1920-й. Части Красной Армии на подступах к Новочеркасску. Наступает конец власти белых. Паника в стане врага.
Предлагают бежать за рубеж и Грекову. Вот что рассказывает художник о тех днях:
Трубачи Первой Конной армии.
«Но вот приближался фронт гражданской войны. Шла агитация, что большевики всю интеллигенцию уничтожают. Многие учителя пошли отступать пешком за бегущими на юг белыми. Я не хотел соединять свою судьбу с теми, от кого я всю жизнь видел только оскорбления и унижения. И по убеждениям, и по взглядам я не был с ними, и я никогда не верил в движение белых. Я решил остаться…»
Никогда он не забудет ночь на 7 января 1920 года, когда лава красной конницы на плечах врага врывается на пылающий мост, не забудет, как зловеще дымят на белом снегу неприятельские танки… Через пять лет все это найдет свое блестящее пластическое выражение в известном всем полотне.
Наступило утро. И вместе с цокотом копыт, пением труб и рокотом барабанов вошли в город радость и свобода. Греков ликовал. Он восторженно пишет:
«После германской войны, какой-то фальшивой, казенной, почувствовалась настоящая, волнующая, затрагивающая за живое жизнь».
Наконец Греков может петь во весь голос, он не чужой, не «лишний человек».
Вскоре случилось то, что не могло не произойти: Греков вступает в ряды Красной Армии. И с этих дней все его творчество отдано безраздельно ей, ее победам и героическим свершениям.
,Но самое главное, что сулило будущее, — пишет мастер, — это то, что в Красной Армии интересовались искусством. На него смотрели серьезно, и мы, художники, получали какую-то значимость».
Первой из его картин была «Вступление полка имени Володарского в Новочеркасск».
Греков рассказывал:
«В это время я написал несколько вещей, которые были в двадцатом году первым живописным украшением первого рабочего клуба в доме бывшего дворянского собрания. Одна из этих вещей сейчас в Музее Красной Армии — это занятие Новочеркасска пехотным полком имени Володарского…»
На маленьком листе фанеры (а не на обычном холсте) написано это драгоценное по своему значению произведение.
…Город открыл свои просторы победителям. Привольно, широко дышится в этом снежном пространстве. Только-только схлынули с улиц соединения белых, и следы на искромсанной дороге дают возможность представить себе страшную картину отступления. Художник увидел и написал этот момент.
П. Кривоногов. Комиссар крепости.
Части красных на миг остановились.
И в эту минуту к ним прильнули люди, народ, который их долго ждал. Просто, естественно написана сцена встречи. В ней весь Греков — прямой, открытый.
И что очень важно в искусстве, тем более в батальной живописи, Греков — художник, знающий, перечувствовавший все то, что он пишет. И это, пожалуй, одно из самых главных и бесценных его качеств, которые помогли ему дальше создать сонм картин, отразивших целую эпоху из жизни борющегося народа. Это мог сделать только истинный сын народа…
… Лютый мороз. Буран. Снежная пурга врывается в ряды отступающих. Зловещий вечерний закат багряными полосами метит последние дни жизни белой армии — кучки отщепенцев, не понявших, ненавидящих свой же народ. Стынут офицерские полки, не помогают ни башлыки, ни поднятые воротники… Коченеют, замерзают отборные белые силы. Метет поземка. Впереди ночь. Без сна. Без надежды…
«Отверженные»…
Так назвал Греков этот холст, в котором звучат лучшие традиции русской реалистической школы. Сила художественного воплощения в знании автором корниловцев, в личностном к ним отношении. Этот холст мог написать только современник и очевидец…
«В отряд к Б уд е н н о м у»… Шедевр написан в 1923 году. Начало легенды… Первый ручеек, создавший позже неодолимую, властную, непокоримую реку.
Человек идет защищать свою правду. По бескрайней, первозданной степи движется всадник.
Он неспешно прикрепляет красную ленту к шапке, загорелое суровое лицо, на лице — глубокое раздумье. Позади полный риска путь. Кони устали. Обвисли плечи седока.
Но привычен человек к жаре, долгой дороге, многое повидал и передумал. Теперь у него один путь…
И с него он не свернет…
Потому так четок, скульптурен силуэт. Он будто вылеплен щедрым донским солнцем. Ничего лишнего, плакатного, бьющего на эффект нет в этой картине. Наоборот, художник убрал все мешающее рассмотреть главное — Человека. Потому так незаметно утонула в сизой мгле степь, став идеальным фоном. Потому так коротки и тревожны тени на земле, подчеркивающие внутреннее движение.
Б. Неменский. Сестры наши.
… Ночь. Луна. Безмолвная станица. Где-то вдали горят огоньки окон. Кто в станице? Красные или белые?
Тишина. На снегу следы колеи. Земля, бурая от прошлогодней травы. Два коня. У крайнего домика с таинственно алыми огнями в окнах — фигура разведчика.
Тайна и тревога объемлют картину. Еще миг — и взорвется призрачная тишина, и грянет первый выстрел. Так тихо, что, кажется, слышишь стук горячего молодого сердца бойца-развед-чика, притаившегося у окна. Опасность, безмолвие, тайна. Все это передал художник в картине «Ночная разведка», созданной в 1924 году…
В том же году написал еще один «лунный» мотив. Но если в первой картине, «Разведка», все полно ожидания, то вторая картина могла называться «Развязка».
Холодный саван смерти окутал степь. Лунно. Посверкивает хрусткий наст. На снегу, задавив все, — огромное черное чудовище — танк.
Чужой пришелец. Он мертв. Как мертвы его защитники и хозяева. Только не заметенные пургой глубокие следы на снегу ведут немой рассказ о жаркой схватке, о битве, которая бушевала здесь час-два назад… Сейчас тихо на этом залитом луной кусочке планеты.
Жутко раскинулись трупы. Умолкли яростные крики. Не слышно грохота выстрелов. Только воет, воет поземка и равнодушно светит далекая луна.
Словно из бронзы отлита картина Грекова «Красное знамя в Сальских степях». Так эпически построена композиция картины. Золотая светлая заря залила вечернюю темнеющую степь.
Свежий ветер гонит легкие облака, чуть колышет знамя, острым копьем воткнувшееся в небо. Стяг горит нестерпимо ярким багрово-алым цветом. В нем жар юных сердец, вся непо-коримая сила горячей людской крови, мощь веры в победу.
Поэтому так сплотились люди, всадники у красного знамени. Тянется сизый дымок от догорающих походных костров.
И сейчас, в эту минуту клятвы, все будто замерло на какой-то миг. И старый, и малый не сводят глаз со стяга — символа победы и правды. Застыли тачанки, готовые к бою, замер сверкающий клинок в руках Буденного.
М. Самсонов. По военным дорогам. Фрагмент.
Еще мгновение — и торжественная тишина разорвется от многоголосого клича, от грохота тачанок, от ржания коней. Художник запечатлел миг, торжественный и единственный, как единственна и неповторима каждая минута нашей жизни.
Картина песенна и былинна в самом высоком смысле этих слов. В ней есть и тревога, и восторг, и порыв. В ней нет одного — неправды, ложного пафоса и ходульности.
«Тачанка. Пулеметам продвинуться вперед!». Этот холст, написанный в 1925 году, являет нам пример органического соединения романтизма и реализма или, если хотите, своеобразного «романтического реализма».
Раскаленная добела стерня. Бескрайние, почти мифические дали степи. Над жародышащим простором свинцово-серая мга, древняя, как сам мир.
И вот из этого пекла, подобно стреле, пущенной из богатырского лука, вдруг вылетает упряжка коней. С грохотом разрывая вековую тишину, летит тачанка — героическая дочь гражданской войны.
Эта античная квадрига, которую ведут не шлемоблещущие боги, а чумазые, озорные, пыльные и израненные красноармейцы — герои, воспетые в песнях и поэмах, живые, неумирающие, как вечен сам народ.
Они, эти герои гражданской войны, не боясь ни черта, ни дьявола, ни огня, являлись подобно грому с ясного неба, налетая, как смерч, уничтожая все на пути… И, кажется, нет силы, способной остановить стремительно летящую тачанку, грозную для врагов — провозвестницу наших, катюш», ныне ставшую преданием и легендой!
Батальные картины Грекова бесчисленны. Они многофигурны, сюжетны и, если хотите, предельно информативны, настолько досконально знал художник обстановку воссозданных им боев.
«Чертов мост»… 1931 год.
Как рождается подвиг?
Как звучит струна, готовая вдруг оборваться на самой высокой ноте, но вопреки ожиданиям остающаяся звучать вечно?
Как?..
П. Кривоногос. Победа Фрагмент.
Хрупкие мостки в две доски, рассчитанные на пешеходов. По ту сторону крутого и бездонного оврага — тайна. Ржет, упирается, не хочет идти на мост гнедой шалый конь.
