они учатся чему-то новому. Поскольку они не всеведущи, воспринимать разум и опыт всех людей постоянно они не могут. Но когда они «связываются» с нами, мы становимся для них вратами — точно так же, как они служат вратами для нас. Наши врата ведут богов в мир наших чувственных ощущений и мыслей, нашего языка и нашей судьбы. Боги могут обращаться к нашему, так сказать, «досье в Летописях Акаши». Усвоить и в полной мере понять информацию, которая поступает к ним через такую связь, богам несложно — в конце концов, они же боги. (По крайней мере им это гораздо легче, чем нам — усвоить и понять то, что поступает от них.) Но добраться до этой информации, не установив с нами связи того или иного рода, они не могут.
Само установление подобной связи может пройти для нас незамеченным. Например, бог может «подключиться» к нам во сне, который мы потом забудем. Он может соединиться с нами в миг чистой радости, которую мы испытываем от восхищения теми или иными сторонами Жизни или Природы. Связь может установиться в тот момент, когда мы проходим через какое-нибудь место, приятное этому божеству, или общаемся с кем-нибудь, кто в настоящее время служит ему глазами и ушами. Это может случиться во время молитвы (даже если внутренний шум не дает вам услышать никакого отклика или во время ритуала призывания (даже если вы не участвуете в действе, а всего лишь скромно смотрите со стороны). Но когда мы не отвлекаемся и все-таки замечаем момент контакта, Присутствие божества нередко ощущается всем телом. Наш тела реагируют на присутствие Священных Сил особым образом — так, как никогда не отреагируют на голоса внутренних марионеток, выдающих себя за богов. В такие мгновения боги Познают нас., и не воображайте, пожалуйста, что при этом они ничему не учатся!
По нашим наблюдениям (и по наблюдениям многих других людей на протяжении тысячелетий), боги могут действовать как исподволь, так и напрямую. Лоис Макмастер Буджолд заметила в одной из своих художественных книг, что боги экономны, — и это действительно так. Один-единственный поступок божества зачастую может служить сразу несколько целям: отдаленным целям, которые это божество преследуют в этом мире в целом и в личных отношениях с вами, вашим непосредственным целям, вашему высшему благу, его собственному высшему благу и так далее, заодно принося некоторую пользу другим людям, которых этот поступок затрагивает лишь косвенно. Обычно все последствия того, что они с нами делают или просят нас сделать, проясняются для нас очень и очень нескоро (а то и не проясняются никогда). Боги умеют так бросить камень в пруд, чтобы круги по воде шли невообразимо долго, и это — веский аргумент в пользу того, что они видят глубже и дальше нас. Но мудрость их основана не на всеведении, а на более высокой, образно говоря, точке обзора. И в основе чудес, которые они творят, лежит не всемогущество, а умение искусно управлять взаимосвязями причин и следствий, для чего, в свою очередь, и нужна более высокая точка обзора.
Говорят, что у богов в этом мире нет других рук, кроме наших собственных, но я бы добавил: кроме наших собственных — и кроме «рук» любого другого духа, которого они сумеют склонить к сотрудничеству, пусть даже на одно мгновение. Не будем забывать, что в политеистической картине мира все строится на взаимосвязях; ничего изолированного нет. Каждый из нас постоянно взаимодействует с бесчисленными элементами всей необъятной сети бытия, даже когда мы слишком погружены в себя, чтобы это заметить. Точно так же и боги не одиноки во вселенной — и, в отличие от нас, гораздо яснее осознают с кем и как они связаны в этой всемирной Сети, а потому могут извлекать из этих взаимосвязей гораздо больше пользы. Божество может подтолкнуть человека — прямо или косвенно — к исполнению той или иной задачи, но может и прибегнуть к помощи стихийных духов или каких-нибудь иных сущностей тонкого плана, которых мы еще даже не начали классифицировать или изучать. Иными словами, боги дергают за всевозможные невидимые ниточки, пока не наступит эффект синхронии, который, наконец, привлечет наше внимание всерьез, — а всякий, кому доводилось испытать на себе взгляд божества, старающегося привлечь его внимание, согласится, что при желании боги способны устроить очень зрелищный спектакль.
На этом можно еще раз вернуться к вопросу о «не-вполне-богах», которому в этой книге посвящена отдельная глава, но обращаться к которому нам придется и в других местах чтобы не упустить из виду нечто важное. Всякий раз, когда вы пытаетесь провести для себя границу между божеством и духом, вспоминайте о том огромном вкладе, который вносят в этот мир духи, «не дотягивающие» до божественного статуса. Иной ребенок мудрее взрослого; и может оказаться так, что дух более близкий к земной обыденности, может научить вас чему-то более ценному в прикладном отношении, чем какое-нибудь великое божество. Как сказал однажды мой друг Дел, «чтоб стать мудрее, не обязательно наблюдать за планетами: можно просто смотреть на насекомых». Духи предков могут сообщить вам ценную конкретную информацию о вашей родословной и духовном наследии, как полезном, так и проблемном. Стихийные духи могут превосходно разбираться в устройстве экосистемы, в которой вы живете, и лучше кого бы то ни был понимать, как она влияет на вас, а вы — на нее. Возможно, масштабы их мудрости и не столь велики, но у «младших» духов тоже есть чему поучиться.
Для меня разница между «богом» и «не богом» не имеет никакого отношения к могуществу. Она целиком и полностью определяется другим критерием — широтой восприятия. Поясню свою мысль на примере леса. Допустим, какой-нибудь местный дух тесно связан с каким-нибудь определенным деревом. Он знает об этом дереве все, что только возможно: знает, как помочь ему вырасти; знает, как поддерживать его жизнь, и знает, как завершить эту жизнь, когда срок ее истечет. Если я захочу что-нибудь узнать об этом дереве, я спрошу его личного духа — а кого же еще? Но если спросить того же духа, что происходит по другую сторону холма, он ничего не ответит: ведь он не знает ничего, кроме своего дерева. Я же, со своей стороны, проходя по лесу, могу видеть самые разные деревья — и не только деревья, но и ручьи, цветы и животных. Однако я вижу только поверхность, только внешние формы. Никого из этих существ я не
