Итак, отрок ежедневно, ежегодно развивал свои познания, пока не произошло, наконец, событие в Его жизни. Это событие привлекло на себя внимание всех христиан и всех, изучающих Новый Завет, и могло бы остаться непонятным без вышеприведенного объяснения.
Когда Иисус вступил в тринадцатый год своей жизни, то в апреле, как и положено, состоялся праздник пасхи. Этот праздник имел наибольшее значение для иудейского календаря, и празднование его считалось священным долгом всех иудеев. Он праздновался в знак воспоминания и увековечения важнейшего события в жизни еврейского народа: ангел смерти прошел по всему Египту, умерщвляя всех первородных детей, в каждом доме, не считаясь с сословием, за исключением домов всех пленных иудеев, отметивших порог двери жертвенной кровью, в знак своей веры. Мы не имеем возможности объяснить здесь это кажущееся сверхъестественным событие, которое признано теперь естественным при его изучении. Мы только мельком упоминаем о нем.
Законодатели Израиля назначили праздник Пасхи постоянным символом этого столь важного для народа события, и всякий уважающий себя еврей считал своим долгом принять участие в его соблюдении и таинстве. Каждый набожный еврей стремился, если только мог, к этому времени в Иерусалим.
Ко времени праздника Пасхи, о котором мы говорили, Иисусу как раз минуло тринадцать лет, и этот возраст давал Ему, по церковным законам, право участвовать со своими соплеменниками в пасхальном ужине и примкнуть к собранию мужчин при благодарственном молебне в синагоге.
В том году Иисус сопровождал отца и мать в их путешествии в Иерусалим и во второй раз посетил этот святой город. Следует вспомнить, что первое посещение произошло в то время, когда мать принесла Его туда из Вифлеема еще младенцем, согласно еврейским законам, и к Нему подошла пророчица, достигшая глубокой старости, и стала славить в Нем Господа.
Отец, мать и ребенок – божественная Троица человеческого родства – медленно шли по главной дороге, ведущей от Назарета до Иерусалима. Отец и мать были озабочены мелочами путешествия и в то же время набожно размышляли о предстоящем священном празднике. Но мысли отрока были далеко от всего этого. Он размышлял о глубоких мистических истинах, которые столь быстро постиг за последние годы, и с восторгом ожидал встречи со старшими мистиками в храмах и на площадях Иерусалима.
Надо помнить, что под еврейским церковным учением и формализмом, составляющими суть народных познаний, скрывался большой запас еврейского оккультизма и мистицизма, доступных лишь избранным. Ученые евреи внимательно изучали каббалу, или еврейские оккультные писания, и эти познания, вместе с другими схожими учениями, устно переходили от учителя к ученику и составили тайные догматы иудейской веры. И к этим высокоразвитым учителям тайных догматов и направлялся Иисус, хотя Его родители и не ведали об этом.
Их путешествие длилось четыре-пять дней, и, наконец, они узрели священный город Иерусалим, в котором дивный храм Израиля ясно выступал среди других зданий. Толпы богомольцев, среди которых шел Иосиф с семьей, сомкнулись в стройные ряды, и, сопровождаемые звуками флейты, они торжественно вошли в улицы священного города, распевая священные гимны. А отрок шел с ними, опустив голову; казалось, что глаза его видят нечто весьма отдаленное от всего окружающего Его.
Пасхальные обряды и обязанности были исполнены, все церемонии соблюдены. Праздник Пасхи длился больше недели; первые два дня считались самыми главными, в эти дни производились все обряды. Каждая семья жертвовала ягненка; каждая семья пекла и ела пресный хлеб. Прекрасное понятие о Пасхе исказилось в ужасное празднество крови, потому что в эти дни убивалось более четверти миллиона ни в чем не повинных ягнят, и их жертвовали Иегове, полагая, что Он обрадуется этому потоку невинной крови. В силу этих варварских взглядов, алтари и дворы храма багровели от крови этих бедных животных, и руки и одежды священников были испачканы, как у мясников, и все это для удовлетворения тщеславия варварского понятия о божестве.
Все это «во славу Господа»! Подумайте только! И вообразите себе чувства, которые это ужасное зрелище должно было вызвать в мистическом уме Иисуса! Как должна была возмутиться душа Его при таком извращении святого обряда! И что бы Он подумал, если б знал наперед, что через столетия будет существовать великая религия Его имени, последователи которой будут придерживаться того же ошибочного мнения о жертвенной крови, изложенного в гимнах: «Источник, наполненный кровью, текущей из жил Еммануила», или «грешники погружались в этот кровяной поток, освобождаясь от всех преступлений»? Печально, что так искажаются святые истины и учения! Не удивительно, что народ, проникнутый понятиями о божестве, наслаждающемся этим потоком крови, убил впоследствии величайшего человека, существо, пришедшее к Нему для дарования высших мистических и оккультных истин. А их прототипы сохранили через века до наших дней, настаивая на этом понятии о жертве кровью и искуплении смертью, не достойного ни одного народа, разве только племен из джунглей Африки, поклоняющихся языческому дьяволу-богу.
Глубоко возмущенный этим варварским зрелищем, отрок Иисус тихонько отстал от родителей и забрался в самые отдаленные помещения храма, где собирались великие учителя Закона и каббалы, окруженные своими учениками. Здесь мальчик присел, прислушиваясь к речам и возражениям учителей и представителей догматов. Он передвигался от одной группы к другой, слушал, обдумывал и размышлял.
Он сравнивал учения между собой и с теми истинами, которыми Он сам обладал, находясь впервые в столь сродной Ему обстановке. Он не замечал, как проходили часы, прежние беседы с путешественниками каравана померкли в сравнении с общением с этими великими оккультными учителями Израиля. Следует помнить, что великие учителя тех дней придерживались обычая излагать свои учения перед теми, кого притягивало их общество. А так как Иерусалим был центром культуры и учения Израиля, великие учителя жили там. Из этого ясно, что Иисус оказался у самого источника иудейских тайных догматов и в присутствии действительно великих учителей.
На третий день собравшаяся на празднества в Иерусалиме громадная толпа стала расходиться. Первыми удалились люди победнее, и между ними Иосиф и Мария готовились пуститься в дальний обратный путь. Собрались и друзья; все приготовления к отъезду были окончены. В последнюю минуту родители заметили, что их сын, Иисус, пропал. Они испугались, но друзья сообщили им, что видели, как сын их шел в обществе родных и соседей по той же дороге. Немного успокоившись, родители пустились в путь вместе с остальными, надеясь нагнать сына до наступления сумерек.
Но когда они дошли до первой стоянки каравана, деревни Бероти, то, не найдя там сына среди родных и соседей, сильно взволновались. В ту ночь они не спали и, как только наступила заря, расстались с другими и вернулись в Иерусалим, предполагая, что мальчик, наверное, затерялся в этом большом городе между сотнями тысяч паломников.
Каждый отец и мать поймут чувства, испытанные Иосифом и Марией при их спешном возвращении в город и поисках затерянного ребенка. Они тут и там справлялись о мальчике, но не могли попасть на Его след. До самой ночи они не добились луча надежды. Второй и третий день прошли в столь же бесплодных поисках. Три дня подряд озабоченные родители тщетно искали любимого сына, нигде не находя утешения. Мальчик, по-видимому, исчез в огромной толпе или в каком-нибудь закоулке. Родители упрекали себя, что недостаточно за Ним следили.
Они по несколько раз ходили в многочисленные дворы храма, но никто не видел мальчика и не слышал о Нем. Окровавленные алтари, богатая одежда священников, песни и проповеди, все казалось им насмешкой. У них было одно желание: вернуться к себе домой вместе с излюбленным сыном. Они молились и просили Господа, внять их молитвам, но ответа не было.
В последний день произошло странное событие. Измученные и отчаявшиеся родители еще раз зашли в храм, на этот раз в менее посещаемый двор. Они увидали толпу – значит, происходило нечто необычайное. Они инстинктивно подошли к толпе. И тогда они услышали, среди общего молчания народа, громкий отроческий голос. Это был голос их сына, Иисуса.
Они быстро продвинулись через толпу, на самый перед. И тут они увидели, к великому своему удивлению, сына среди знаменитейших ученых и учителей закона Израиля. Глаза Его выражали восторг, как будто Он видел нечто не от мира сего: отрок Иисус стоял среди величайших умов того времени и той страны, окружавших его со вниманием, а подальше толпился народ.
Чтобы лучше постичь всю необычайность картины, поразившей Иосифа и Марию, надо вспомнить, какое огромное значение евреи придавали почтению старости и подчинению юношества. Считалось неслыханным делом, чтобы отрок – еще ребенок – свободно высказывался в присутствии старых учителей, а то, что Он осмелился возражать, рассуждать и поучать в такой среде, казалось прямо чудом. И это действительно было чудо!
