в такой мере искушает душу и подавляет скорбью, в какой хочет, но в какой попущено ему Богом. Только душа, все перенося мужественно, да держится упования по вере, ожидая от Бога помощи и заступления; и невозможно, чтобы она была оставлена. Напротив того, чем более подвизается душа, прибегая к Богу с верой и надеждой и несомненно ожидая от Него помощи и избавления, тем скорее избавляет ее Господь от всякой одержащей [429] ею скорби. Ибо Он знает, насколько душа должна подвергаться испытанию и искушению, – настолько и попускает, только бы она пребывала терпеливой до конца и не постыдилась, как сказано: скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование, упование же не посрамит (Рим. 5, 3-5). И еще: якоже Божия слуги, в терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах… (2 Кор. 6, 4). И Господь говорит: претерпевый же до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22); и еще: в терпении вашем стяжите душы вашя (Лк. 21, 19). И в другом месте говорит: кто верова Господеви и постыдеся? Или кто пребысть в страсе Его и оставися? Или кто призва Его, и презре и (Сир. 2, 10)?
Люди, не имеющие много смысла и ума, умеют испытать и различить, какую тяжесть и поклажу может нести каждое животное, например, лошак или верблюд, и кладут бремя по силам животного. Если горшечник, сделав сосуды, не положит их в печь, чтобы обжечь для твердости, то не бывают они годными к употреблению людьми, но знает он, сколько времени надобно держать их в огне, пока не сделаются годными, и не оставляет их в печи сверх надлежащего времени, чтобы не стали недоделанными и негодными к употреблению. Итак, если люди в рассуждении тленного и видимого имеют столько разборчивости и знания, то кольми паче Бог, непостижимый в ведении и разумении и совершенная Премудрость, знает, сколько имеют нужды в испытаниях и искушениях души, желающие благоугодить Ему и вожделевающие улучить вечную жизнь, чтобы, таким образом, мужественно, с готовностью и упованием, претерпев всякую скорбь до конца, потом уже сделаться благоискусными и способными к получению Небесного Царства?
Как пенька не бывает годной для пряжи из нее самых тонких ниток, если не треплют ее много раз, и чем больше колотят ее, тем она делается чище и удобнее для пряжи, так и боголюбивая душа, подвергаясь многим испытаниям и искушениям и мужественно претерпевая скорби, делается чище и пригоднее к духовному деланию истончания, и, наконец, удостаивается наследовать Небесную область Царствия. Как сделанный вновь сосуд, только что брошенный в огонь, негоден еще для употребления людьми, или как младенец не способен к делам мирским, потому что не строит городов, не может ни сажать, ни сеять, ни делать другого какого-либо мирского дела, ибо он еще младенец, – так и души, соделавшиеся причастными Божией благодати, по причине младенчества их, благодатью Господней оставляются в услаждении и покое духа, так как еще не испытали от лукавых духов различные искушения и скорби, в которых обнаруживается терпение, но пребывают пока младенчествующими и, скажу так, непригодными для Царствия, как сказано: Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша вси, убо прелюбодейчиши есте, а не сынове (Евр. 8, 12). Таким образом, скорби и искушения полезны человеку, делают душу благоискусной и твердой, если она мужественно, охотно, с доверенностью к Богу и с упованием переносит все случающееся, с несомненной верой ожидая избавления от Господа и милости Его. И ей невозможно не получить обетования Духа и избавления от порочных страстей, но сподобится она этого как благоискусная и верная в терпении, до конца сохранившая упование на Господа.
Святые мученики, как видим, терпели многие мучения и, приблизившись к смерти, с упованием на Господа устояли в добром исповедании, и, таким образом, оказавшись благоискусными, сподобились получить венцы правды. И те, которые перенесли больше мук, и притом тягостнейших, те приобрели большую славу и дерзновение перед Богом; а те, которые, убоявшись скорбей и бичеваний, отступили от веры, не устояв до конца в добром исповедании, те оказываются робкими и смущенными и здесь, и в день Суда. Таким же образом и души, преданные скорбям для испытания, невидимо и различно мучимые лукавыми духами, как тайно, внутренней тяготой скорбей, или лукавыми помыслами, так и явно, телесными страданиями, – если будут мужественно терпеть, сохранять упование и ждать мздовоздаяния от Господа, то сподобятся венцов правды, имея внутри себя то же избавление, и в день Суда приобретут одинаковое с мучениками дерзновение перед Богом. Ибо одинаково мучение в скорбях, одними претерпеваемое на кресте, другими от лукавых духов, на них действующих. И чем большие терпят скорби и нападения от лукавого, до конца сохраняя упование, тем большую приобретают себе славу у Бога. И здесь еще, по упованию своего чаяния, будут они избавлены и сподобятся утешений Духа, и там соделаются наследниками вечных благ и Царства. А те души, которые поддаются робости и страху, не вытерпев скорбей, и даже доходят до нерадения, нетерпеливости и отчаяния, – совращаются с праведного пути и не ожидают до конца Господней милости, те, как оказавшиеся неправедными, как возмогут улучить вечную жизнь? Ибо всякая душа, ради Господа, за нас умершего, до самой смерти бывает обязана великодушествовать, терпеть до конца и сохранять упование на Него, чтобы таким образом сподобиться вечного спасения.
Ибо все, желающие совершенно избавиться от вечной геенны, в которой мучаются грешники, и улучить вечное Царство, здесь постоянно терпят геенские скорби, по причине искушений, наводимых лукавым. И если до конца терпят, с верой ожидая Господней милости, то, по благодати, избавляются от искушений и скорбей, удостаиваются внутреннего общения со Святым Духом, а там избавятся от вечной геенны и наследуют вечное Царство Господне. Сам Господь определил, чтобы таков был путь вводяй в живот, по написанному: узкая врата и тесный путь, – поэтому мало идущих по оному (Мф. 7, 14).
Итак, поскольку такая предлежит нам надежда и такие даны обетования нелживым Богом, то мужественно будем переносить всякое восстание лукавого и всякую скорбь, в уповании на уготованное нам на небесах. Ибо какие бы скорби ни терпели вы
