По сравнению с ессеями, отличавшимися исключительно строгим жизненным укладом, иерусалимские фарисеи показались бы вольнодумцами и гедонистами. Хотя многие ученые разделяли мнение, что у ессеев и ранних христиан было много общего, Римская церковь всегда отрицала наличие такой связи. Между тем бросается в глаза, что и тем и другим было в высшей степени свойственно ожидание конца света. Как ранние христиане, так и ессеи ждали, что окружающий их мир неминуемо погибнет и что произойдет это очень скоро.
Главным отличием ессеев от саддукеев и фарисеев было то, что ессеем мог стать только взрослый человек по собственному выбору, а не по праву рождения. Кумранские ессеи считали себя единственными хранителями истинного религиозного учения Израиля и верили, что благодаря священнику-основателю секты, который в свитках именуется “Учителем Праведности”, они обрели “новый договор”, последнее и окончательное свидетельство полного слияния народа Израиля со своим Богом. Это соглашение было заключено именно с ессеями из-за неслыханного почтения, с которым члены секты относились к каждому из 613 служителей Закона Божьего, а также из-за их безграничной веры в собственное ничтожество. Как и фарисеи, они разделяли веру в существование “меньших богов”, то есть ангелов.
То, что авторы свитков Мертвого моря, которых принято называть Кумранской общиной, были ессеями, ныне не подвергается сомнению. Нам быстро стало ясно, что эти люди - назореи, то есть представители первоначальной Иерусалимской церкви. Существует множество свидетельств того, что ессеи и назореи - одно и то же, и стремление Римской церкви доказать обратное есть всего лишь попытка защитить “особость” Иисуса, поскольку в свитках Мертвого моря рассказывается очень похожая история, но упоминаний о Христе нет. Если бы сегодняшняя церковь признала, что кумранцы и были Иерусалимской Церковью, то пришлось бы объяснять, почему духовным вождем общины был не Иисус, а кто-то другой.
Свитки Мертвого моря описывают группу людей, мировоззрение, странная терминология и эсхатологические ожидания были точно такими же, как у представителей Иерусалимской церкви. Квалифицированные эксперты (в том числе профессор Роберт Эйсенман) подтвердили, что лидером Кумранской общины в 40-50-х гг. первого века н.э. был Иаков Справедливый, брат Господень, которого церковь признает первым епископом Иерусалимским. (То же самое впоследствии в частной беседе признал профессор Филип Дейвис).
Как Иаков делил время между двумя группами? Один день там, другой здесь, или утром там, днем здесь? Едва ли. Единственный ответ: ессеи и первые христиане - одно и то же. Последние тридцать лет своего существования Кумранская община и была Иерусалимской церковью.
По духу ессеи были ультраконсервативными евреями, но в некоторых отношениях они были прогрессивны и безмерно изобретательны. Лексика кумранцев проникла в христианскую литературу, но неправильное понимание истинных значений слов сильно помогло тем, кто пытался поддержать своих языческих богов за счет развитого иудаизма. Новая лексика начала проникать в иудаистскую теологию и культ в первом веке до н.э.; этот процесс продолжался и век спустя, когда широко распространилась так называемая таргмическая религиозная литература. Таргумом назывался перевод древнееврейской Библии на арамейский язык - язык, на котором говорили евреи во время Иисуса Христа. Служба велась на малопонятном древнееврейском языке, но ради удовлетворения большинства паствы одновременно быстро переводилась на арамейский. Переводчики использовали термины и фразы, которые были понятны в сложившейся к тому времени политической обстановке. Кумранские термины в христианском ритуале (например, “Твое Царствие придет”, “Царствие Божие”, “Царствие Господне” и “царствование Давидова дома”) указывали на одну и ту же политическую перспективу. Джордж Уэсли Бьюкенен замечает по этому поводу:
“Когда Иисус сказал: “Царство Мое не от мира сего” (Иоанн, 18:38), он не имел в виду, что это царство находится на небесах. В Евангелии от Иоанна все люди делятся на две группы: 1) от мира сего и 2) не от мира сего. К людям не от мира сего относились Иисус и его последователи. Они жили на земле, а не на небе, но не были язычниками. Они принадлежали “церкви”, а не “миру”. К “миру” же относились язычники и те, кто не верил в Иисуса”. (Buchanan G.W. Jesus - the King and His Kingdom).
Отсюда видно, что использовавшиеся в то время термины были простыми политическими утверждениями. Тот, кто принимал участие в борьбе за независимость, был в “Царствии Божием”, а тот, кто не принимал, оставался “в миру”. В Евангелии от Луки (17:20-21) рассказывается о том, как фарисеи спросили Иисуса, когда придет Царствие Божие. Вот какой ответ они получили:
“Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: “вот, оно здесь”, или: “вот, там”. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть”.
Смысл терминов “Царствие Небесное” и “Царствие Божие” для тех, кто создал и пользовался ими, был прост и прозрачен, но присвоившие эти термины новые владельцы (христиане-неевреи) охотнее думали о рае, куда добрые люди отправятся после смерти и, возможно, сольются там со своими потерянными любимыми в бесконечном экстазе. Подобный взгляд слишком далек от того, чему мог учить своих последователей любой Иисус (в значении любой “приносящий победу”) в первом веке н.э. Арамейское слово, означающее “царствие”, в этом контексте было неправильно понято ими как “правительство” или “правление”, в то время как оно означало “страна Израиль, управляемая согласно закону Моисея”. Следовательно, Иисус и его современники, говоря о “пришествии царствия небесного”, имели в виду “то время, когда мы сбросим иго чужеземцев, вышвырнем из Иудеи их марионеток и заживем по своим собственным строгим еврейским законам”. Самые религиозные из них считали, что все трудности возникли из-за того, что Яхве покинул их в наказание за грехи и плохое соблюдение закона Моисея. Лекарство от постигших их бедствий было только одно - чистота и праведность; им следовало соблюдать каждую букву Закона Божьего.
Надежное свидетельство свитков Мертвого моря
Как уже указывалось, между терминами, используемыми в Новом Завете и в свитках Мертвого моря, существует явная связь, но католическая церковь с самого начала попыталась затеять нечестную игру. Интерпретацией свитков занималась группа католических теологов, в которую входили отец де Во, отец Милик, отец Скиэн, отец Печ и отец Бенуа. Другие независимые эксперты в то время жаловались, что им не дают доступа ко многим свиткам, а Джон Аллегро и Эдмунд Уилсон вместе заявили, что это делается намеренно и что существует тайное указание отделить Кумранскую общину от ранних христиан несмотря на рост количества доказательств их тождественности. (Baigent M., Leigh R. The Dead Sea scrolls deception).
Особенно решительно настаивал на том, что Кумранская община не имеет ничего общего с ранними христианами, отец де Во; он также утверждал, что Иоанн Креститель именно в силу его близости к учению Кумранской общины не может считаться христианином, но лишь предтечей христианства. Но поскольку из Нового Завета явствует, что Иоанну Крестителю принадлежала ведущая роль в создании Иисусова духовенства, это обстоятельство замолчать трудно. Де Во также игнорировал то, что обе группы использовали крещение, обе ввели у себя общность имущества, обе имели совет из двенадцати человек, занимавших ведущее положение в общине, обе были связаны с мессианскими личностями и обе ждали скорого наступления “Царствия Божьего”. 16 сентября 1956 г. Джон Аллегро написал отцу де Во письмо, в котором было сказано следующее:
“...вы не в состоянии относиться к христианству объективно... Вы продолжаете жизнерадостно болтать о том, что думали первые иерусалимские евреи-христиане, и никто не догадывается, что ваше единственное реальное свидетельство - если его можно так назвать - это Новый Завет”.
Отец де Во и его команда рассматривали эти новые свитки только в свете теологических воззрений, одобренных католической церковью, и вольно или невольно извращали факты с целью доказать, что между Кумранской общиной и назореями-Иерусалимской церковью нет никакого родства.
Ныне с притворством покончено.
Нам кажется бесспорным, что человек, которого впоследствии назвали Иисусом Христом, в критический период - тридцатые-сороковые годы первого века - должен был занимать в Кумранской общине ведущее положение. В то время число членов общины было совсем невелико - не больше двухсот человек (поскольку всех ессеев насчитывалось около четырех тысяч). Они были сообществом единомышленников, которые искали спасения от надвигающихся бедствий в святости и, не будучи потомственными священниками, вели монашескую жизнь. Это влекло за собой создание иерархической структуры, на вершине которой находились Великий Мастер и Надзиратель, а у подножия - такие ничтожные создания, как женатые мужчины или еще того хуже - женщины, особенно в период менструаций. Во время цикла эти последние были обязаны воздерживаться от всякого контакта с мужчинами, в том числе визуального. Увы, рождение детей было жизненной необходимостью, но те, кто позволял себе плотские утехи, перед возвращением в общину обязаны были пройти долгую процедуру очищения.
