Известный польский медиум Франек Клуски регулярно создавал своих двойников, разгуливавших по Варшаве, в то время как сам он находился дома, что удавалось установить с помощью телефона. Гораздо труднее было оправдаться английскому поэту Байрону, телефона не имевшему, когда он лежал больным в постели, а знакомые, особенно женщины, встречали его дефилирующим по улицам города и их не узнававшим.
Более того, оказалось, что некоторые настоящие медиумы (а таковых за весь XX век было очень мало) способны непонятным образом материализовать эти фантомы, и тогда их можно не только увидеть и пощупать, но и взять, к примеру, на анализ пробы крови, слюны, волос и выдыхаемого воздуха. Как сообщает известный биофизик и писатель Игорь Винокуров, в ряде экспериментов этого материализованного фантома просили встать на весы. А затем взвешивали вызвавшего его медиума. И если, например, фантом весил 10 кг, то на столько же уменьшался вес медиума.
На мысль о независимом существовании человеческого подобия наводит, в частности, довольно рискованный эксперимент, который в свое время провела известная путешественница, исследовательница Тибета Александра Дэвид-Нил. Суть в том, что в магической традиции тех мест существует практика создания как собственно двойников, так и неких сущностей, фантомов, именуемых словом «тульпа», представляющих мощную индивидуальную галлюцинацию. Подобно двойнику, фантом выглядит как человек и его поведение неотличимо от поведения и поступков обычных людей.
«Считается, — писала А. Дэвид-Нил, — что практика эта чревата опасностью, если тот, кто прибегает к ней, не достиг высокого уровня духовного и интеллектуального озарения и не осознает в полной мере характер используемых психических сил. Как только тульпа оказывается наделенным жизненной силой в достаточной мере, чтобы играть роль реального существа, он начинает стремительно освобождаться от контроля своего создателя. Это, говорят тибетские оккультисты, происходит почти механически, подобно тому как ребенок покидает материнскую утробу, когда тело его развилось достаточно, чтобы стало возможным самостоятельное существование. Иногда такой фантом становится как бы мятежным сыном, и тогда, рассказывают, происходит беспощадная борьба между ним и его создателем. При этом тульпа может причинить вред, ранить и даже убить того, кто его создал.
Тибетские маги рассказывают также о случаях, когда тульпа, будучи посланным с некой миссией, не возвращался обратно и начинал собственные странствования в качестве полубессознательной, опасной и исполненной зла марионетки. То же самое, говорят, может случиться, когда создатель тульпа умирает, не успев растворить его. Как правило, фантом либо сам исчезает в момент смерти своего создателя, либо исчезает постепенно, как гибнет тело, лишенное воды. В то же время другие тульпа изначально ориентированы на то, чтобы пережить своего создателя».
Далее Дэвид-Нил рассказывает, что, решив проверить это утверждение, поставила собственный эксперимент. Тульпа, которого она задумала создать, представлялся ей монахом с определенной внешностью и характером. Исследовательница закрылась в келье и стала выполнять соответствующие упражнения по мысленной концентрации и другие ритуальные действия.
Через несколько месяцев призрачный монах появился. Его облик постепенно становился все более четким и жизненным. Он стал как бы гостем, живущим в чужой комнате. Спустя время Дэвид-Нил прервала уединение, отправившись в путь вместе с созданным двойником. И вот что удивительно: без какой-либо команды фантом совершал различные действия, которые были вполне естественны для путешествующего человека. Например, он шел, останавливался время от времени, смотрел по сторонам. Иллюзия была главным образом чисто визуальная, но несколько раз путешественница чувствовала как бы легкое касание его одежды и однажды даже руки. Постепенно он становился все более беспокойным и агрессивным, словно полностью выходил из-под контроля.
«Однажды пастух, принесший мне масло в подарок, — продолжает Дэвид-Нил, — застал тульпа в моей палатке и принял его за ламу. Мне бы оставить призрак в покое, но присутствие нежелательного компаньона начало действовать на нервы, превратилось в постоянный кошмар. Наконец я решила растворить фантом. Мне удалось это только после шести месяцев упорной борьбы. Порождение моей мысли упорно цеплялось за жизнь…»
Из этого повествования можно сделать вывод, что при определенной ситуации фантомные существа и чьи-то двойники могут, очевидно, пребывать в мире вне контроля и даже не зная о тех реальных людях, от которых они отделились. Такие спонтанно возникшие или намеренно создаваемые двойники, обретшие бытие и волю к жизни, меньше всего будут стремиться оказаться узнанными, чтобы не вызвать недоумения. Можно предположить, что такой двойник постарается раствориться, затеряться среди людей, не догадывающихся, что их собеседник, сосед по купе, знакомый — не настоящий человек, а, скажем, энергическая копия какой-то реальной личности. Такие фантомы, двойники совершенно неотличимы от обычных людей, более того, согласно свидетельствам, бывают наделены и полной физической реальностью.
Надо заметить, что таким порождением, наделенным самостоятельной жизнью, может быть фантом, имеющий облик не только человека. Колдуны народа коми издавна творили призрачных зверей, чтобы сбивать с толку чужих охотников, занимающихся промыслом не на своей территории. При этом создание таких тварей иногда принимало у колдунов характер соперничества и даже поединка. В поединках шаманов тоже упоминаются призрачные животные.
В конце 1989 года прессу облетело сообщение из поселка Дальнегорск на Дальнем Востоке. Зимой, в один из дней, когда над поселком наблюдалась особая активность неопознанных летающих объектов, в квартире жительницы К. произошел такой случай. Жила она вместе с мужем и двумя детьми на первом этаже пятиэтажного дома. Вот как рассказала обо всем сама очевидица: «После шести часов я отправила своих детей Петю и Аню в универсам. Где-то через двадцать-тридцать минут раздался звонок в прихожей. Я открыла дверь, и в прихожую вошли мои дети, но странно одетые — в серебристого цвета комбинезоны, а на голове было что-то вроде шлемов. В том, что это были мои дети, я не сомневалась — их лица, рост, цвет глаз, голоса.
Они молча стояли и смотрели на меня. За все время они не сказали ни слова и не издали ни звука. Я стала ругать их, спрашивать: почему так долго ходили и почему ничего не купили? Что за наряд? Дети молчали. Не обращая на меня внимания, они прошли мимо в комнату, я следом за ними. Они подошли к стенке, стоящей справа в комнате, и стали что-то делать — вроде как фотографировать: были слышны щелчки и видны вспышки света. Так, много раз щелкая и совершая вспышки, они обошли всю комнату по периметру и остановились у дверей из комнаты в прихожую. Я подошла к ним ближе и снова стала их отчитывать — почему мать разыгрываете?
Они стояли молча и смотрели на меня как-то странно, зло и недобро. Тут я почувствовала что-то не то — это не мои дети… И тут раздался звонок, я пошла открывать дверь — на пороге стояли мои дети с покупками и в знакомой одежде. Я смотрела на них, ничего не понимая, а затем сказала, что в комнате стоят такие же дети. Пройдя в комнату, мои дети молча смотрели на на свои копии, а те стояли и смотрели на них. Затем „дети“, синхронно повернувшись, пошли вдоль стенки к окну и исчезли, как будто растворились».
Говоря об экспериментах, связанных с темой двойников, второго «я», можно еще вспомнить об опытах, которые проводил в свое время известный психиатр Владимир Райков. Участник эксперимента, экстрасенс, выделял из своего тела то, что он называл «астральным двойником», видимым только ему. После чего он приказывал фантому переместиться в соседнее помещение. Находившаяся там другая участница опыта, предварительно погруженная в гипноз, тут же фиксировала появление в комнате «двойника» и описывала его внешность, совпадающую с тем, как выглядел сам экстрасенс. Само собой, до этого ни внешность его, ни содержание эксперимента ей не были известны.
Затем опыт усложнили. Участнице, по-прежнему пребывавшей в состоянии гипноза, давалось задание взять иголку и уколоть «двойника», видимого только ей. Она делала это, но не без колебаний, поскольку объект, очевидно, воспринимался ею как реальный человек. И всякий раз экстрасенс, находившийся в другом помещении, точно фиксировал момент и место укола на своем теле.
И еще один вариант формирования такого «фантомного двойника». Обычно, проводя диагностику, целитель-экстрасенс, медленно ведя ладони вдоль тела пациента, точно определяет малейшие отклонения, называет изъяны и недуги человека. Таким образом он может определить даже наличие пломб в зубах, обозначить малейшие шрамы на теле и т. д. Но то же самое, оказывается, можно делать и на его «двойнике». Только взглянув на человека, а иногда даже ни разу не видя его, зная только имя, экстрасенс мысленно строит перед собой как бы его подобие. И ставит диагноз — такой же точный, как если бы перед ним был реальный человек. Он появляется по мере того, как целитель водит рукой вдоль пространства, в котором он воздвиг или создал такого двойника и которое окружающим представляется пустотой.
