорожке лунного света в направлении Абердина. Позади Баллатера громоздился величественный отель «Крейгендаррох», а впереди уже маячил «Камбус-о-Мэй», где по обоим сторонам от Ди высились крутые, заросшие ельником склоны… Под луной расстилались призрачно-серые пустоши Диннета… Зеленел своими садами и парками Абойн… Неподалеку от Лумфанана располагался Кинкардин-о-Нейл, где умер Макбет… Далее будет Банхори и небольшой объезд, который выводит к мосту на речке Фью. Там, под его древними арками, река пенится и ревет на каменистых отмелях.
