Прототипом Грааля можно считать чашеобразные травертиновые родники, распространённые на юге Томской области.
Н. Новгородов
Город-призрак витает над Сибирью и Алтаем… Предания о нём сохранились у алтайских народов. Об этом пишет в книге «Алтайские инородцы» священник Василий Вербицкий, за 35 лет своего миссионерства исходивший во второй половине XIX века Алтай буквально вдоль и поперёк. Итак, легенда гласит, что Тенгере-воин заставил царя Жар-Шаатлы выстроить келем-крепость с каменной стеной в 80 саженей, а в крепости той было 8 ворот и 8 молитвенных домов-сюмэ. И предрёк: настанет время, крепость сия наполнится жителями, и тогда будет конец народам. По словам Вербицкого, ныне (в XIX в.) эта крепость заселена до половины. Может, крепость Тенгере-воина — Царство мёртвых? Или исчезнувшая вдруг и навсегда в XVI веке золотая столица монголов — Каракорум? Или град золотой, ностальгически называемый Грустина?! Тот самый прекрасный город, что, как птица Феникс из пепла, является в мистическом видении только избранным, только единицам и только через строго отмеренные сроки? Не этот ли город в 1797 г. явился во сне поэту Сэмюэлу Кольриджу? Писатель Хорхе Луис Борхес высказал замечательное, потрясающее предположение: в видениях воссоздаётся историческое прошлое, душа героев страшно далёкого времени овладела душой поэта Кольриджа и вынесла из небытия образы утраченного золотого города. Города, который в одних источниках именовался Грустиной, в других — Грасионой, царь которого Франграсион построил свой дворец под землёй, что отражено в летописи XIV века, и в котором, по записям Олеария, по несколько месяцев продолжается непрерывная ночь и жители которого ведут подземную жизнь, пользуясь при общении подземными ходами. Я так и слышу возмущённый голос В. Ключевского, утверждавшего, что «во второй половине XVII века подобные рассказы считались уже сказками старух, по выражению Мейерберта». Но мне, живущей в XXI уже веке, почему-то верится в правдивость «сказок старух», а не в рассуждения обременённых историческими знаниями учёных. Хотя бы потому, что «помимо историков пишется другая история мира» (Н. Рерих, Алтай-Гималаи).
Итак, кто же писал эти самые «сказки старух»?
Существуют документальные исторические источники, есть даже европейские картографические описания аж двух городов-призраков — Серпонов и Грустина. Славянские названия, по-видимому, мотивированы тем, что здесь в XVI в. уже жили русские. Впервые о загадочных городах Приобья написал в «Записках о Московии» в 1549 г. австрийский посол в Москве Сигизмунд Герберштейн. В русском описании пути к Оби Герберштейн считал, что в области Иртыша, кроме Тюмени есть город Ierom (уж не Яром ли?). По Оби, писал Герберштейн, живут «вогуличи и югричи», что «от устья реки Иртыша до крепости Грустины два месяца пути; от неё до озера рекою Обь, которая вытекает из этого озера, более чем три месяца пути. От этого озера приходят в большом множестве чёрные люди, лишённые общего всем дара слова; они приносят с собой много товаров, преимущественно жемчуг и драгоценные камни, которые покупаются грустинцами и серпоновцами».
Правда, Герберштейн, говоря об озере в Верхней Оби, нигде не указывает его названия и его размеров. Это могло быть и огромное Телецкое озеро, и маленькое озеро Ая, которое находится в нескольких километрах от Бабыртана. Грустина была из плоти, то есть из Истории. На карте России Гильома Сансона, которая была издана в атласе Де Росси в 1688 г. в Риме, Грустина отмечена на восточном берегу Оби, а Серпонов на впадающей в Обь Киечке (Катуни?). На карте амстердамского бургомистра Николая Витсена, изданной годом раньше (в 1687 г.), «мифическая» Грустина изображена на правой стороне Катуни вблизи её устья. Интересно, к чему бы прогрессивным картографам XVII века, не верящим в «сказки старух», отмечать несуществующий город на картах? Не так давно ряды отряда «старух особого назначения» пополнили члены Томской региональной общественной организации «Гиперборея — Сибирская прародина» во главе со своим президентом Н. Новгородовым, выдвинув версию о том, что почти 400-летний Томск на самом деле насчитывает два с половиной тысячелетия. Но дадим слово Н. Новгородову, утверждающему, что локализация Грустины/Грасионы благодаря средневековой картографии проясняется довольно уверенно — это Томское Приобье: «…на средневековых картах западноевропейских картографов Г. Меркатора, 1585 г., И. Гондиуса, 1606 г., Г. Сансона, 1606 г., С. Герберштейна и др. Грасиона в транскрипции Грустина показана на правом берегу Оби… Но самое существенное состоит в том, что благодаря координатной сетке, имеющейся на многих картах, уверенно определяются координаты Грустины. Его северная широта безупречно определяется как 56 градусов и 20–30 минут, что в идеале соответствует широте Томска и… Томскому Приобью. С долготой несколько сложнее, поскольку Гринвичской лаборатории в те времена ещё не было и нулевой меридиан каждый картограф приводил там, где ему заблагорассудится. Тем не менее после внесения необходимых поправок и приведения к Гринвичу, восточная долгота Грустины оказывается равной 84–87 градусам. Долгота Оби на широте Томска равна 84 градусам, а долгота самого Томска равна 85 градусам». Кроме картографических данных, в запасе доказательств «томских гипербореев» имеются сохранившиеся под Томском подземные ходы, где дважды уже обнаруживались захоронения древних воинов. (Помните, у Олеария: «жители ведут подземную жизнь, пользуясь при общении подземными ходами»?)
Я не случайно упомянула про «Записки о Московии» Сигизмунда Герберштейна. Именно он, как вы помните, упоминал о грустинцах в связи с царством пресвитера Иоанна. При чём здесь это? А вы послушайте легенду о возвращении Грааля на его «историческую родину» в описании Альбрехта фон Шарфенберга в «Новом Титуреле»:
«Когда христианство, по мере своего распространения, стало всё больше уподобляться язычеству, хранители Святого Грааля сочли Запад слишком греховным и неподходящим местом для пребывания Грааля. Их взор обратился на Восток — родину всех духовных ценностей. И вот Братство Грааля с Парцифалем во главе отправляется из Европы на Восток, где они пребывают в страну брата Парцифаля[3] Фейрефица. Тот встречает их и рассказывает о могущественнейшей стране „индийского“ царя священника Иоанна, вассалом которого является и сам Фейрефиц со всем своим государством. Власть Иоанна простирается на две трети мира. Его страна находится вблизи рая, отделённого от мира высокой горой. Обитель Иоанна — чудесный замок, напоминающий замок Грааля. Царь Иоанн вместе с торжественным шествием в результате повествования выходит навстречу Граалю».
Вот так-так! Опять, скажете, я попалась в тенеты легенд? Но в связи с этим особую важность приобретает свидетельство безымянного монаха-францисканца. В его «Книге познания», написанной в Испании в 1345–1350 гг., говорится, что Иоанново царство называлось Ардеселиб и столицей имело город… Грасиону. Рядом располагались Иркания и Готия. В Иркании с определённой смелостью можно предположить юргинскую лесостепь, населённую геродотовыми ирками, а Готия (уж простите!) не может интерпретироваться иначе, чем земля древне-германского племени готов. Таким образом, получается, что Иоанново царство, в которое «несли чашу Грааля его хранители, располагалось в Томском Приобье, а его столица Грасиона, быть может, находилась на территории города Томска» (Н. Новгородов). Грааль и Томская Грустина? Я не случайно вынесла в качестве эпиграфа слова Н. Новгородова о том, что «прототипом Грааля можно считать чашеобразные травертиновые родники, распространённые на юге Томской области». Дело в том, что даже самому таинственному можно, постараться найти некое объяснение.
На территории так называемого Томского выступа палеозоя есть множество удивительных родников. Вода этих источников обладает сходным гидрокарбонатным кремнисто-кальциевым составом, содержит углекислый газ и радон. По краям родников растут сфагновые мхи, создавая изумрудную окантовку. Мхи, надо думать, с удовольствием «пьют» богатую карбонатом кальция воду, и происходит нечто удивительное: у родников сами по себе нарастают стенки, сложенные известковыми туфами-травертинами, которые образуются по мхам. Со временем появляются весьма своеобразные микроформы рельефа, в народе называемые «чашами»: Таловские чаши, Сухореченские чаши, Берёзовские чаши. Форма чаш, как правило, овальная, размеры достигают от 0,5 до 7 метров. В наиболее крупных родниках зеркало воды возвышается над окружающей местностью до 5 метров. Вода в «чашах»-прототипах считается целебной: говорят, помогает при глазных и кожных заболеваниях, а также всевозможных «болячках» желудочно-кишечного тракта и даже при переломах. Не случайно древние с пребольшим уважением относились к таким родникам, обожествляли их, строили подле часовни, возводили капища. Им было что хранить от надругательства, да и от безразлично-засоряющего отношения тоже. И, наверное, не случайно стал невидимым град Грустина/Грасиона — хранитель чаши-криницы (камня) Грааля. Ибо сказано: «И стал он невидим по молению и прошению тех, кто достойно и праведно к нему припадает, кто не узрит скорби и печали от зверя-антихриста» («Китежский Летописец»).
