Глава 4
Два дня на север и два на восток, оставляя холмы слева. Очень просто. Если не думать о погоне. И о том, что эти леса, кажется, обладали собственной душой. Душой, искренне ненавидящей чужаков.
Не прошло и половины дня, а мой конь уже спотыкался от усталости, хотя я старался беречь его как мог. Еле приметная тропка, которая убегала на север, то и дело обрывалась, словно ныряла под землю. Через каждую сотню шагов ее преграждали либо поваленное дерево, либо засека, неизвестно кем и для чего устроенная, либо просто непролазные кусты. Каждый раз приходилось спешиваться и петлять по чаще, отыскивая исчезнувшую тропинку.
Порой мне казалось, что деревья и кусты нарочно хватают меня за одежду своими ветвями. Я то проваливался в болото, невесть откуда взявшееся, то увязал чуть ли не по колено в песке, будто снова оказался в Египте… Но при этом не нашел ни одного ручья, чтобы напоить коня и наполнить флягу хотя слышал тихое журчание не один раз. Но стоило пойти на звук, как я оказывался по пояс в трясине.
Странное дело, когда я только попал в плен, почки на деревьях только-только начали набухать. А теперь все вокруг было зелено. Сколько же я просидел в этой проклятой хижине? Неужели несколько недель?! Нет, этого не может быть. Или друиды могут повелевать и временем? Мне показалось, что прошло дней шесть, а на самом деле — месяц. Возможно такое? Да кто же их знает!
На самом деле меня это не очень беспокоило. Я думал об этом, чтобы отвлечься от других мыслей. Однажды я уже убежал, оставив своего товарища умирать. Квинт Бык. Он прикрывал наш отход. Спасал нас… А мы бросили его одного против толпы варваров. Я шел последним. И если бы захотел по-настоящему, мог бы остаться с ним. Прикрыть спину. Конечно, тогда мы погибли бы оба. Но разве это имеет значение? Во всяком случае, совесть не мучила бы меня… Да, я могу утешаться тем, что все-таки бросился на помощь центуриону, но меня схватил Кочерга и силой утащил подальше от места схватки. Но если быть честным перед самим собой — неужели у меня не хватило бы сил справиться с Кочергой? Хватило бы. Я просто дал себя увести оттуда.
Оправданий у меня было множество. Я должен был отомстить за отца, я выполнял приказ Быка, я все равно ничего не смог бы изменить. Но вот в чем загвоздка — совести наплевать на все эти объяснения. Страх, жажда жизни — вот они уважают риторику. Совесть к словам равнодушна.
И вот та же история с Куколкой. Я снова бросил товарища на поле боя. За это мне придется ответить перед своими предками. Но прежде — каждый варвар из этой деревни будет держать ответ передо мной, если хоть один волос упадет с головы девчонки.
Я обязательно вернусь туда со своей центурией. Главное уговорить легата, что необходимо провести разведку в этой местности. Ну или придумать другой повод. Это не сложно. Легат второго Августова легиона не слишком сообразительный малый. Некое подобие Квинтилия Вара. Только помоложе и похрабрее в бою. А в остальном такое же ничтожество. Нет, с ним трудностей не будет. Да и ребята из сотни пойдут за мной куда угодно, если я пообещаю им хорошую добычу. Так что это дело решенное. Самое большее через десять дней я буду в этой проклятой деревне. И не один а с восемью десятками бедовых парней.
Нужно только добраться до лагеря. Добраться как можно быстрее.
Вот это как раз выходило не так гладко, как мне хотелось.
Лес и в самом деле ополчился против меня. Не было ни одной ветки, которая не хлестнула бы меня по лицу или не разодрала до крови тело. Не было ни одного корня, о который я бы не споткнулся. Не было ни одной топи, в которую я бы не угодил. Все эти кочки, ямы, пни, камни — так и лезли под ноги, будто были живыми. Звука погони я не слышал, но от этого было ненамного легче. Я словно прорубался сквозь неприятельский строй. Причем, прорубался в одиночку, не имея никакой поддержки с флангов. А враг был повсюду.
Но хуже всего то, что я постоянно сбивался с дороги. И дело даже не в тропе. Все приметы, которые в лесу указывают, где север, словно по волшебству то и дело исчезали или устраивали такую чехарду, что я часами ходил по кругу. К вечеру я совсем выбился из сил. Не стал даже разводить костер. Просто нашел относительно сухое ровное место и рухнул на землю. Появись сейчас варвары, они взяли бы меня голыми руками.
Как же я ошибался, когда думал, что ночью мне удасться хоть немного отдохнуть! Как раз ночью и началось самое веселье.
Проснулся я от чудовищной вони. Настолько резкой, что было больно дышать. Не понимая, в чем дело, я сел и протер глаза. Темнота была кромешная, но неподалеку я заметил зеленоватое свечение. Что-то ходило кругами между деревьев, постепенно приближаясь ко мне. Словно искало меня вслепую. Конь беспокойно переступал копытами. Ему тоже не нравился этот смрад.
Что же за тварь может так вонять? Да еще светиться зеленым. Мне сразу вспомнились выходки друида. Он любил превращаться во всякую погань… Неужели это он? Догнал, и теперь принялся запугивать. Уж должен был понять, что меня этим не проймешь.
Я встал и вытащил меч. Тварь все сужала круги. Чем была ближе она, тем сильнее становилась вонь. Был бы при мне шейный платок, замотал бы лицо, а то уже голова начала кружиться от этого запаха.
Разглядеть, что это за зверюга было невозможно, но я точно знал, что это не какой-нибудь медведь или лось. Никакой лесной зверь не светится зеленым в темноте. И не воняет, как целая армия дохлых варваров.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем тварь выползла на поляну, оставляя на деревьях и кустах потеки зленой слизи. Конь чуть привязь не порвал, когда увидел ее. Признаться, мне и самому стало не по себе. Представьте себе ящерицу размером с быка, всю сочащуюся какой-то ядовитой дрянью. Зубы размером с пуго, хвост как хорошее бревно, весь усеянный шипами… В общем, занятная зверушка. Любой купец выложил бы за нее не одну тысячу сестерциев. А заработал бы целое состояние.
Я взвесил на ладони меч. Толку от него будет немного. Здесь пригодилось бы хорошее копье. Или хотя бы пилум. А еще лучше — скорпион или баллиста. Ну и пара десятков бестиариев.
Ящерица остановилась шагах в пяти и уставилась на меня. Несмотря на темноту, я прекрасно ее видел. Слизь светилась настолько ярко, что я мог разглядеть каждую чешуйку на морде этой твари.
Несколько мгновений мы пялились друг на друга. Я не знал, что с ней делать, с какой стороны подступиться. А если не знаешь врага, лучше не лезть на рожон. Эту истину я усвоил крепко. Поэтому ждал, что предпримет ящерица.
Долго ждать не пришлось. В глотке у нее что-то заклокотало, пасть широко распахнулась и оттуда ударила упругая вонючая струя. Я едва успел отпрыгнуть в сторону. И хорошо, что успел — струя угодила в дерево, стоявшее у меня за спиной. Уж не знаю, что это была за дрянь, да только дерево в одно мгновение ссохлось и почернело, будто простояло в пустыне сотню лет. Ничего себе плевок!
Ящерица повернулась в мою сторону и снова замерла. В ближний бой, судя по всему, она вступать не спешила. Хотела сначала попробовать меня заплевать. Ну-ну… В Египте один наемник из нумидийцев научил меня уворачиваться от стрел. Не просто щитом прикрываться, а именно уворачиваться. Полезная наука. Правда, синяков набил, пока усвоил… Но сейчас очень пригодилось. Несколько раз ящерица выпускала струю, но попасть в меня так и не смогла. Вся поляна была окружена почерневшими засохшими деревьями. А эта гадина не унималась.
Я даже запыхался. Было понятно, что еще немного и она меня все же достанет. Не смогу ведь я всю ночь носиться по этой поляне…
От очередного плевка я увернулся уже с трудом. Несколько капель ядовитой слюны все-таки попали мне на руку и обожгли побольнее раскаленного железа. На коже сразу вспухли волдыри.
Надо попытаться подойти к ней поближе, чтобы пустить в ход меч. Тогда придется иметь дело с ее зубами и шипастым хвостом. Судя по всему, они так же опасны, как и яд из пасти. Даже поопаснее… Но ничего другого не остается. Подойти и перерезать гадине глотку. Если только чешуя у нее не каменная. От такой твари всего можно ожидать.
Шаг за шагом я начал сближаться с ящерицей. Та вела себя так, будто ничего не замечала. Плевала в меня да время от времени издавала какой-то странный звук — нечто среднее между шипением и свистом.
Теперь нас разделяло не больше двух шагов. Тварь смотрела куда-то мимо меня, совершенно не обращая внимания на вооруженную руку. Наверное, не догадывалась, что эта штука в моей руке может быть опасна. Я внимательно слушал, когда у нее заклокочет в горле. Увернуться от плевка с двух шагов будет очень непросто. Но я должен это сделать. Отскочить, сокращая расстояние между нами, и тут же атаковать. Воткнуть меч зверюге в глотку, готовясь уйти от удара хвоста или потока яда… Или еще какой-нибудь пакости — кто знает, на что еще способна тварь.
