«А я, – сказал первый брат, – открыв свой помысел, омыл ноги старца слезами, умоляя помолиться обо мне. И по его молитвам получил исцеление от Господа».
Поэтому каждый, просящий кого-либо из отцов об исцелении от помысла, должен просить его об этом с болью душевной и от всего сердца, как Бога, и тогда он получит исцеление. Тот же, кто небрежно рассказывает о своем помысле, не только не получает никакой пользы, но, напротив, принимает осуждение.
40. Авва Исаия сказал: «Простота, себя не оценивающая, очищает сердце от лукавства».
41. Он же сказал: «Кто общается с братом своим, не расставаясь со злыми помыслами, тот не избежит печали сердечной».
42. Еще сказал: «Напрасен духовный труд того, кто говорит одно, а в сердце, по своему лукавству, имеет другое. Не сближайся с таким человеком, чтобы он не заразил тебя ядом своей скверны».
43. Также сказал: «Жажда прибыли, чести и удовольствий воюют с человеком до самой его смерти. Но никогда нельзя снисходить к ним».
44. Авва Феодор Фермейский говорил: «Если ты дружишь с кем-либо и случится ему впасть в искушение блуда, то, если можешь, скорей подай ему руку и извлеки из пропасти. Если же он впадет в ересь и не согласится с твоими убеждениями отстать от нее, то немедленно прекрати с ним всякое общение. Если же продолжишь дружить с ним, то знай, что и сам скоро падешь вместе с ним в ров погибели».
45. Некто из отцов рассказывал, что при авве Исааке один брат пришел в храм обители Келлий в малом кукуле. [345] Старец выгнал его из церкви со словами: «Ты не можешь оставаться в храме, так как здесь только монахи, а ты мiрянин».
46. Пришел один из старцев к авве Феодору и сказал: «Такой-то брат вернулся в мiр». Старец ответил: «Этому ли надо удивляться? Удивляйся скорее тому, что кто-то смог избежать ненасытных челюстей врага».
47. Он же пришел некогда к авве Иоанну, который был евнухом с рождения. Тот сказал ему: «Когда я жил в Скиту, нашим главным занятием были дела души, а рукоделие – на втором месте. А для нынешних монахов возделывание души стало занятием второстепенным, а второстепенное дело стало главным».
Брат спросил: «Что это за дело души, которое для нас теперь стало второстепенным? И какое это второстепенное дело, которое теперь считается главным?» Старец ответил: «Все совершаемое согласно заповеди Божией есть дело души. А работать и собирать средства на жизнь – это следует считать делом второстепенным».
Брат попросил: «Разъясни мне свои слова». И старец сказал: «Вот ты услышал обо мне, что я заболел, и тебе нужно меня навестить. Но ты говоришь сам себе: „Что мне делать? Бросить работу и немедля отправляться к старцу? Нет, лучше я закончу дело, а затем пойду“. Потом у тебя появляется другой повод, чтобы остаться, и ты так и не посещаешь меня. Другой брат просит тебя: „Помоги мне, брат“. А ты говоришь сам себе: „Бросить ли мне свое дело и пойти потрудиться вместе с ним?“ Но если ты не пойдешь ему помогать, то презришь заповедь Божию, которая и есть дело души, и будешь заниматься второстепенным делом, каким является твое рукоделие».
48. Еще сказал: «Никакая добродетель не может сравниться с тем, чтобы никого не уничижать».
49. Брат сказал авве Феодору: «Я хочу за свою жизнь исполнить все заповеди». Старец же рассказал ему об авве Феоне, как и тот однажды сказал: «Хочу всегда думать лишь о Боге и пребывать вместе с Ним». Он взял муку, испек хлеб и остался в келии. Но когда к нему пришли нищие, он отдал им весь хлеб. Другим беднякам он отдал одежду и остался в келии, препоясанный лишь наплечной накидкой. И все равно он продолжал упрекать себя в том, что не исполнил заповедь Божию.
50. Авва Авраам Иверский спросил авву Феодора Елевферопольского: «Что лучше стяжать, авва, славу или бесчестие?» Старец ответил ему: «Что касается меня, то я хочу лучше стяжать славу, чем бесчестие. Если я совершу доброе дело и буду прославлен, то смогу осуждать свой помысел, говоря, что я недостоин этой славы. А бесчестие приходит и за дурные дела. Чем я утешу свое сердце, если буду знать, что из-за меня введены в соблазн люди? Итак, лучше творить добро и быть за это прославляемым». Авва Авраам ответил: «Хорошо ты сказал, авва».
51. Амму Феодору спросили: «Как можно, слыша различные речи и все, что достигает твоих ушей, оставаться и пребывать с единым Богом?» И она ответила: «Как в том случае, когда ты сидишь за трапезой и перед тобой ставят много различных яств, но ты их вкушаешь без удовольствия, так же, когда слышишь слова мiрских людей, направляй свое сердце к Богу. Имея такое расположение, не получая удовольствия от слышимого, ты не претерпишь и никакого вреда».
52. Однажды старцы в Скиту вместе вкушали трапезу. Среди них был и авва Иоанн Колов. Один пресвитер встал, чтобы подать чашу воды, но никто не решился взять ее из рук пресвитера, кроме аввы Иоанна Колова. Старцы удивились и сказали ему: «Как ты, будучи меньше всех, дерзнул, чтобы тебе прислуживал сам пресвитер?» Он же ответил: «Встав, чтобы подать другому чашу, я радуюсь, если все принимают ее, так как от этого дела милосердия получаю духовную награду. А сейчас я взял чашу из рук другого человека, чтобы он получил награду и не огорчился из-за того, что никто не взял чашу». Когда он это сказал, все удивились его рассудительности и получили духовную пользу.
53. Брат спросил авву Иоанна: «Почему моя душа, будучи вся изранена страстями, не стыдится осуждать ближнего?» Старец же рассказал ему следующую притчу об осуждении: «У одного бедного человека была жена. Он увидел другую женщину, более миловидную, и сделал ее своей второй женой. Но он был настолько беден, что у обеих не было даже одежды.
Как-то в одном месте устраивали большой праздник, и жены попросили мужа взять их с собой. Он спрятал их в бочке и, сев на корабль, прибыл на праздник. Когда настал полуденный зной и все люди разошлись и заснули, одна из жен выглянула из бочки и, увидев, что никого вокруг нет, вылезла, собрала среди мусора старую одежду, сделала себе накидку и стала смело ходить по улицам. Другая же сидела нагая в бочке и говорила: „Вот блудница, и ей не стыдно ходить голой“. Наконец муж, раздраженный ее
