знаю достаточно глубоко; и даже те поверхностные знания, которые у меня есть, распространяются лишь на то, что я вижу своими глазами и встречаю на своем пути.
Далее, предки знают не только ту тропу, по которой прошла я, но и все нахоженные тропы во всем лесу. Возможно, их познания и не глубже моих, но, несомненно, обширнее. Вдобавок, предки знают все о том, что значит быть человеком: они знают, когда мне нужно остановиться и отдохнуть; знают, что очень важно вовремя найти воду; понимают, почему мне страшно остаться в лесу на ночь, и так далее. Если я захочу разбить лагерь, я попрошу их о помощи, потому что они знают, как это сделать лучше. Однако даже и они не знают нехоженых троп — и понятия не имеют, что находится за пределами леса.
Боги же видят весь лес целиком и, вдобавок, видят, как этот лес связан с горами, пустынями и морями. Они видят всю карту в целом и благодаря этому могут подавать необыкновенно ценные советы. Но зато бог не понимает, каково это — идти по лесной тропе на своих двоих. Он не понимает, что человек может ужасно устать и проголодаться, пока доберется до цели. И уж, само собой, бог не вдается в подробности жизни каждого отдельного дерева.
Все эти сущности, каждая по-своему, — мудрые учителя; и все они, как мне кажется, непосредственно влияют на мое развитие. Предки знают, откуда я вышла, и могут открывать мне тайны прошлого; духи земли знают, где я нахожусь сейчас, в «вечном настоящем»; а боги знают, куда я иду, и видят мои потенциальные возможности. По-моему, ставить кого-то из них выше, а кого-то ниже — контрпродуктивно. Все эти три точки зрения важны для моего духовного развития в равной мере. Это как раз тот самый случай, когда «больше» не значит «лучше». Какая бы из этих сущностей ни попросила меня что-нибудь сделать или не подала совет в области своей специализации, я отнесусь к этому очень внимательно, потому что в своих областях все они мудрее меня.
— Каэр, американская язычница
Поклонение богам
Английское слово «worship» («поклоняться, почитать») происходит от древнеанглийского «worthscipe» — «придавать чему-либо ценность, значимость». Но что имеется в виду на практике, когда мы говорим, что поклоняемся нашим богам? Попытаюсь объяснить это в одном простом и коротком абзаце:
Поклоняться нашим богам — значит осознанно признавать их святость и прославлять ее в действии. Это значит демонстрировать свое почтение, уважение или преданность — любое из этих чувств или все их вместе взятые. Это значит дарить им любовь (как бы мы ее ни определяли).
Тем не менее, в нашем подходе к богам имеются некоторые особенности, сбивающие с толку многих монотеистов. Ни одного из наших многочисленных богов мы не считаем всемогущим или всеведущим. Они, безусловно, могущественны, но возможности их не беспредельны. В некоторых отношениях наши боги на удивление похожи на людей. Кроме того, по разным вопросам мы обращаемся к разным богам. Быть политеистом — значит, спокойно принимать эти факты и не считать, что наши боги не заслуживают такого поклонения, какого был бы достоин какой-нибудь Зодчий Мироздания. Этим мы отличаемся от приверженцев монотеистических религий, которых учат, что поклонение божеству оправдывается его всеведением и всесилием. Нередко политеистов спрашивают: «А что толку поклоняться кому-то, кто не всемогущ?” И поскольку этот вопрос действительно ставит многих монотеистов в тупик, я попытаюсь дать на него кое-какие полезные ответы.
• Мы полагаем, что святость не зависит от степени совершенства. (В противном случае ни один из нас, простых смертных со всеми нашими недостатками, никогда бы не достиг даже отдаленного подобия святости.) Можно быть несовершенным, но по-своему являть собой образчик святости. Кроме того, мы полагаем, что ответ на вопрос, кто достоин почтения, уважения и любви а кто — нет, тоже не зависит от степени совершенства. В конце концов, мы же любим друг друга — а между те мы все полны недостатков и связаны ограничениями.
• Боги могут учить нас и служить нам примерами. Но совершенная и всеведущая сущность едва ли научит нас своим примером, как справиться с нашими недостатками и обрести святость вопреки всем изъянам. Кроме того несовершенства делают богов еще прекраснее, — точь-в-точь как драгоценный камень благодаря своим изъянам может стать еще красивее. Полюбив какое-нибудь несовершенное божество, вы сделаете первый шаг к тому, чтобы полюбить самого себя со всеми вашими недостатками.
• Рассматривая богов как намного (возможно, в тысячи раз) более могущественных и сведущих, чем мы, но все же ограниченных в своих познаниях и возможностях, и тем самым раз и навсегда избавляемся от одного из главных жупелов монотеизма — вопроса о том, почему в мире творятся всякие безобразия, если Богу под силу их прекратить. Монотеистические религии тратят на пережевывание этого вопроса невероятно много усилий. Может быть Богу нравятся страдания? Или Ему просто все равно? Если верно первое, не значит ли это, что Бог — злобный садист, а если второе — что же, выходит, Он настолько далек от нас и недоступен? Политеисты смотрят на вещи иначе, и в их картине мира все подобные вопросы теряют смысл. Мы знаем, что боги стараются изо всех сил, но не все во вселенной им подвластно. Иногда складываются такие обстоятельства, с которыми не справиться даже богам, — не говоря уже о факторе человеческой свободной воли, способной вмешаться в любые божественные замыслы. (Разумеется, и среди монотеистов, и среди политеистов встречаются вдумчивые люди, склонные полагать, что за неприятными явлениями могут стоять некие скрытые от нас, но важные причины, а не твердить, что Божественная Сила могла бы положить конец всякому злу раз и навсегда.)
• Поскольку большинство политеистических религий но многом сосредоточены на земной и природной жизни, Природа для нас — отражение Божества. А в Природе постоянно действуют в согласии (или в противоборстве) друг с другом тысячи и тысячи разнообразных сил. Теоретически можно представить, что за всеми этими малыми силами стоит какой-нибудь великий Божественный Часовщик, но вероятность того, что эта Сила достаточно близка к нам или как-то заинтересована в нашем существовании, кажется нам
