Право лежало в основе его общественного мировоззрения.
Лев Толстой учит нас нравственному совершенствованию. Достоевский открывает пред нами темные глубины порочной и преступной человеческой души. Но только Пушкин учит воздавать должное свободе, праву и правовому строю.
{115}
ПРАВО, ГОСУДАРСТВО И СОБСТВЕННОСТЬ
СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ ПРАВА
Индивидуалистическая идея права. - Социалистическая идея права. Социальная идея права. - Социальная идея государства. - Социальная идея права собственности
В 1924 году мною был прочитан в Союзе русской присяжной адвокатуры в Берлине доклад на тему "Личные права или социальные обязанности? К учению об основных проблемах науки права". Записанный впоследствии текст этого доклада положен в основу настоящей работы, которая печатается впервые.
{117}
У каждого есть обязанности в отношении
всех, но никто не имеет иного права, кроме
права всегда исполнять свой долг.
Огюст Конт.
В начальных фразах учебников по общей теории права обычно указывается, что слово право имеет два значения. Этим словом обозначают, во-первых, принадлежащее данному лицу притязание или полномочие (например, в фразе "я имею право освободить квартиру"), Во-вторых, им же обозначают совокупность норм, регулирующих какую-либо область общественной жизни (например, в выражениях "государственное право", "уголовное право", "церковное право"). Слово "право" в первом значении юристы называют правом в субъективном смысле или субъективным правом, а во втором - правом в объективном смысле или объективным правом.
Такое же двоякое значение слово "право" имеет и в других языках: немецкое Recht, французское Droit, итальянское Diritto, как и латинское Jus, также употребляются в двух значениях: субъективном и объективном. Исключение составляет только английский язык, в котором право в субъективном смысле называется Right, а для права в объективном смысле существует самостоятельное обозначение Law. Эта особенность английского языка не случайна, о чем речь впереди.
Если развитой язык обозначает два различных понятия одним словом, то это, очевидно, происходит не от бедности языка, а от родственности данных понятий. Совпадение названий свидетельствует о близости соответственных представлений. Если в выражениях "наука {118} права", "гражданское право" и т. д. мы пользуемся тем же словом, которым обозначают "права кредитора" или "право голоса", то это, по-видимому, объясняется нашим представлением, что "право" имеет своим основным содержание "права", что, например, "гражданское право" есть совокупность норм, устанавливающих права людей в их имущественных взаимоотношениях, и т. д. Правда, те же учебники общей теории права в дальнейшем учат нас, что всякое юридическое отношение имеет двусторонний характер и состоит не только из права одного лица, но и из соответственной обязанности другого. Однако, подчеркивание момента права, по-видимому, дает понять, что именно право, а не обязанность, есть главный и основной элемент юридических отношений.
Так ли это? Можно ли считать права, а не обязанности, центром тяжести правопорядка? Правильно ли понимать объективное право, как систему субъективных прав? Не предпочтительнее ли, - теоретически, как и практически, - выдвинуть на первый план элемент обязанности, принцип социального долга личности?
Ведь все согласны с тем, что нормы права должны служить нормативной скрепой общественного здания. Между тем, понятию субъективных прав личности, ее правомочий и притязаний, присущ некий конфликтный характер. Эти понятия выражают начало самоутверждения индивидуума и заключают в себе элемент взаимного отталкивания между отдельными членами общежития. В понятии личных прав выявляются существующие в обществе эгоцентрические, центробежные силы. Но может ли это отталкивающее, конфликтное, центробежное начало связывать людей? Казалось бы, более естественно видеть социально-связывающее начало в моменте обязанности, - понятии, которое и словесно и психологически выражает не самоутверждение личностей, а связь между ними.
Все обороты речи, имеющие в своей основе слово {119} "право", - например, "я осуществляю свои права", "я настоял на своем праве", "я защищаю свои права", - как бы предполагают наличность противодействия и заявляют о готовности к борьбе. Рудольф Иеринг в своем известном трактате пропел гимн "борьбе за право" (R. V. Jhering, "Der Kampf um's Recht", 1-е ИЗД. 1865.).
Бесспорно, борьба закаляет характер, будит энергию, зовет на подвиг. Но позволительно ли видеть в борьбе (например, в борьбе классов) основной факт социальной жизни?
Борьба потому не может быть основным элементом общественности, что цель и смысл социальной жизни - в координации труда ради созидания и накопления материальных и духовных ценностей. Между тем, борьба, как таковая, есть процесс разрушительный. Она обычно приводит к уничтожению ценностей, в лучшем случае к их перемещению; но она никогда не создает новых ценностей (Распространению взгляда, что борьба является важнейшим и притом прогрессивным моментом в общественной жизни, содействовала теория Дарвина, по которой, как известно, "борьба за существование" признается основным фактором эволюции. Но на односторонний характер теории Дарвина в этом пункте обратил внимание уже П. А. Крапоткин в своей интересной книге ".Взаимопомощь, как фактор эволюции-", вышедшей впервые на английском языке в 1902 году. Ср. вышедшую недавно специальную книгу ПО этому вопросу Ashley Montagu. ''Darwin: competition and cooperation". New York, 1952.).
Основной факт общественной жизни - сотрудничество, а сотрудничество может нормироваться только согласованием обязанностей сотрудников, но не разграничением их прав. Поэтому объективное право, как совокупность норм, регулирующих поведение людей в общежитии, есть в первую очередь не система личных прав, а система социальных обязанностей ("Общая теория права, - говорит известный австрийский (ныне американский) юрист Ганс Кельсен, - с явным отсутствием внимания относится к понятию юридической обязанности" (Reine Rechtslehre, 1934, стр. 46). Однако, сам Кельсен, все труды которого посвящены разработке идеи правовой нормы, как основы юридического метода, не вносит ничего нового в разработку этого, - с моей точки зрения, основного, юридического понятия. Кельсен игнорирует социальную функцию права и идею социального долга личности, но видит в обязанности лишь функцию правовой нормы в применении ее к индивидууму ("General Theory of Law and State", Кэмбридж, 1945, стр. 58-59).).
{119} Настоящий очерк посвящен обоснованию и развитию этой мысли. Она начинается с критики традиционной доктрины права в ее двух формах, индивидуалистической и социалистической, - которые расходятся между собой во всех пунктах, кроме одного основного, а именно, ошибочного, с моей точки зрения, построения системы объективного права на моменте личных субъективных прав. В дальнейшем я делаю попытку дать конструкцию идеи права, как нормы социального долга. И, наконец, в двух последних главах намечаю приложение этой социальной концепции права к двум главнейшим правовым институтам - к государству и к праву собственности.
Основы социальной теории права заложены в трудах немецкого юриста Отто Гирке, а ее наиболее блестящий представитель - французский философ права и государствовед Леон Дюги, к идеям которого примыкает в некоторых частях настоящая работа.
Привожу список трудов Леона Дюги, на которые делаются ссылки в дальнейших частях этой статьи.
Leon Duguit. Etudes de droit public. I. L'Etat,, le droit subjectif et la loi objective. Paris, 1901.
Первая и, как мне кажется, наиболее выразительная формулировка теории права Дюги.
Leon Duguit. Etudes de droit public. II. L'Etat, les gouvernants et les agents. Paris, 1903.
{121}
Первоначальная форма теории государства, впоследствии подвергшаяся значительным изменениям.
Leon Duguit. Cours de droit constitutionnel, впоследстеии переименованный В Traite de droit constitutionnel.
Этот курс переиздавался много раз; последнее издание в пяти томах вышло в 1927 году. В нем дается пространное изложение всех учений Дюги, которое именно вследствие своей пространности теряет в отчетливости и яркости. Русский перевод одного из первых изданий курса появился в составе "Библиотеки для самообразования" под заглавием "Конституционное право. Общее учение о государстве". СПБ. 1908. Курс Дюги содержит, кроме общей теории права и государства, подробное описание государственного строя Франции в эпоху третьей республики.
Leon Duguit. Le droit individuel, le droit social et la transformation de l'Etat. Paris, 1908.
Краткое и недостаточно отчетливое изложение теории права и государства. Этот этюд Дюги появился в русском переводе под заглавием "Социальное право. Индивидуальное право. Преобразование государства". Перевод Ал. Либензон. СПБ. 1909.
Leon Duguit. Les transformations du droit prive depuis le Code Napoleon. Paris, 1912.
Самое блестящее произведение Дюги, в котором он показал себя мастером также в области гражданского права.
