Однако папа римский и главные служители Ватикана, и его настоятель – все они знали о его постоянных просьбах отпустить его в дзенский монастырь.
В последний день конференции в Бангкоке Томас Мертон говорил о Дзен. При этом он упомянул о своем желании отправиться из Бангкока в Японию. В ту же ночь его нашли мертвым. И, не ставя никого в известность, его тело сразу же забальзамировали, без вскрытия, без установления причины смерти. После того, как тело забальзамировано, вскрытие уже невозможно. Есть все основания подозревать, что его отравили, чтобы помешать ему поехать в дзенский монастырь.
Аргументом так называемых религий было убийство. Это абсолютно не религиозная позиция. Если ему хотелось получить переживание Дзен, любой религиозный человек позволил бы ему поехать. Именно так обстоит дело в Дзен. Никакой мастер никогда не противодействует ученику, которого интересует какой-то другой монах Дзен, какой-то другой монастырь – даже если он относится к другой ветви, Сото или Ринзая… Разрешение дается с удовольствием, причем не только тогда, когда человек просит позволения отправиться в другое место. Мастер и сам может послать своих учеников в другие монастыри, если почувствует, что какой-то другой мастер будет более подходящим, какой-то другой путь, ведущий к непосредственному переживанию, будет более уместным для ученика. Мир Дзен – это совершенно иной мир: без конкуренции, без попыток обращения в свою веру.
Убийство Томаса Мертона показывает всю скудость католицизма и христианства. Чего они так боялись? Дело было в том, что Томас Мертон уже восхвалял Дзен и, хотя продолжал жить в монастыре, казалось, колебался между Дзен и христианством. Дать ему возможность поехать в Японию и получить непосредственное переживание под руководством мастера представлялось опасным. Он мог остаться последователем Дзен до конца своей жизни. Эти так называемые религии очень ревнивы; их нисколько не заботит индивидуальный рост, свобода.
Убийство Томаса Мертона – это не только убийство Томаса Мертона, оно должно показать каждому христианину, что христианство – это не религия. По сути, христианство больше заинтересовано в увеличении численности. В этом есть своя политика. Чем больше у вас последователей, тем большей властью вы обладаете. И вам всегда кажется, что каждый, кто покидает ряды вашей паствы, совершает предательство.
Несомненно, что Томас Мертон уже ощущал в своем сердце огромную потребность в Дзен. Христианство его больше не удовлетворяло. Он всю жизнь был монахом в монастыре, но постепенно, постепенно, по мере того, как он знакомился с Дзен, он начинал понимать, что христианство – вовсе не религия; это вымыслы, ложь, верования, но не непосредственное переживание. Сама идея Дзен как несистематического, индивидуального подхода к постижению истины напрямую – не посредством теологии, не посредством какой-либо веры, или философии, но посредством медитации – очень его привлекала, однако это еще не стало переживанием.
Томас Мертон гораздо лучше, чем Судзуки, Алан Уотс, Пол Репс, Юбер Бенуа и многие другие, писавшие о Дзен. Он подошел ближе всех, потому что он говорит не из головы, а из сердца поэта.
Однако сердце находится лишь посередине, между головой и существом. Не достигнув своего существа, невозможно получить переживание себя. Но он был чувствительным человеком; он смог высказать то, что не пережил сам.
Его утверждение прекрасно, но оно ясно показывает, что это не было его собственным переживанием. Это его понимание – конечно, гораздо более глубокое, чем у любого другого западного исследователя Дзен. Если бы для него это действительно было непосредственным переживанием, так, как он говорит, то его не заботило бы ничье разрешение, не заботило бы христианство. Он вышел бы из этой паствы, которая представляет собой лишь рабство и ничего более.
То, что он так и не вышел из паствы, показывает, что он остановился посередине, у него еще не было уверенности. Он еще не вкусил истины. Он лишь слышал о ней, читал о ней и чувствовал, что, возможно, существует другой подход, совершенно отличный от христианства. Но христианство по-прежнему имело над ним власть. Он не смог стать бунтарем и из-за этого потерпел неудачу, полное поражение.
Человек Дзен – это бунтарь по своей сути. Томас Мертон бунтарем не был, он был очень покорным человеком. Покорность – это другое название рабства, красивое название, которое вас не ранит, но это духовное рабство. То, что он шесть раз просил и шесть раз получил отказ, но, тем не менее, остался в пастве, ясно показывает, что в духовном отношении он был рабом. Хотя он и проявлял глубокий интерес к Дзен, этот интерес был недостаточно глубок, чтобы достичь существа, хотя и шел глубже ума. Он остановился посередине. Наверное, сейчас, в своей новой жизни, он находится либо здесь, либо в Японии – скорее всего, он где-то здесь, среди вас – потому что таким было его последнее желание перед смертью.
Как только конференция закончилась и он отправился спать, его тут же отравили. Наверное, когда он умирал, думая о Дзен, его последним желанием было поехать в Японию, встретиться с мастером. Всю свою жизнь он прожил в христианстве, но оно не привело его к реализации, не сделало его просветленным. Оно было лишь утешением.
Только глупцов можно обмануть утешениями, ложью и вымыслами. Человека с такой высокой чувствительностью, как у Томаса Мертона, одурачить невозможно. Но жизнь, проведенная в покорности, обернулась духовным рабством. Он попытался улизнуть из Бангкока – поскольку там не нужно было спрашивать разрешения у настоятеля монастыря или у папы римского. Из Бангкока он мог просто уехать.
Однако эти так называемые религии беспощадны. Они, несомненно, подготовились. Если он будет проявлять интерес к Японии и по окончании конференции не отправится из Бангкока прямо в свой монастырь… убийцы, очевидно, уже были там. И поскольку в своем последнем выступлении на конференции он упомянул, что его необычайно интересует Дзен и что ему хотелось бы поехать в Японию, эти слова стали его смертным приговором.
Так что это относится не только к аятолле Хомейни. Век за веком убийства все продолжались и продолжались – убийства людей, стремившихся выйти из рабства и искать истину по-своему; тех, кто хотел избавиться от всех систем и получать непосредственное переживание жизни.
Слова Томаса Мертона прекрасны, но это пустые слова, поскольку они не подкреплены опытом. Я прочитаю их снова:
«Дзен – это не систематическое объяснение жизни», – но так запросто может сказать любой, кто читает книги о Дзен. Это не систематическое объяснение жизни; на самом деле, это вообще не объяснение. Это все меняет. Он говорит: «Дзен – это не систематическое объяснение жизни».
А я вам говорю, что Дзен – вообще не объяснение, касающееся жизни или существования. Это переживание, а не объяснение. Это не идеология.
Так может сказать любой, кто читает книгу о Дзен. И поскольку так с большой уверенностью говорят очень многие люди, обладающие лишь интеллектуальным пониманием, это не может быть твердым указанием на то, было ли у Томаса Мертона собственное переживание. Дзен, конечно же, не идеология, не мировоззрение. «Систематическое объяснение, идеология, мировоззрение, теология откровения и спасения» – все это разные слова, обозначающие одно и то же. Это просто тавтология; он снова и снова повторяет одно и то же разными словами.
«Это не мистическое знание» – здесь Томас Мертон не прав. Это как раз мистическое знание, хотя об этом нигде не говорится. Именно поэтому он решил, что это не мистическое знание. Это величайшее мистическое знание, но об этом нигде не говорится, потому что это невозможно высказать. Из-за того, что об этом нигде не говорится, он решил, что это не мистическое знание. Эти незначительные нюансы указывают на то, что он лишь читал об этом – потому что нигде не сказано, что это мистическое знание. Ни один мастер никогда не называл это мистическим знанием, поэтому он решил, что это не мистическое знание. Но это не так. Это величайшее мистическое знание, величайшая тайна, величайшее чудо.
Но выражать это словами – не метод Дзен. Дзен привлекает вас, отбирает у вас ваши идеологии, теологии, религии, и вы оказываетесь совершенно обновленными в самом центре своего существа. Без единого слова вы переживаете мистический опыт, переживаете тайну Существования и жизни. Но поскольку этот опыт…
В Дзен даже не используется слово «опыт» (experience), в нем используется слово «переживание» (experiencing), потому что переживание – это не что-то мертвое и завершенное. Это река, которая течет и течет, живет и движется. Слово «опыт» обозначает, что это уже завершилось. Все, что завершилось, становится мертвым, а Дзен – это самое живое явление в мире; поэтому нельзя сказать, что это опыт. Приходится изобретать слово – «experiencing»; а вместо слова «река» – «речение»… тогда становится ясно, что река не статична, что она движется. Она в пути, всегда в пути, вечно в движении, впадает в океан, поднимается в облака, проливается дождем в горах и снова становится рекой… непрерывный кругооборот, полный жизни, который никогда не останавливается.
