Они или Создателя лишают [чести] быть Творцом сущего, ибо Он не был бы Господом сущего, если зло, как они говорят, само по себе имеет самостоятельность и сущность. Или опять-таки, желая, чтобы Он был Творцом всяческих, по необходимости делают Его и творцом зла, потому что, по словам их, и зло – в числе оных. А это кажется нелепым и невозможным, потому что зло не от добра, не в нем и не через него. Ибо не будет уже то и добром, что имеет смешанную природу или стало причиной зла.
И некоторые еретики, [172] отпав от церковного учения и потерпев крушение в вере (ср. 1 Тим. 1:19), в безумии своем также приписывают злу самостоятельность. Кроме истинного Отца Христова, воображают себе иного Бога и сего нерожденного творца зла и родоначальника порока признают и создателем твари. Но нетрудно опровергнуть их, исходя из Божественных Писаний и самого человеческого разума, которым, измыслив это, приводятся они в беснование. Посему Господь и Спаситель наш Иисус Христос, подтверждая слова Моисеевы, что Господь Бог един есть (Втор. 6:4), говорит в Евангелии Своем: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли (Мф. 11:25). Если же один Бог и Он – Господь неба и земли, то как быть иному Богу, кроме Него? Где будет признаваемый ими «Бог», когда в целом объеме неба и земли все наполняется единым и истинным [Богом]? И как иному быть творцом того, над чем Господь есть Сам Бог и Отец Христа, по слову Спасителя? Разве скажут, что злой может быть Господом над тем, что принадлежит благому Богу, как бы в равновесии с Ним. Но если станут утверждать это, то смотри, в какое впадут нечестие. Между равносильными невозможно будет найтись превосходнейшему и совершеннейшему. Ибо если без воли одного существует другое, то в обоих – сила и в обоих – немощь; [первое,] потому что бытием своим превозмогают произволение друг друга; и [второе –] в обоих – немощь, потому что, когда не хотят они, против воли выходит дело, и благой существует против воли злого, и злой – против воли благого.
7. С другой стороны, можно сказать и следующее. Если видимые вещи суть произведения злого, то что будет произведением благого? Ибо ничего не видно, кроме одной лишь твари, сотворенной Создателем. Что же служит признаком бытия благого при отсутствии Его произведений, по которым бы можно было познать Его? Ибо Создатель познается из произведений. Да и вообще, как будут находиться [вместе] два существа, противоположные друг другу? Или что будет разделять их, чтобы существовали они отдельно одно от другого? Вместе им быть невозможно, потому что они разрушительны друг для друга; не могут существовать и одно в другом, потому что несоединимо и неподобно [Col. 15] естество их. Следовательно, нечто третье окажется разделяющим их, и оно будет также Бог. Но останется неизвестным, к какому естеству принадлежит сие третье: к естеству ли доброго или к естеству злого. Ибо к естеству того и другого принадлежать ему невозможно.
Итак, поскольку такая мысль их оказывается провальной, необходимо воссиять истине церковного ведения, а именно, что зло возникло не от Бога и не в Боге, что его не было вначале и нет у него какой-либо сущности, но люди, с утратой представления о добре, стали измышлять и воображать не-сущее сами себе, по своему произволу. Как смежающий глаза, когда солнце взошло и вся земля осиявается светом его, воображает себе тьму, хотя и нет тьмы, и потом ходит, блуждая, как во тьме, нередко падая, приближаясь к обрывам, сам же остается в той мысли, что нет света, а есть тьма, ибо, думая, что смотрит глазами, вовсе ничего ими не видит, – так и душа человеческая, смежив око, которым может созерцать Бога, измыслила себе зло и, на него обратив свою деятельность, не знает, что, представляя себя делающей нечто, ничего она не делает, потому что измышляет не-сущее. И остается уже не такой, какой сотворена, но в какое смятение сама себя привела, такой и оказывается. Ибо сотворена была созерцать Бога и просвещаться Им; она же вместо Бога взыскала тленного и тьмы, как и Дух говорит в одном месте Писания: сотвори Бог человека праваго, и сии взыскаша помыслов многих (Еккл. 7:30). Так произошло и образовалось вначале изобретение и измышление зла людьми.
Но нужно сказать уже и о том, как люди дошли до идольского безумия. Из сего ты узнаешь, что изобретение идолов было вовсе не от добра, но от зла. А то, что имеет дурное начало, будучи всецело дурным, никогда ни в чем не может быть признано добрым.
8. Душа человеческая, не удовольствовавшись измышлением зла, постепенно начала уходить в еще худшее. Познав различия удовольствий, утвердившись в забвении Божественного, услаждаясь телесными страстями и взирая на одно лишь нынешнее и на славу его, душа помыслила, что нет уже ничего, кроме видимого, но одно преходящее и телесное является добром (ср. 2 Кор. 4:18). Совратившись же с пути и забыв, что сотворена по образу благого Бога, не созерцает уже при помощи данных ей сил Того Бога Слова, по Которому и сотворена, но, став вне себя самой, останавливается мыслью на не-сущем и воображает его. И, закрыв в себе множеством столпившихся телесных вожделений имеющееся в ней как бы зеркало, в котором одном могла она видеть образ Отца, больше не видит уже того, что должно умопредставлять душе, а носится повсюду и видит одно то, что подлежит чувству. [Col. 17] Оттого, исполнившись всякого плотского вожделения и волнуемая мнениями об этом, наконец воображает Того Бога, Которого предала забвению в уме, в телесном и чувственном [виде], присвоив наименование Бога видимому и прославляя одно то, что ей кажется угодным и на что взирает она с удовольствием. Итак, идолослужению предшествует зло как причина. Люди, научившись придумывать себе не-сущее зло, вообразили себе также и не-сущих богов. Представь, что [человек,] погрузившийся в глубину, не видит уже света и вещей, видимых при свете, потому что глаза его обращены вниз и над ним лежит толстый слой воды; ощущая же одно то, что находится в глубине, думает он, что кроме сего нет уже ничего, а, напротив того, эти видимые им вещи и составляют все в собственном смысле существующее. [173] Так в древности безумные люди, погрузившись в плотские пожелания и мечтания, предав забвению и понятие, и мысль о Боге, при слабом своем рассудке, лучше же сказать, подпав неразумию, видимые вещи
