— Расскажу.
Мы снова замолкли. Говорить больше было не о чем. Да и Кочерга, это было видно, хотел поскорее оказаться в казарме. Если его застукают со мной, ничего хорошего не будет.
— Ладно. Давай прощаться. Тебе служить пора, а мне в дерьмо лезть.
— Удачи тебе, центурион.
— Спасибо. Тебе тоже. Если что — выпей за меня. Ну и жертву какую-нибудь принеси. Авось пригодиться.
— Сделаю.
Я вскочил в седло. Хотел еще что-нибудь сказать, но в голову ничего не приходило. Просто махнул рукой и стегнул коня.
Оставалось надеяться, что прощаюсь я не навсегда. Хотя, признаться, верилось в это слабо. Шутка ли — одному пробраться в деревню, кишащую врагами, схватить вождя и главного друида, а потом вернуться в лагерь, таща этих ребят на веревке, как баранов.
Но попытаться нужно. Иначе лучше прямо сейчас броситься на меч.
И все из-за Вара! В который раз он перешел мне дорогу! И не в честном бою. Для этого у него, похоже, не хватило храбрости. Теперь он решил прибегнуть к излюбленному оружию негодяев — подлости.
Нет, я просто обязан вернуться. Обязан. Вернуться и схватить этого мерзавца за глотку. Я никому не скажу, что он предатель и шпион. Мне не нужно, чтобы его судили и казнили. Я хочу прикончить его собственными руками. Хочу заглянуть в его глаза, когда он будет умирать. А для этого необходимо быть осторожным. Продумать каждый шаг, взвесить все за и против, предусмотреть каждую мелочь, прежде чем лезть в эту деревню. Слишком долго я доверял все случаю. Что ж, я выяснил окончательно, что он не на моей стороне. Теперь я могу полагаться только на свои силы.
Даже без милости богов придется обойтись. Очень часто они оказываются милостивы к недостойным.
Меня опять окружал этот проклятый лес. Казалось, я провел всю жизнь среди столетних деревьев. Даже южные пустыни вдруг показались не такими жестокими. Там хоть можно было увидеть горизонт. А здесь куда ни глянь — деревья, деревья, деревья. Дальше чем на двадцать шагов и не увидишь ничего — повсюду стена стволов.
Само собой, в Египте и Иудее я мечтал хоть на денек оказаться в настоящем дремучем лесу. Чтобы полумрак, запах прелой листвы и смолы, прохлада, пение птиц, мягкий мох под ногами… Вот, получил. Теперь тянет в пески. Всегда так — о чем бы человек не мечтал, добившись своего все равно будет недоволен. Поэтому счастливых людей так немного. Мечта нужна до тех пор, пока она остается мечтой.
О таких вещах я размышлял, пока конь нес меня на запад. К моим друзьям друидам. Я предпочитал не думать пока о том, что меня ожидает через несколько дней. Еще будет время. А переживать заранее — не в моих привычках.
Я не спешил. Ни к чему загонять коня и себя. Мне понадобятся силы. Варвары никуда не денутся. Единственное, что меня волновало — Куколка. Вот с ней могло случиться что-нибудь худое. С другой стороны, если варвары догадались, что это она помогла мне бежать — девчонка уже мертва. Так что спешить некуда. А если нет — значит, уже и не догадаются, тогда тем более торопиться не стоит. Кто-то скажет, что это циничные рассуждения. Что ж, может быть. Повоюйте с мое, похороните десяток-другой друзей и посмотрите потом, будете ли вы хвататься за голову, когда дело касается жизни одной девчонки, которую вы видели два раза в жизни. Да, я хочу ее спасти. Но чтобы это сделать, мне нужно сохранять хладнокровие. Быть очень расчетливым и черствым парнем. Иначе ничего не выйдет. И сам погибну и ее погублю.
Побеждает не сострадание, побеждает трезвый расчет. Сострадание хорошо тогда, когда от тебя не зависит чужая жизнь. Вот тогда можно и поволноваться за другого.
Целый день мой конь неторопливо трусил по лесу, не встречая серьезных препятствий. Я по памяти объезжал те места, где в прошлый раз наткнулся на ловушки, где-то срезал петли, которые выделывали тропинки и к вечеру продвинулся немного дальше, чем рассчитывал. Все было спокойно. Лес не пытался остановить или задержать меня. Наверное, друиды не позаботились закрыть от меня проходы. То ли подумали, что я не сунусь обратно, то ли были заняты делами поважнее. В любом случае, им же хуже.
На ночлег я остановился, когда конь начал спотыкаться в густой темноте. Памятуя о мороках, я развел небольшой костерок, так, чтобы он не был заметен издалека и улегся спать, не снимая панциря и перевязи.
К моему удивлению, до самого рассвета меня никто не потревожил. Впрочем, я был еще довольно далеко от деревни. Быть может, друиды просто могли отправлять на такие расстояния своих зеленых ублюдков. Посмотрим, что будет дальше.
Я искупался в ручье, сбрил, наконец, бороду в которой уже завелись вши от постоянных ночевок на голой земле, позавтракал вяленым мясом с сухарями и снова пустился в путь. Оружие я держал наготове и внимательно всматривался в зеленоватый сумрак — по моим подсчетам здесь начинались земли хавков. Нужно было вести себя поосторожнее. Я вовсе не хотел на каких-нибудь забредших далеко от дома охотников или воинов, спешащих устроить пакость соседним племенам. Правда, в прошлый раз, когда я проходил здесь, лес казался совершенно пустым. Даже следов зверья не было видно. Только ловушки и встречались. Сейчас все было иначе. Обычный лес — там птица вспорхнула с ветки, здесь в кусты нырнул какой-то зверек, тут белка прошмыгнула. Нормальная лесная жизнь. Всем этим белкам да зайцам и дела нет до всадника в римском плаще, невесть как оказавшегося в этой глуши. Я вдруг подумал, что все мои мечты, страхи, надежды, дела — все это совершенно бестолковая суета. Не станет меня, а лес будет жить своей жизнью, будто ничего случилось. Птицы будут так же петь, лоси ходить на водопой, деревья сбрасывать по осени листву, а по весне снова надевать свои зеленые туники… Убью я Вара или он убьет меня, мир не замрет ни на мгновение. Может, поэтому боги так равнодушны к делам смертных? Исчезни хоть все люди, разве мир это заметит? Так чего ради богам заботиться о каком-то там центурионе! Других дел нет, что ли?
Во второй половине дня я все-таки чуть не столкнулся с небольшим отрядом варваров. Задумался о всякой ерунде — и вот, пожалуйста. Еле успел свернуть с неприметной тропки в чащу, спешиться и прикрыть морду коня плащом. Хорошо, конь был старым служакой, стоял тихо, не всхрапывая и, не перебирая копытами. Германцы прошли в каком-то десятке шагов от меня. Но, к счастью, не заметили — слишком спешили куда-то. Интересно, куда? Неужто племена уже готовятся встречать наши легионы? Похоже на то. Иначе что бы делать этим ребятам посреди леса в полном вооружении?
Дождавшись, пока варвары отойдут подальше, я двинулся вперед. Ехал теперь еще осторожнее. Выбросил из головы всякую муть и весь превратился в слух. Но до вечера так больше никого и не встретил. Ночь прошла спокойно. Это меня насторожило. Как-то уж слишком гладко все шло. Может, меня уже поджидают? Заманят в ловушку, из которой не выбраться, да и захлопнут крышку. То-то будет смеху! Хотя, попотеть им придется. И кровью умыться. На этот раз я так просто не дамся.
Пришла пора поворачивать на запад. До деревни осталось меньше двух дней пути. Скорее бы! Руки у меня чесались. Я вспоминал дни, проведенные в плену, раскаленное железо, выжигающее на моей коже замысловатые узоры, вспоминал глаза Куколки и мечтал о той минуте, когда схвачу старого друида за его поганую бороду.
И когда камень будет у меня в руках, а в этом я не сомневался ни на миг, настанет время свести счеты с Варом. Вот уж будет веселье! Ответит он и за смерть отца, и за Быка, и за предательство, и за навет… А камень я напоследок забью в его поганую глотку. Пусть подыхает с ним, раз уж так хочет его заполучить. Мне не жалко.
К концу третьего дня я оказался на той поляне, где героически сражался с несуществующей ящерицей. Нашел даже след от своего костра. Получалось, завтра после полудня я буду совсем рядом с деревней. Если, конечно, не будет сюрпризов. А потом начнется самое трудное.
Я подумал, что, наверное, не стоит гнаться за двумя зайцами. С вождем и друидом на руках я далеко не уйду. Лучше разобраться с ними по очереди. И сначала решить дело со стариком. Вызнать у него, где живет всезнающий отшельник, да поквитаться за плен. А уж после заняться вождем. Если он вообще в этой деревне. Кто их варваров знает, где и как принято проживать знатному голодранцу? Ладно, об этом дурид мне тоже поведает. Если, конечно, захочет умереть быстро и не очень мучительно.
Не так уж плохо все складывается. Не так уж плохо… Может, мне наконец повезет выбросить «Афродиту»?
* * *
Коня я оставил в паре миль от деревни и дальше пошел пешком. Идти было тяжеловато. Оружия на мне висело столько, что можно было бы вооружить легион. Этакий ощетинившийся железными иглами дикобраз. Два меча, несколько легких дротиков, праща с запасом пуль, легкий кавалерийский щит на спине, кинжал, нож, моток бечевы, фляга с маслом, на случай, если понадобится "пустить петуха"… Оставалось надеяться, что всего этого добра мне хватит. Должно хватить. Если я не подниму лишнего шума.
