по природе бессловесных, всяких птиц, четвероногих, и домашних и диких, также пресмыкающихся, каких только производят земля, море и всякое водное естество. Люди, впадая в неразумие [209] страстей и сластолюбия и не имея в виду ничего иного, кроме удовольствий и плотских вожделений, как сами устремились мыслью в эти свойственные бессловесным дела, так и стали представлять в виде бессловесных же и Божество, по разнообразию страстей своих изваяв такое множество богов. [210] Ибо у них есть изображения четвероногих, пресмыкающихся и птиц; как и истолкователь божественного и истинного благочестия говорит:
но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся. Потому предал их Бог постыдным страстям (Рим. 1:21–23, 26). Осквернив наперед душу наслаждениями бессловесия, как сказано выше, ниспали люди до подобных изображений Божества, а по падении, уже как бы преданные тем самым, что отвратился от них Бог, погрязают в этом и Бога, Отца Слова, изображают в подобии бессловесных.
Так называемые у эллинов философы и ученые, когда обличают их в этом, не отрицают, что видимые их боги суть изображения и подобия людей и бессловесных, но в оправдание свое говорят, что все сие у них для того, чтобы через это являлось им Божество и давало ответы, потому что невидимого Бога невозможно иначе познать, нежели при помощи подобных изваяний и обрядов. А другие, превосходя этих любомудрием и думая сказать нечто еще более глубокомысленное, говорят: учреждения и изображения эти введены для призывания и явления божественных ангелов и сил, чтобы, являясь в этих изображениях, сообщали они людям ведение о Боге; это как бы письмена для людей: читая их по бывающему в них явлению божественных ангелов, могут они познать, какое [должно] иметь понятие о Боге. Так они баснословят, а не богословствуют, – да не будет сего! Но если кто-нибудь тщательно исследует это рассуждение, то найдет, что и их мнение не менее ложно, так же как и тех, о ком шла речь прежде.
20. Иной, приходя к ним, перед судом истины мог бы спросить: почему Бог отвечает и познается через идолов – по причине ли вещества, из какого они сделаны, или по причине данного им образа? Если по причине вещества, то зачем нужен образ? [Col. 41] Почему прежде изготовления из него Бог не является просто во всем веществе? [211] Напрасно воздвигали они стены храма, заключая в них один камень, или одно дерево, или часть золота, когда вся земля наполнена их сущностью. А если причиной божественного явления бывает наложенный на вещество образ, то какая нужда в веществе золота или чего-либо иного? Почему Богу не являться лучше в самих в природе существующих животных, образ которых имеют изваяния? На этом основании мысль о Боге была бы более подходящей, если бы являлся Он в одушевленных живых существах, словесных или бессловесных, и не нужно было ожидать Его явления в вещах неодушевленных и недвижущихся. В этом случае язычники впадают в нечестие, в котором всего больше противоречат сами себе. Естественных животных, четвероногих, птиц и пресмыкающихся почитают мерзостью и гнушаются ими или по причине их свирепости, или нечистоты, однако же, изваяв их подобия из камня, дерева, золота, боготворят оные. Надлежало бы им лучше чтить самих животных, нежели почитать изображения их и в них поклоняться им. Или, может быть, в идолах ни то ни другое (ни образ, ни вещество) не служит причиной Божия присутствия; призывает же Божество на них одно сведущее искусство, которое само есть подражание природе? Но если при помощи знания нисходит Божество на изваяния, то, опять-таки, какая нужда в веществе, когда знание в человеке? Ибо если вообще Бог является в изваяниях при помощи одного искусства и потому изваяния почитаются как боги, то надлежало бы поклоняться людям, как виновникам искусства, и их чтить, поскольку они разумны и в себе самих имеют знание.
21. На второе же, конечно более глубокомысленное, оправдание их не без основания можно сказать следующее. Если делается это у вас, эллины, не по причине явления самого Бога, но по причине присутствия там ангелов, то почему изваяния, через которые призываете вы силы, у вас лучше и выше самих призываемых сил? Делая скульптурные изображения, как говорите, для приобретения понятия о Боге, присваиваете этим изваяниям честь и наименование Самого Бога и через это совершаете неугодное дело. Признавая, что сила Божия превыше ничтожества идолов, и потому осмеливаясь через них призывать не Бога, но низшие силы, потом, оставив силы эти в стороне, присвоили вы имя Того, Чье присутствие для вас страшно, камням и деревьям; и не камнями, не произведением человеческого искусства именуете их, но богами и поклоняетесь им. Если, как ложно уверяете, это у вас письмена для умозрения Бога, [212] то несправедливо знаки предпочитать означаемому. Если кто напишет царское имя, то предпочитающий написанное царю [Col. 44] не останется в безопасности, а, напротив того, будет наказан смертью. Письмена же изобретаются искусством пишущего. Так и вы, если имеете здравый рассудок, то не можете на вещество переносить признак Божества, но даже изваяния не сможете предпочесть изваявшему человеку. Ибо если [идолы], точно так же, как письмена, означают явление Бога и потому, как означающие собою Бога, достойны обоготворения, то изваявшему и начертавшему их, я имею в виду опять художника, тем более надлежит быть обоготворенным, потому что он и могущественнее, и божественнее [идолов] настолько, насколько они по его изволению обтесаны и получили свой вид. Поэтому если достойны удивления письмена, то написавший их возбуждает гораздо большее удивление своим искусством и душевным знанием. Итак, если идолов не следует по этой причине почитать богами, то можно еще предложить вопрос об идолобесии, если кому желательно знать причину, почему идолы имеют такой образ.
22. Если Божество человекообразно, а потому так и изображается, то для чего Ему присваивают подобия бессловесных существ? Если же Ему присущ образ бессловесных животных, то почему присваивают Ему также изваяния существ разумных? А если в Нем то и другое и в том и другом виде представляют они Бога, потому что [Он] имеет подобие и бессловесных, и разумных существ, то для чего разделяют соединенное и отдельно делают изваяния бессловесных и изваяния людей, а не имеют их изваяния вид и тех и других, каковые изображения действительно можно найти в мифологии, например Сцилла, Харибда, Гиппокентавр и Анубис [213]
